Цаньцзянь Ли Дэ Ню - Глубины Бездны [ЛП]

Она следовала за ним, когда он пересек горы, пересек реки, прошел через моря и поднялся на гору, которая пронзала небо, как меч.

На вершине горы Шэн Мэй увидела двух мастеров меча, которые, казалось, только что начали путь боевых искусств. Они двигались на встречу мастеров на вершине этой горы.

«Это люди, которых Линь Мин знал в мире смертных!»

Шэн Мэй посмотрела на Линь Мина и поняла это по его глазам.

Она наблюдала, как два мастера меча вступили в ожесточенную борьбу в воздухе. Она также видела, как Линь Мин пил вино с этими двумя после встречи мастеров и свободно разговаривал с ними.

В глазах Шэн Мэй эти два мастера меча были такими же слабыми, как пылинки. Если бы не Линь Мин, ее бы не заинтересовало ни одно слово, которое они сказали.

Но она их слушала, и то, что она услышала, поразило ее.

Слова, сказанные двумя мастерами меча, содержали необъяснимую правду.

В частности то, что сказал одетый в синее мастер меча. Его слова о восхождении на вершину боевых искусств, казалось, коснулись ее собственного сердца…

В этом мире есть бесконечные горные вершины. Но должна быть одна единственная гора, которая является самой высокой. Чем выше горный пик, тем труднее мне будет забраться туда. И для меня самое страшное, самое ужасное, что я просто не знаю, где эта гора…

Я никогда не перестану искать. Я знаю, что мой кругозор ограничен, и я, возможно, никогда не смогу его найти, но продолжу карабкаться вверх так же, как и раньше, бесконечно. Мне не нужно действительно достигать пика мира, но по мере того, как я поднимаюсь, я буду более чем счастлив просто увидеть, что этот пик выше меня!

А все потому, что, когда я поднимусь на новый пик, мой кругозор будет расширяться, и я смогу увидеть, где находится ещё более высокий пик. И когда я поднимусь на этот новый пик, я найду еще один, более высокий, и я продолжу повторять этот путь…

Слова этого одетого в синее мастера меча долго звучали в ушах Шэн Мэй. Даже ее боевой дух, казалось, был затронут этими словами…

Такая позиция подходила и ей.

Что касается последующих разговоров, когда они обсуждали жизнь и вино, они оставили новые волнения в сердце Шэн Мэй.

Наслаждаясь брутальностью и остротой жизни, когда мысли были действительно запутаны, возможно, именно тогда можно было действительно понять тайны…

Слова пьяного мастера меча в синей одежде поразили Шэн Мэй.

Не то, чтобы слова, которые он произносил, содержали какую-то глубокую концепцию, но именно появление слов, которые никогда не должны были появиться в воображении Шэн Мэй, заставляли ее сердце биться чаще.

У нее возникло необъяснимое чувство. Все, что она видела в этом сне, могло быть не иллюзией, а тем, что Линь Мин действительно пережил в прошлом!

Различные названия мест, описание жизни Линь Мина, все, о чем говорили эти два мастера меча, были полны ярких деталей и жизни.

Были затронуты даже понятия, которых она никогда не осознавала раньше.

Чувства мастера боевых искусств не были похожи на слова смертных, которые можно было легко написать на бумаге. Скорее, они были вещами, которые они действительно испытали, суммой их приключений и жизненной философии.

Можно сказать, что эти чувства и были их дорогой боевых искусств.

Дорога боевых искусств этих двух мастеров меча была окрашена красками смертных. Но, Шэн Мэй казалось, у нее не было таких странных представлений.

Более того, эти чувства были явно связаны с вином, но сама Шэн Мэй не пила вино, так как она могла придумать концепции жизни и вина в этом сне?

Может ли быть так, что то, что она видела сейчас перед собой не было игрой ее воображения, а тем, что Линь Мин действительно пережил в прошлом?

При мысли об это сердце Шэн Мэй дрогнуло!

Почему воспоминания Линь Мин появляются в её сне?

И, как Могила Бога Демонов получила воспоминания Линь Мина?

Думая об этом, Шэн Мэй прибывала в смятении.

Она не могла понять почему так вышло. Но теперь она могла только спокойно смотреть на жизнь Линь Мина со стороны.

Ее сердце все время дрожало.

Она чувствовала предвкушение, потому что хотела узнать о жизни Линь Мин.

Но кроме того она чувствовала… страх, страх, что Линь Мин умрет один…

После того, как она увидела, что Линь Мин проснулся, он попрощался с мастерами меча и покинул гору.

Она увидела, как Линь Мин движется на север, его тело слабело с каждым днем.

Его культивирование падало с ужасной скоростью; он уже стал калекой.

Каждый день, каждую ночь Шэн Мэй следовала за Линь Мином. Хотя его спина была прямой, на самом деле он был наполнен бесконечной опустошенностью и печалью. Шэн Мэй чувствовала, как будто ее сердце пронзают саблей.

В прошлом, когда она покинула Линь Мина, она думала, что его ждет горькое будущее. Но пока она следовала за ним, это чувство стало совершенно другим.

Она была почти полностью погружена в новые ощущения, чувствуя настроение кого-то, кто когда-то стоял на вершине 33-х Небес, как бесподобный гений, который спас человечество, но который затем был сбит с ног одним движением. Теперь у него осталось всего несколько десятков лет жизни…

Несмотря на то, что воля Линь Мина была твердой и устойчивой, он все еще не мог сопротивляться такой атаке.

Шэн Мэй последовала за Линь Мином в Зеленый Тутовый Город.

Она видела уличных торговцев, гадалок, мастеров боевых искусств смертных, нищих, школьников, лесорубов, всевозможных смертных, которых она никогда раньше не видела.

Затем она увидела дружелюбную тетушку, которая дала Линь Мину кунжутный пирог. Когда Линь Мин смаковал этот кунжутный пирог, наполненный ароматом смертного мира, в глазах Шэн Мэй стало темнеть…

Она не могла представить, как сильно страдал Линь Мин в тот момент, когда человечество было уже близко к отчаянию, и когда он потерял все.

Возможно… это была судьба более жестокая, чем, если бы она позволила Императору Души просто убить его…

В Зеленом Тутовом Городе, в районах его детства, Линь Мин медленно посещал каждое место.

Затем Линь Мин продолжил путь на север.

Северная пустыня была покрыта снегом. И вот лицо Линь Мина стало бледным и бескровным, он весь вздрогнул и стал кашлять кровью.

Снова и снова.

Шэн Мэй знала, что Линь Мин выкашливал свою сущность крови.

Хотя его божественная душа была слаба, его смертное тело все еще было невероятно сильным и могло восстанавливать кровь. Однако такой слабой душе было не по силам управлять таким грозным смертным телом; оно просто не могло устоять перед обильной жизненной силой крови. Таким образом, его тело пыталось защитить себя, откашливая всю эту кровь.

Если все продолжится в таком духе, то он медленно умрет, поскольку его сущность крови покинет его.