Андрей Белянин - Дочь Дракулы

Однако мост был по-прежнему перекрыт. Цепь из десяти здоровенных собакоголовых держала оборону, не двигаясь с места. Даже если бы мы и поехали, то встряли бы в кучу тел дерущейся нечисти что спереди, что сзади. На нашу крышу кто-то запрыгнул, там началась яростная драка. Мы молча слушали противный скрип когтей по металлу, писки и наблюдали за клочьями шерсти, парящими в воздухе. Через каких-то пять минут укреплённая рама не выдержала, крыша всё-таки промялась, а потом нечто непонятное и голозадое спрыгнуло с неё и унеслось в неизвестном направлении. Кажется, это была вампирша в обнимку с нубийцем, и нашу крышу они использовали для… в общем, не для драки…

Дядя Раду, в богатом халате и чалме, выхватил из-за пояса кривую тонкую саблю, закричал по-турецки и пробежал вперёд мимо нас. Навстречу ему вышел наш обгоревший отец, тоже с какой-то саблей, широкой и длинной. И они начали биться, скребя друг друга этими железками, не забывая отпускать грязные ругательства. Дядя теснил отца к замку – всё-таки Влад Дракула был травмирован и явно ослаб.

Мы с Марией начали спорить, чья возьмёт. А чего, интересно же. Мирослав раздражённо напомнил, что надо уезжать отсюда, пока всем не до нас.

– Да, но как мы уедем, эти тупицы перекрыли мост? – резонно возразила я.

– Я не знаю, Нина. Вот если бы вы спросили меня, как мне удаётся оставаться самым прекрасным мужчиной на свете, я бы ответил, что умываюсь лишь апельсиновым соком, и пью лишь грейпфрутовый сок, и купаюсь исключительно в шестипроцентном козьем молоке с корицей, подогретом до нужной температуры. Конечно, ведь я как две капли воды похож на актёра Брайана Краузе из фильма «Возвращение в Голубую лагуну», самого сексуального…

– Есть идеи? – спросила я у сестры, мысленно отключаясь от его однообразной болтовни.

– Никаких. Только ждать. Десяток оборотней – это слишком много, – раздражённо пожала плечами блондинка. – Конечно, мы с тобой сможем их победить, ведь мы – дочери Влада Басараба Дракулы. Но это будет долго и шумно, так что на нас обратят внимание. Кроме того, я только пару дней назад сделала крутой маникюр и не хочу сломать свои шикарные ногти о клыки какой-нибудь шавки.

Она демонстративно пошевелила длинными пальчиками с ноготками в градиентном красно-чёрном цвете с аккуратно прорисованным золотистым квадратиком и двумя тонюсенькими линиями. Наверное, это сейчас самый модный маникюр. Я в этом не разбираюсь, но моя сестра, конечно, в теме. Краузе мечтательно нюхал укроп. А я столкнулась взглядом с уже знакомым мне оборотнем, стоящим в оцеплении. Каракюрт, кажется? И неожиданно для самой себя вдруг приветливо помахала ему ручкой, без надежды, что он увидит. Но он увидел.

Озадаченно посмотрел по сторонам, подумал несколько секунд и не спеша, вразвалочку потрусил к машине.

– Привет, – сказала я, опустив стекло.

– Р-р-р, – сухо ответил он.

– Слушай, я тут подумала… Ну смысл нам тут стоять? Вашим господам и без нас проблем хватает.

Он посмотрел в сторону замка и вновь повернул морду ко мне.

– Скажи своим, чтобы выпустили нас?

– Р-р-р, – категорически отказался он.

– Почему? Нас всё равно не скоро хватятся. У них тут старые счёты, многовековые взаимные обиды и нереализованные мечты о мести.

– Р-р-р!

Вот ведь упрямая псина!

– А если ты нас не выпустишь, я скажу отцу (ну или дяде Раду, смотря кто их них уцелеет), что ты ко мне приставал. Помнишь, я говорила? И тебе отчикают фаберже!

Оборотень округлил глаза и открыл пасть от такой наглости. Ну да, приходится опускаться до низких манипуляций, а куда деваться?

– Это в лучшем случае, – безмятежно мурлыкнула моя красивая сестра.

– А в худшем? – обернувшись, уточнила я.

– Сдерут шкуру живьём и бросят в пропасть на корм летучим мышам. Хотя отец может не сбрасывать в пропасть, он предпочитает сажать на кол.

– В каком смысле?

– В отличие от дяди Раду в прямом!

Оборотень шумно втянул носом воздух, отшвырнул какого-то мелкого представителя нежити, подползшего к нашей машине, и быстрым шагом вернулся к своим. Они долго спорили, но потом все дружно встали на четвереньки и разбрелись по кустам, нюхая землю и задирая задние лапы, чтобы на всякий случай пометить территорию. Природу не обманешь.

Красавчик тут же завёл мотор, и мы уехали. Всё.

Честное слово, всё. Нас даже не хватились!

Спустилась ночь. Первую половину пути мы ехали молча, никто никого ни о чём не спрашивал, не поздравлял с победой, не лез обниматься, не рыдал от избытка чувств, не лез с комментариями произошедшего. Даже Мирослав не спешил рассказывать, что он точная копия Брайана Краузе. Хотя укроп не нюхал, держался без помощи ароматерапии.

Однако у меня было какое-то смутное ощущение, что что-то не так. Как-то легко отец и дядя перестали нас замечать, переключившись на выяснение отношений. Так же подозрительно быстро оборотни нас отпустили. Да и сама битва на мосту вряд ли могла претендовать на звание эпической, они там скорее обнимались, чем всерьёз дрались. Всё это больше походило на какой-то бесчеловечный спектакль, разыгранный специально для нас. Или специально для меня. Зачем?

Мы приехали к дому, в котором располагалась квартира моей сестры. Красавчик высадил нас у подъезда и повёл ставить машину на подземную парковку.

– В городе почти не видно звёзд, – зачем-то сказала Мария.

Я кивнула.

Ей позвонили, она извинилась и отошла в сторону, разговаривая с кем-то по сотовому. В этот момент из темноты показался человек в чёрном и медленно подошёл ко мне. Я узнала его. Это был тот самый тип из консульства, с которым мы беседовали в баре и который натравил на меня своих людей.

– Прекрасная ночь, Нина, – в качестве приветствия сообщил он, закуривая сигарету. – Вам понравилось представление?

– Нет, – ответила я, даже не желая уточнять, какое представление он имеет в виду.

– Наш господарь милосерден, как истинный христианин. Он показал вам, что может произойти с вашей матерью, если вы решитесь покинуть страну и откажетесь исполнять его волю. Не упустите возможность сохранить ей жизнь.

– Почему я должна вам верить? Какое вам до меня дело?

– Вы можете мне не верить, моя прекрасная миледи. Разве могу я заставить столь великолепную и жестокосердную даму относиться ко мне, недостойному, не так, как она того хочет?

– Что? Это ты? Ты – Сумрачный Паладин? Нет, это бред, это не может быть правдой!

– Жаль, что вы не расположены ко мне и до сих пор так и не отправили мне свои фотографии неглиже, прекрасная миледи. – Он вежливо кивнул возвращающейся Марии и быстро скрылся во тьме.

– Кто это был? – напряглась сестра.

– Тот важный человек из консульства, я тебе о нём рассказывала.