Павел Корнев - Резонанс [СИ]

Иногда у меня случаются озарения — будто лампочка в голове включается. Вот и сейчас в один миг осознал: если кладовщик изложит своё мнение на бумаге, поверят ему, а не мне, и столь серьёзный инцидент на тормозах уже не спустят. Бесполезно запираться будет, накажут по всей строгости.

Спина разом промокла от пота, но ещё имелся шанс предотвратить разоблачение. Я ухватил кружку прапорщика и попытался применить знания, полученные на уроках физики: что-то такое крутилось в голове насчёт энтропии и рассеивания энергии.

Нагреть объект — просто. Не легко, а именно — просто. Нужно лишь передать должное количество джоулей, что для человека со сверхспособностями привычно и понятно. Другое дело — процесс охлаждения! Тут энергию надо забрать.

Как? И куда её потом деть? Принять в себя и поджариться? Нейтрализовать каким-то образом? Просто вытянуть и выбросить в пространство?

Первого я не хотел, второго не умел, остановился на последнем варианте. Процесс этот оказался не из простых, потребовалось не просто влить сверхсилу в кружку, но и связать там ею тепловую энергию жидкости, а после выдавить вовне. И всё это — с тщательнейшим контролем израсходованных джоулей.

Куда там ударам кулаком по доске! Натуральная хирургическая операция!

Справиться помог шок, не иначе. По крайней мере, обошёлся без долгой медитации и пиво в кусок льда не превратил. Сначала от напитка начала подниматься лёгкая дымка, затем стеклянные бока кружки запотели, а стоило только проявиться изморози, и я разжал пальцы.

— Так лучше? — хрипло спросил у кладовщика, растирая друг о друга озябшие ладони.

Тот с некоторой даже опаской взялся за ручку, сделал глоток и одобрительно крякнул, а потом выставил на стол пятилитровый бидон.

— Осилишь?

Можно подумать, у меня был выбор!

— Легко! — самоуверенно заявил я и, вот уж воистину удивительное дело — справиться с охлаждением такого объёма оказалось несравненно проще.

Но проще лишь в том плане, что тут я особо не опасался переборщить и мог работать на пике своих способностей. Не приходилось осторожничать, наоборот — жал, жал и жал, прогонял через себя в бидон сверхсилу и выталкивал её дальше вместе со связанной тепловой энергией пива, пока на поверхности не стали появляться тоненькие льдинки.

— Ну вот! — широко улыбнулся я и едва не сверзился с табурета из-за головокружения. Пришлось даже ухватиться за край стола, иначе бы удержать равновесие не вышло. И тело стало каким-то ватным, и сознание поплыло.

Ну вот с чего бы это? На тренажёрах в училище куда интенсивней работал — и ничего. Тут же пива на глазок всего литров пять, а охладил его от силы градусов на двадцать. Итого четыреста двадцать килоджоулей потратил самое большее. При моей нынешней мощности как раз двадцать-тридцать секунд работы. Или что-то не так сделал?

Прапорщик заглянул в бидон и озадаченно хмыкнул, затем долил пива в свою кружку и наполнил ещё одну, которую вытащил из шкафа. Её передвинул мне.

— Выпей-ка, — сказал он, закрыл ёмкость жестяной крышкой и убрал её под стол.

Во рту пересохло, но я всё же напомнил:

— Курсантам нельзя!

— Вздор! Пей!

Спорить не было сил, я ухватил запотевшую кружку и поднёс её ко рту, каким-то чудом не расплескав при этом содержимое на стол. Сделал глоток, и от ледяного напитка сразу заломило зубы. И нет — в бидоне оказалось не пиво, Михаил Дмитриевич предпочитал ему ржаной квас.

Вот уж бы никогда не подумал. Выглядит-то сущим пропойцей!

Я осушил кружку одним махом, и по телу разлилась живительная прохлада, разом отступила дурнота и прояснилось сознание.

— Значится, так… — строго глянул на меня кладовщик. — На первый раз закрою на твои художества глаза, но выкинешь ещё что-нибудь подобное и внушением уже не отделаешься. Усёк?

— Так точно.

Прапорщик достал отпечатанный на жёлтой бумаге бланк, заполнил его, поставил подпись, шлёпнул печать.

— Всё, проваливай! И завтра чтоб без опозданий — начнём с манекеном работать!

Я забрал справку и поспешил на выход, едва не сорвавшись на бег. Выскочил на улицу, присмотрелся к неровному почерку и с облегчением перевёл дух.

«Причина неисправности: попадание воды и грязи во внутренний отсек по причине дефекта крышки трансформаторного блока.

Необходимые действия: чистка и замена крышки трансформаторного блока.»

Обо мне и комочке золотинки — ни слова.

Пронесло!

В субботу на утреннем построении помимо Казимира недосчитались ещё и Ольги. Жизни пострадавшего от удара электричеством курсанта ничто не угрожало, его даже в госпиталь отправлять не стали, просто на несколько дней оставили под наблюдением в медсанчасти, а вот куда запропала вздорная брюнетка, было решительно непонятно. Если последнюю неделю занятия она посещала только от случая к случаю, то поверки ещё не пропускала ни разу.

— Линь и её зашиб! Тоже дубинкой, только другой! — пошутил кто-то, и по строю прокатились негромкие смешки.

Дыба зло глянул на курсантов и, как показалось, в особенности на меня, заложил руки за спину и прошёлся перед строем.

— Курсант Мороз отсеялась, — заявил он, не вдаваясь в подробности.

— Будет расти над собой в другом месте? — предположил Фёдор Маленский.

Старшина досадливо поморщился.

— Нет, — веско обронил он и, сделав над собой явственное усилие, пояснил: — Была признана непригодной для службы в комендатуре и следующие пять лет проторчит в медсанчасти Кордона. Чистая потеря времени. Хотя… Она не совсем пропащая, подцепит какого-нибудь студентика, задурит ему голову да и женит на себе.

Дыба остановился перед Машей и неприятно усмехнулся.

— Что, Медник, оживилась? Не завидуй, в Новинске подходящую партию найти куда проще.

Блондинка покраснела, Федя тоже заметно напрягся, но развивать тему командир отделения не стал и указал на меня.

— И учти, Линь, следующий кандидат на отсев — это ты.

— За что?! Я просто дубинку в лужу уронил, господин старшина!

— Капитану Городцу это объяснять будешь. Ждёт тебя в одиннадцать. Не вздумай опоздать, раздолбай! Понял?

— Так точно! — отозвался я без всякого воодушевления.

— К разминке приступить!

Размялись — так размялись! Аж до дрожи в коленях. Никаких скидок на субботнее утро Дыба на этот раз делать не стал и загонял нас буквально до полусмерти. Ладно хоть ещё обошлось без изматывающих тренировок в училище: сегодня отделение сдавало промежуточный зачёт.

Начали с фокусировки сверхэнергии, и тут блеснул Маленский. Заместитель командира отделения не просто заставил качнуться гонг, а сбил его с крепления и при этом не задел обруч самого маленького размера — заветную «десятку».