Андрей Белянин - Дочь Дракулы

– Вот только не надо врать. Я прекрасно знаю, как ты себя чувствуешь. В следующий раз не стесняйся.

Она быстро набрала кому-то сообщение. Через несколько минут в дверь позвонил всё тот же неизменный цыган. Он взял бездыханное тело женщины на руки и унёс его так же молча, как и принёс.

– Ну а теперь давай мерить шмотки? – радостно захлопав в ладоши, предложила блондинка.

Опять?! Я же мерила всё это в торговом центре! Наотрез отказавшись, я забралась с ногами на кровать в спальне и открыла телефон.

«Как дела?» – спрашивала мама в вайбере.

«Так себе, как ты?»

«Бегала по делам, устала. Дома всё в порядке? Не забываешь убираться?»

«Да, я справляюсь».

«Хорошо. Не оставляй грязную посуду в раковине!»

«Ок».

Мария пришла в спальню минут через десять. Абсолютно голая. Наверное, я покраснела.

– Не вижу смысла одеваться у себя дома, – заявила она, садясь ко мне на кровать. – Тебе что-нибудь нужно? Может, воды? Если хочешь, можем порезвиться. – Она подмигнула и расхохоталась в ответ на моё немое возмущение. – Знаешь, ты слишком зажата для вампира.

– Я не вампир.

– Твоя стадия отрицания порядком затянулась, – зевнув, ответила она и ушла, покачивая бёдрами.

«Где вы?» – внезапно написал мне на вайбер неизвестный номер.

«В постели», – честно ответила я.

«Вы в Румынии?»

«Да».

«Слава богу, господарша!»

…Мы проболтали с Бесником ещё час. Сначала он долго уточнял, где конкретно я нахожусь. Но я могла лишь сказать, что меня увезли куда-то в Бухарест, столицу Румынии. Ни названий улиц, никаких других ориентиров я назвать не смогла.

Потом он долго убеждал меня, что Мария очень опасна, так как она вампир. Вау? Да неужели?! А ничего, что, по его же словам, я тоже вампир? Под конец он резко перескочил на свою больную тему и начал допытываться, одна ли я в постели и что на мне надето? Я быстро пожелала ему спокойной ночи и выключила телефон. Совсем. Ещё не хватало, чтобы, пока я сплю, моя сестрица или её цыган копались в моей переписке…

– Ты идиот? – спросил граф, раздражённо сверкнув глазами.

– Да, господарь, – не стал спорить фамильяр, но Дракулу лишь разозлила такая покорность.

Он оскалил клыки, быстро спрятал их, закрыл глаза и глубоко вздохнул.

– Почему ты сразу не нашёл её по телефону? Это первое, что ты должен был сделать! Отследил геолокацию?

– Я пытался, мой господарь, но геолокация не определяется. Ваша старшая дочь умна и хитра, она сделала всё, чтобы её невозможно было отследить. А так как Нина с ней…

– Мне неинтересно слушать оправдания, Бесник. – Граф ударил кулаком по столу и поправил длинные седые локоны, упавшие ему на лицо. – В конце концов, не настолько ты мне и нужен, чтобы терпеть твои проколы снова и снова. Или ты, может быть, думаешь, что я в таком уж восторге от вкуса твоей жиденькой крови?

От его холодного смешка у Бесника мурашки пробежали вдоль позвоночника. Румын инстинктивно поёжился, он слишком хорошо знал опасную непредсказуемость своего хозяина и господина.

– Завтра же, как только они покинут жилище вашей дочери Марии, я смогу отследить её телефон! И сразу заберу Нину к…

– Не спеши. Пусть девочки пообщаются. А ты разберись с этим турецким выродком.

– Я не могу убить вашего брата, господарь, он слишком силён… – округлил глаза перепугавшийся фамильяр.

– Какой же ты идиот… Уж не высосал ли я у тебя мозги вместе с кровью, а?!

Бесник молчал. Лучше молчать, потому что любое возражение чревато медленной смертью, он слишком часто это видел и слишком хорошо знал, что ему не стоит ждать никакого снисхождения за долгую преданную службу.

– Я не сказал «убей», – после секундной паузы пояснил граф. – Я сказал «разберись». Выясни, сколько ещё его исламских шавок в моей стране? Что они знают и чего не знают? Насколько они сильны? Какие у них планы? И главное – какой план вынашивает он, мой плешивый братец Раду…

– Но ведь он не плешивый, господарь, вы спутали, он Раду Красивый!

Граф встал, демонстративно медленно проткнул двузубой вилкой свою ладонь, потом поднял руку и любовался, как сквозные раны быстро затягиваются.

– Ты хоть знаешь, сколько более сообразительных кандидатов метят на твоё место, только и мечтая, чтобы ты наконец оступился? А знали бы они, сколько раз я закрывал глаза на твои промахи, так непременно бы подумали, что я поганый мужеложец, как мой недостойный брат. Кстати, о ложе… – вдруг сменил тему Дракула. – Есть свежие красавицы? Я давно не согревался теплом обнажённых женских тел. Скажи Мирче, чтобы отобрал мне трёх лучших. Или четырёх.

– Да, господарь. Мирча постарается, чтобы всё было незаметно.

– Нет уж, пусть всё будет заметно, – сдвинув брови, возразил граф. – Пусть они визжат и вырываются, а через несколько дней люди найдут их обескровленные тела у подножия горы. Пусть все боятся. Страх дисциплинирует. А кровь с адреналином имеет особо изысканный вкус. За столько лет станешь гурманом, знаешь ли…

Рано утром я проснулась от странного шороха. На мою кровать села Мария в белом с золотым кружевом белье от «Виктория сикрет». Оттенок белого почти полностью сливался с её белоснежной кожей. Казалось, что в некоторых местах она просто покрыта тонким слоем ажурной позолоты. Да, есть женщины, которые всегда и во всём выглядят просто потрясающе. Я к ним не отношусь.

– Проснулась, сестричка? – повернув ко мне голову, спросила блондинка. – Как спалось?

– Лучше, чем в гробу.

Она тонко усмехнулась.

– С кем переписывалась вчера так долго? У меня превосходный слух, а твои пальчики так стучат по дисплею смартфона…

– С мамой, – практически не соврала я, встав с кровати. Первым желанием было открыть окно и впустить в комнату солнце, но потом я вспомнила, что Марии нельзя.

Она молчала. Я включила телефон, проверила процент зарядки.

– Будем завтракать? – не выдержав, спросила я у «сестры».

– А? Завтрак? Не знаю, я не думала об этом, – ответила она рассеянно.

– Тогда зачем ты пришла ко мне в комнату?

Мария пожала плечами. Ок, без проблем, это её дом, и она может ходить где хочет. Я сообщила, что иду в душ. Блондинка кивнула, как-то долго смотрела в пол, а затем вдруг подняла на меня полные слёз глаза и сказала:

– Посиди со мной?

Хм… Я, уже стоявшая в дверях комнаты, вернулась и села рядом с ней на краешек кровати. Мы посидели молча, плечом к плечу целую вечность, а потом она без предупреждения разрыдалась уже всерьёз.

Сама того не заметив, я метнулась в кухню и через минуту вернулась в комнату с подносом. Кое-как нарезанные ветчина и сыр, разодранный на дольки апельсин, красное вино, два фужера на тонких ножках, полотенце и бумажные салфетки – для слёз.

Блондинка всхлипнула и жадно осушила фужер. Потом сползла на пол и вновь принялась рыдать. Я налила ещё вина, но она отрицательно замотала головой.