Цаньцзянь Ли Дэ Ню - Тайны Поля Битвы Грез Акашич [ЛП]

«Этот парень тоже из крупной секты?»

«Кажется, мы допустили ошибку. На этот раз мы действительно промахнулись».

Многие мастера на площадках святыни смотрели друг на друга в унынии. После приказа Шэн Мэй они уже давно избавились от мысли об убийстве Линь Мина.

Все стали отступать один за другим. Никто из них не осмеливался ослушаться Шэн Мэй.

Только люди Горы Великого Брахмического Бога не хотели отступать. Хотя они могли согласиться с тем, что не стоило убивать Линь Мина, им все равно нужно было отобрать у него золотую страницу. Но Шэн Мэй отказала им и в этом.

«Я заберу вторую деревянную золотую страницу и передам на Гору Великого Брахмического Бога и позволю Великому Брахмическому Королю Богу изучить ее. Но если вы хотите взять её сами, это невозможно. Я повторюсь в последний раз. Уходите или же не обвиняйте меня в бессердечности!»

С этими словами Шэн Мэй, из ее тела вышла холодная энергия. Покрытые этой холодной энергией, все люди из секты Горы Великого Брахмического Бога почувствовали, что они стали обычными смертными и были втянуты на поле бесконечного снега и льда. Они замерзли с головы до пят.

Наконец, они склонились головы в подчинение и начали уходить.

Через несколько вдохов никого не осталось.

Хотя Шэн Мэй их прогнала, она не стала бы излишне оскорблять Великого Брахмического Короля Бога. Она согласилась бы дать ему взглянуть на вторую деревянную золотую страницу, а также предоставила бы ему адекватную дополнительную компенсацию за сегодняшний день.

В конце концов, он по-прежнему был Истинным Божеством душевников. Это был фактор, с которым Шэн Мэй должна была смириться.

Истина заключалась в том, что отношения между Истинными Божествами душевников не были идеально гармоничными. Они объединялись только при столкновении с внешней угрозой.

После того, как все ушли, Шэн Мэй посмотрела на Линь Мина и сказала: «Давай начнем. Твое первое условие; мы обменяемся золотыми страницами, одну на одну!»

Слова Шэй Мэй погрузили Линь Мина в раздумья.

Обмен золотыми страницами - это условие, которое было более выгодным для Линь Мина. А все потому, что Шэн Мэй уже прочитала копию золотых страниц, а Линь Мин ещё ничего не видел.

В это время Шэн Мэй приблизила свои ладони друг к другу. Между ее ладонями начали появляться золотые лучи света, и медленно появилась золотая страница, казалось бы, созданная из шелка.

Когда люди, оказавшиеся уже далеко, увидели это, они все затаили дыхание. Почти все из этих людей в первый раз видели золотую страницу.

«Первая деревянная, это первая из золотых страниц», - тихо сказала Шэн Мэй.

Золотая страница Линь Мина была второй деревянной страницей, и, следовательно, второй страницей, которая была напрямую связана с первой.

Если бы они смогли связаться друг с другом и изучать их вместе с самого начала, то преимущества, естественно, были бы огромными.

Шэн Мэй явила свою первую деревянную страницу, чем показала свою искренность.

Шэн Мэй также сказала: «Всего существует 10 золотых страниц. Но Священное Писание Душевников включает более 10 золотых страниц. Есть и много других вещей».

После этих слов Шэн Мэй, золотая страница влетела в руки Линь Мина.

Что касается второй деревянной золотой страницы Линь Мина, он передал её Шэн Мэй.

Два человека обменялись страницами и начали медитировать с ними.

Линь Мин уселся на платформе святилища, его сердце больше не задумывалось ни о чем другом. Его чувства были сфокусированы, и было похоже, что перезвоны природы вторгались в его уши, позволяя ему медитировать еще более спокойно.

Окрестности, казалось, стали совершенно отдельным пространством, отделенным от внешнего мира.

В его руках золотая страница, которую он получил от Шэн Мэй, медленно сливалась с его внутренним миром и духовным морем, превращаясь в бесчисленные нити звездного света, которые вздымались в его божественной душе.

Его духовное море было наполнено бушующими волнами. В глубоком трансе, Линь Мин вскоре оказался перед черным миром миражей.

Земля, в которой он оказался, казалась, была сделана из ничего, но если он чего-то касался, он чувствовал, что все здесь несравнимо прочное.

Пространство было пустым и наполнено жуткими тайнами.

В далекой пустоте бесчисленные люди были покрыты мистическими ореолами, источая бесконечный свет. Они тихо что-то шептали, их голоса эхом раздавались в воздухе.

Их слова были неясными; он не мог понять ни единого из их слов. Но его плоть и его божественная душа могли чувствовать ясную силу, исходящую от них.

Это было таинственное чувство, которое он мог только ощущать, но не объяснять.

Это чувство позволило ему увидеть много вещей, чудесные образы, проходящие перед его глазами, как песчинки, падающие в шторм.

Он увидел небесное дерево, его возвышающаяся корона достигала небывалых высот, пробираясь вдаль, как гора, и вонзалось в небо. И вот это дерево начало трескаться и гореть. Энергия сущности вырвалась, и его жизненная сила была прервана. Дерево врезалось в землю, становясь пеплом… после воздействий ветра и дождя, пепел большого дерева растаял в земле, бесследно исчезая.

Далее Линь Мин увидел бескрайнее море, в котором прыгали рыбы-драконы, и левиафаны длинной в 90 000 миль. Все море было живым и удивительным. Но в мгновение ока небо, наполненное солнечным огнем, и морская вода испарились. Море стало тутовым полем…

Линь Мин увидел и огромные планеты с бесчисленными жизнями. Орлы вскрикивали в бесконечных небесах, и тигры ревели, пока волки выли в лесах. Здесь были оживленные города, окруженные дымом и запахами смертного мира… Но по прошествии многих лет небо стало разрываться, и земля рухнула. Огонь и вода бушевали повсюду, и шумный мир стал одной из сцен ужасов и катастрофой, вся жизнь угасала в хаосе.

Один за другим бесчисленные изображения сливались воедино перед ним, появляясь и исчезая.

Все изображения источали ледяную энергию смерти, грохотали бесконечные взрывы разрушения…

Линь Мин, казалось, стал возвышающимся деревом, морем, звездой. С несравненной ясностью он смог понять, как он был разрушен, как он умер.

«Смерть… это просто когда все возвращаются в их дом…» Линь Мин вздохнул, его сердце стало еще более опустошенным.

Бесконечные сцены смерти вызывали определенное чувство, которое пронзило разум Линь Мина.

Со смертью была неизбежная и жизнь. Это были две самые важные стадии существования!

Когда эта мысль появилась, она превратилась в облако дыма, поднимающееся в высшие недостижимые небеса.

Фигуры, напевающие в пустоте, были похожи на солнца. Они начали излучать ослепительно яркий свет, который освещал все направления.