Евгений Гуляковский - Сила Прометея

Неожиданно ее левая рука скользнула вниз к бедру, и прежде, чем он успел сообразить, что именно она делает, ствол тяжелого пистолета уперся ему в правое подреберье.

— Не двигайтесь, или я выстрелю!

Значит, все это время она искусно притворялась и лишь выжидала подходящий момент, чтобы достать оружие… Вряд ли этот выстрел его убьет, но зато надолго выведет из строя, и его странная пленница окажется полной хозяйкой положения.

— А вы когда-нибудь ездили в одной кабине с трупом? — спросил Глеб, в свою очередь старательно разыгрывая сарказм и полное самообладание, которого у него уже не было. — Поверьте, это очень неприятно. Да и ваше красивое платье испачкается кровью. Оно все промокнет от крови! Хотите в этом убедиться? Из пробитого пулей человеческого тела вытекает не меньше литра этой липкой отвратительной жидкости!

— Замолчите!

Машина, завизжав тормозами, резко остановилась, Танаева бросило вперед и сильно ударило о руль, а эта чертовка, ожидая торможения, уперлась ногами в стенку кабины и ухитрилась смягчить толчок. Но Танаев не склонен был прощать ей предательство! Каким тоном она шептала: «Вы ведь не сделаете мне ничего плохого?» Хотел бы он видеть мужчину, который после этого замаскированного предложения не потерял бы бдительность!

Воспользовавшись ситуацией, прежде чем его спутница полностью восстановила равновесие, он нанес ей правым локтем сильный удар по кисти, сжимавшей оружие. Девушка вскрикнула, и пистолет отлетел куда-то далеко назад, за спинки передних сидений.

— Не стоит баловаться с оружием, если не умеете с ним обращаться!

— Я умею обращаться с оружием! Только вы оказались еще большим негодяем, чем я подумала вначале. Вы не только крадете машины, похищаете людей, но еще и позволяете себе ударить женщину!

Глеб без всякого сожаления отметил, что она выронила пульт управления и сжимает заболевшую руку. Теперь у него уже не осталось времени на то, чтобы уговаривать ее или пытаться самому вновь запустить машину. План приходилось менять на ходу. Он осмотрелся. Далеко позади все еще слышались завывания полицейских сирен. Они успели немного оторваться от преследователей.

Город вокруг словно вымер. Фонарей на этой уже далеко не центральной улице практически не было, и лишь ущербная луна, время от времени прорываясь сквозь редкие облака, освещала груды мусора и заброшенные развалины, в которые постепенно превращалась вся столица.

До нужного ему адреса оставалось еще несколько кварталов, следовало покинуть машину и уйти от нее подальше, до того, как здесь появятся полицейские. Но оставить здесь эту женщину он не мог. Не хватало, чтобы у полиции перед самым Имперским турниром появился его словесный портрет! Вполне достоверный и значительно отличавшийся от того, который могли дать полицейские, участвовавшие в «освобождении» Храменко. В отличие от хозяйки машины те полицейские видели его ничтожную долю секунды до того, как он отключил защитное поле и перешел в боевой режим.

Как часто с ним бывало в сложных ситуациях, пришло неожиданное решение.

— Как вас зовут? — обратился он к своей пленнице.

— Это имеет какое-нибудь значение?

— В общем-то, нет. — Он выждал секунд пять, давая ей возможность назвать свое имя, но девушка молчала. — Хорошо. В таком случае я буду звать вас сударыней.

— Не надо звать меня «сударыней», мое имя Леонарда, зачем оно вам понадобилось?

«Странное имя, — подумал он, — почти мужское, да к тому же не встречающееся в среде простых обывателей». Он успел хорошо подготовиться перед своим визитом в казино и знал об империи немало интересных подробностей, которые всплывали в его памяти, как только в них возникала потребность.

— Когда знаешь имя, с человеком проще разговаривать, а мне нужно объяснить вам в очень короткий срок нечто важное. Поэтому слушайте меня внимательно, Леона. (Он все-таки сократил ее официальное имя до неформально дружеского, и она, видимо, подавленная его серьезным тоном, не стала возражать.) Сейчас мы пройдем вместе в мотель, мимо которого недавно проехали. Там я сниму номер, один на двоих.

— И вы думаете, я это допущу? Вы думаете, я стану молчать, пока вы будете разговаривать с портье?

— Вам придется. У меня есть способы заставить вас подчиниться, и, поверьте, очень неприятные способы! Не заставляйте меня к ним прибегать.

— Зачем вам понадобилось это дурацкое похищение? Чего вы от меня хотите?

— Небольшого сотрудничества. Нам с вами придется переждать, пока закончится полицейская облава. Полицейские не знают, как я выгляжу, никто, кроме вас, этого не знает. Именно поэтому я вынужден силой тащить вас за собой. Не могу позволить, чтобы вы общались с полицией. Преступники в подобных ситуациях свидетелей ликвидируют.

Он заметил, что девушка вздрогнула, но не изменил своего тона, ему необходимо было сломить ее психологическое сопротивление до того, как оба окажутся в мотеле. Только тогда психопрессинг будет иметь успех. Прибегнуть к нему Глеб собирался лишь в крайнем случае. Вид наполовину загипнотизированного человека может вызвать у служащих гостиницы слишком много вопросов, да и для самой Леонарды подобное воздействие на ее мозг не пройдет бесследно.

Он решил укрыться в мотеле, чтобы не выдавать посторонней свое единственное надежное убежище, оставляя его на самый крайний случай.

— Но я не бандит и не преступник, каким вполне мог вам показаться. У меня нет времени объяснять вам все, но обещаю сделать это, как только мы окажемся в безопасности. Сейчас я прошу от вас совсем немного: не поднимать тревогу, пока я не объясню вам, почему оказался в столице и кто я такой. Я сделаю это, как только мы получим номер, а если и после этого вы захотите связаться с полицией, я не стану вам препятствовать.

— Свежо предание… — пробормотала она и тут же прикусила губу, оборвав незаконченную фразу. — Хорошо. Давайте попробуем.

Ему было неловко запугивать эту случайно попавшуюся на его пути девушку, но неискренность в ее голосе и воспоминание о недавно уткнувшемся в бок пистолете позволили ему закончить:

— Только не делайте глупостей. Один ошибочный шаг, одно неверное движение — и вам сразу же придется о нем пожалеть. Хотите знать, как это будет? — Он надавил на ее психику совсем немного, едва коснувшись волевых сенсоров, но ее лицо сразу же побелело от ужаса.

— Не надо, умоляю вас! Я сделаю все, что вы хотите, только не уродуйте мой мозг!

Она знала, что такое психопрессинг. Слишком хорошо знала для простой обывательницы.

До ворот мотеля они добрались без особых приключений, разве что пару раз, стараясь это сделать незаметно для своего похитителя, Леона бросала по сторонам быстрые встревоженные взгляды, словно ждала помощи, которая почему-то запаздывала.