Андрей Белянин - Дочь Дракулы

– Ну извини! Примерно час назад я жестоко убила двух здоровенных мужиков, а потом выпила их кровь, насухо выдавив селезёнки! Причём у одного сожрала сердце, хотя он во время этого был ещё живой! У меня, знаешь ли, стресс!

– Так возьми у своего ненормального дружка укроп и понюхай!

– Он завял!!! – хором ответили мы с Мирославом.

…В её роскошной квартире было, как всегда, чисто и стильно. Мария отправила цыгана за укропом, разделась (донага!) и уселась на высокий барный стул, положив на стол ноги.

– Ладно, пусть остаётся, если что – выпьем, – решила она, глядя на Мирослава «Краузе», который был ничуть не впечатлён ни её наготой, ни её словами.

– Не могла бы ты накинуть халат? – спросила я.

– А знаешь, нет, – поразмыслив секунду, ответила моя сестра. – Я у себя дома. Я привыкла ходить дома голой. С чего бы мне изменять своим привычкам? Ради кого? Ради своей сестры? Или ради еды? – Она кивнула в сторону красавчика.

Кажется, он нашёл на полке маникюрный набор и был полностью занят своими ногтями, орудуя пилочкой.

– Ну давай, расскажи-ка лучше про папашу. Что он там вытворяет?

Рассказ оказался не таким длинным, как я ожидала. Возможно, потому, что Мария ни разу не перебила меня. Когда я закончила, она спрыгнула со стула, достала из холодильника пакет, наполнила фужер кровью и поставила его в микроволновку.

– Ты будешь? – гостеприимно спросила она.

Я отказалась, поскольку не так давно основательно поела и вряд ли скоро проголодаюсь. А до того, чтобы пить кровь ради гурманского удовольствия, я ещё не опустилась. Это всё-таки кровь… это чья-то жизнь…

Должна признаться, что быть вампиром-гуманистом чертовски трудно!

– Да, отец, конечно, совсем сбрендил… – отхлебнув глоток, уверенно заявила Мария. – Путин до сих пор остаётся самым влиятельным политиком в мире. Как бы кто к нему ни относился, но глупо отрицать факты. Как он представляет себе его свержение? Причём твоими руками? Ну бред же!

– Бред, – мурлыкнул красавчик, срезая кутикулу.

– Бред, – естественно, согласилась я.

– Ну а дядя… этот накрашенный гей всегда был эксцентриком, так что даже неудивительно. Кроме того, он же сам, будучи маленьким мальчиком, был вхож в спальню к наследному принцу Османов. – Она поставила пустой фужер на стол и повертела его тонкими пальчиками. – Говорю так только ради тебя, моя дорогая «правильная» сестра, потому что вообще-то у взрослых людей это называется по-другому. Но ты же ещё невинна… Или уже нет? Окрутил тебя этот шизик с укропом?

– Нет!

– Он слишком туп или бесполезен для тебя?

– Прошу не высказывать оскорблений в мой адрес. Я слишком великолепен, чтобы их выслушивать, – отозвался уязвлённый Мирослав.

– Ну так иди и поплачь в туалете, – отмахнулась моя сестра. – Так вот. И так как его детство было отягчено такой насильственной связью, естественно, он не видит ничего криминального в том, чтобы обречь на почти такие же отношения другого маленького мальчика. Уверена, он бы и сам с радостью этим занялся, но ему нужна женщина, для того чтобы родить наследника от малолетнего наследника… Какая чушь! В теории ты ведь даже забеременеть не можешь… – заключила она и наполнила кровью второй фужер.

– А солнце? – спросила я.

– А вот насчёт этого не знаю. Мы все от него страдаем, кроме тебя. Такая вот ты оригинальная, сестрица. Да и какая разница, почему это так? Главное, что твою суперспособность мы можем выгодно использовать для… для своих целей…

В дверь громко постучали. Причём, кажется, ногой. Мирослав ушёл в коридор и через минуту вернулся на кухню с целым ящиком укропа. В смысле укроп рос в ящике. В земле. Он поставил ящик на стол, снова вышел в коридор и притащил оттуда огромный бумажный пакет, доверху набитый укропом.

– Есть ваза?

– Есть у меня один раритетный экземпляр… – на минуту задумавшись, решила обнажённая блондинка, встала, поставила к плите стул, забралась на него, сверкая голым задом, и достала из навесного верхнего ящичка вместительную металлическую ёмкость, украшенную мелкой резьбой в примитивном народном стиле. Вроде не кастрюлька и на тазик не похоже, но и не ваза однозначно.

– Это вообще что?

– Подарок отца. – Она поставила металлическую штуковину на стол. – Медное ведёрко для крови.

– …?!

Мария закатила глаза, но потом сдалась и снизошла до объяснений:

– Слушай, ну я же тебе говорила, мне не двадцать лет. И даже не тридцать. Когда отец меня обратил, в мире не было ещё даже мыслей о биоразлагаемых упаковках, пластиковой посуде и прочих цивилизованных штучках. Вот ведро. Медное. Из него и попить можно, и помыться или его же в качестве ночного горшка использовать.

«Краузе» скривил нос. Видимо, я тоже, потому что она поспешила добавить:

– Ну, так как я господарша из богатого рода Басарабов, у меня было много ночных горшков, кухонных горшков, горшков для мытья и всяких других нужд. Так что это ведёрко – только для питья. Когда отец укусил меня, я думала, что умру. Но потом он накапал мне в рот своей крови, и я вернулась к новой жизни. Впрочем, ты и сама уже это проходила. Сначала я была очень зла. Как можно не злиться на человека, который тебя убил? Особенно если этот человек твой собственный отец? Но он как-то успокоил меня, начал задабривать подарками, и вот это, – она легко стукнула ногтем по ведёрку, раздался приятный, похожий на колокольный звон, – первый подарок.

Мария сама налила в медную посудину воды из-под крана и засунула туда укроп из пакета, поставив эту своеобразную вазу в центр стола.

– Он сказал, что когда я буду голодна и начну убивать, то в это ведёрко будет очень удобно сцеживать кровь, если я вдруг не допью её сразу. Я не сразу поняла ценность подарка. Но, когда ты уже разбираешься в напитках и начинаешь смешивать коктейли из крови разных групп, разных людей, разных национальностей и возраста, – эта штука просто незаменима! Хотя теперь есть крутые шейкеры из тёмного непрозрачного пластика. Конечно, они намного практичнее. Но папин подарок я сохранила, вот и пригодился. Эй, мешок с кровью, нюхай свой укроп, зря, что ли, мой раб его притащил?

…А вот мне отец ничего не подарил, невольно задумалась я. Только запер в клетке. Где-то на полках книжных магазинов я видела книгу «Нелюбимая дочь». Вернусь в Россию – куплю, почитаю, может быть, сделаю выводы…

Я вновь поставила телефон на зарядку. Написала маме. Прочитала сообщение от Бесника:

«Где вы, господарша? Мы потеряли вас!»

«Неужели? – настучала я в ответ дрожащими пальцами. – Может быть, не надо было запирать меня в клетке?»

Сообщения посыпались градом, но я отключила звук и не стала читать.

– А мне не опасно пользоваться телефоном? – спросила я у Мирослава и Марии одновременно. – Нас здесь не будут искать?