Сергей Скранжевский - Всеми любимый изгой

— Одзава, не против, если я провожу тебя до дому?

Девушка не удивилась, а напротив, ждала этого предложения. Радость в ее эмоциях была настолько сильной, что даже я проникся. Японка очевидно влюбилась в меня, но воспитание не позволило ей сразу бросаться мне на шею. Улыбнувшись, она коротко кивнула и мы направились в сторону ее дома.

Обычно, в эту школу детей привозят на машинах их водители, но почему-то появилась такая традиция, после школы идти домой пешком. По моему Артур единственный кто пользовался машиной туда и обратно.

На выходе из школы нас встретили две девушки, тоже японки, и с вопросом посмотрели сначала на меня, затем на Одзаву.

— Я хотел бы ее проводить. — произнес я нарушая тишину.

Одна из девушек, имеющая темно желтые волосы, подошла ко мне, а ее зрачки так же неугомонно то сужались то расширялись, как у Харда. Не успел я подрубить ускоренный метаболизм, как почувствовал влагу на своей щеке.

Девушка ехидно улыбалась, а Одзава с другой барышней стояли краснючие с ног до головы. От Одзавы веяло ревностью, а вот ее подруга была просто удивленна.

— Ты что творишь Мика? — крикнула Одзава, недавно не издававшая громких звуков.

В этот момент я притронулся к щеке и понял, что меня облизнули, только так быстро и незаметно, что от осознания по телу прошлись мурашки. То что меня облизала приятной наружности девушка меня не волновало, а вот, с какой скоростью она это сделала, пугало до жути.

Тем временем девушка повернулась к Одзаве. — Да ладно тебе Оди. Ты же с ним не встречаешься, а он такой милашка. — вновь повернувшись ко мне произнесла желтоволосая, и облизнула губы. — Меня кстати Микаса Одзава зовут, и зови меня по имени.

Тут с Микасой поравнялась вторая девушка. Она выглядела достаточно холодной: белоснежные волосы, ярко-голубые, холодные глаза и такой же взгляд. Черты лица были достаточно острыми и даже в них чувствовался холод. Настоящая ледяная королева.

Девушка поклонилась мне и тихим, монотонным голосом произнесла. — Меня зовут Юки Одзава.

Я даже сказать ничего не успел, как Одзава подхватила обеих девушек под руки, сказала мне что провожать ее не стоит, и скрылась за поворотом со своими подругами.

Я, в полном одиночестве, стоял возле входа на территорию школы, трогал щеку, и чувствовал как в штанах становится тесно. Я даже не стал задумываться о том, что произошло. Потому-что сорвался со всех ног на полигон.

Нужно срочно сбросить пар.

Господи, я выжат как лимон. Наконец-то этот день закончился. Первый день в школе, а такое чувство словно год там учусь без передышек. Еще и дождь пошел. Не зря матушка мне зонт положила, а то сейчас бы до костей промок. Присцилла почему-то знала о дождике заранее. Видимо у водных магов есть какой-то встроенный метеоприбор для определения прогноза погоды.

Еле перебирая ногами, я доковылял до своего дома, возле которого стояла черная машина. Марка на подобии той, что с четырьмя кольцами в моем мире, но кольца немного изменены, а на капоте герб клана Велс.

Видимо к отцу приехали какие-то серьезные шишки. — подумал я и стал подниматься к двери. Когда я потянулся к ручке, то увидел букет цветов и немного намокшую записку. Любопытство взяло верх и я принялся открывать сверток бумаги. На бумажке было написано — "Для Рины Велс с любовью. От А. Г."

Я улыбнулся. А. Г. — Адольф Гитлер? Тут меня прорвало и я начал тихо посмеиваться, но тихо не получалось и я расхохотался. Со стороны это было похоже на смех джокера, если кто смотрел этот фильм. Да уж, у этого мира есть чувство юмора.

Выбросив букет в мусорку, я открыл входную дверь и скрылся в дому.

— Я дома! — привычно отозвался я. Но такого же привычного маминого ответа не последовало. Пройдя глубже в дом, я зашел в гостиную.

Как оказалось, меня ждал небольшой сюрприз.

Интерлюдия

Август Велс.

Облокотившись на спинку своего кресла, мужчина достал из выдвижного шкафчика стола пачку сигарет. После первого затяга, его взгляд приковало окно. На улице начиналась осень. Постепенно оголяющиеся деревья, частые дожди и прохладный ветер, дующий откуда-то с севера.

Послышался звук дождя, каждая капля которого выбивала непонятный ритм. Мужчина нахмурился. Для него осень была терпимой порой, но он является предвестником зимы, которая мужчине, категорически не нравится. После нескольких затягов, мужчина подумал о сыне.

Пару месяцев назад Август нашел странную записку в комнате парня. Написано там было следующее — "Жизнь несправедлива и бьет очень больно, хлыстом прямо по сердцу. Единственное что нам остается, это фальшиво улыбаться, иначе боль поглотит тебя. Ты улыбаешься миру, а вместо этого хочется крикнуть ему — ЧТО ТЫ СО МНОЙ ДЕЛАЕШЬ УБЛЮДОК?! Но ответа все нет и нет, и ты вновь натягиваешь улыбку."

Тогда мужчина даже не подозревал, что эта записка, является криком душу его сына. Артур всегда был тихим ребенком, и довольно-таки редко выбирался из своей комнаты. Август, даже не подозревал, что над его сыном издеваются в школе, пока не произошел один инцидент.

Забыв один документ, Август возвращался обратно домой, хотя на мужчину это было не похоже. Он всегда был внимателен и никогда ничего не забывал. Поднимаясь в свой кабинет, он заметил большую лужу воды на полу, вытекающей из комнаты Артура. Постучав пару раз, мужчине никто не ответил. Затем он начал колотить и звать сына, но молчание продолжалось. Тогда Август вспылили и выбил дверь в спальню. Тут перед его глазами возникла страшная картина. Его непутевый сын, лежал в ванной наполненной собственной кровью. Август немного растерялся, хотя для бывшего вояки это непозволительно. Понимая, что скорая может не успеть, мужчина быстро обмотал запястья парня, поднял его на руки и со всей своей скоростью помчался к ближайшей больнице.

Сидя в комнате ожидания, мужчина сильно нервничал. Он надеялся что сын выживет, но прекрасно понимал, что это нет так. Пока он бежал в больницу, Август пытался прощупать пульс парня, но на его попытки, не было даже отголоска. И тут мужчине сообщают, что Артур жив, а врачи сами не могут понять, как такое возможно.

После этого, мужчина каждый день ездил в школу парня. Артур уже очнулся, и отец очень сильно хотел его навестить, но для начала мужчина решил разобраться с виновниками. Правда школа не могла ему помочь. Согласно контракту, заключенному между кланами и учебным заведением, а затем одобренным самим правительством, школа не имела права разглашать информацию об учениках. Август был взбешен этим, но поделать ничего не мог.

Шло время, и Август все больше удивлялся своему сыну. Поначалу Артур просил приносить ему книги, что совсем на него не похоже. Затем Присцилла рассказывала, что их сын начал общаться, да так открыто и грамотно, словно перед ней совсем другой человек. Когда же Артур вернулся домой, то тут началось, по мнению Августа, полная бессмыслица. Он просто не мог поверить, что его сын занимается спортом и имеет в этом неплохие результаты.