Михаил Тихонов - Отшельники. Клан Заката. Книга первая. Приемыш [СИ]

Он не такой ровный, как тот по которому бежал до этого. Все время виляет… Болит все… Но особенно сильного жжёт левую сторону лица…

Ай…! Подношу к лицу руку и пальцы касаются чего-то липкого, вызывая острую боль, заставившую меня заорать… Правая сторона лица представляет из себя сплошную запекшуюся корочку… Как на мясе, если его жарить на костре…

Боль усиливается… Мысли начинают путаться… Мне вдруг становится абсолютно все равно, что со мной будет… Силы почти закончились… Холодно так, что зубы стучат… Стоило только остановиться, как тут же слабость подступает…

Все это время, я держался только на одном желании — скрыться от преследователей. Похоже, мне это удалось…

Стоять нельзя… Упаду, никто даже и не подумает подойти проверить, что со мной… Нужно двигаться… Только куда? Из-за сумбура, наступившего в голове, не сразу получается сориентироваться где именно я нахожусь…

Все же в квартале гончаров, я бываю не часто. Если совсем начистоту, всего пару раз и воспользовался тем путем, которым сейчас оторвался от бойцов герцога…

Перед глазами все плывет. Машинально сую стилет, все так же зажатый в руке в карман и обхватываю себя руками, пытаясь хоть немного согреться… Ко всем прочим неприятностям, замерз я так, что зубы того и гляди повыпадут, отбивая чечетку…

Нужно погреться… Покачиваясь, едва переступая тяжелеными ногами, медленно иду вдоль проулка… На улице никого. Да оно и понятно. Все на работе… Плохо, что в этом квартале нет ни одного, самого захудалого магазинчика… Хоть погреться бы…

Правда, в таком виде, меня вряд ли пустят даже на порог… Выгляжу, как самый настоящий бездомный бродячий нищий… Наверно… И костюм испортил… Дорогущий…

— Р-р-р-гав! — С трудом разлепляю глаза.

Надо же, оказывается я с закрытыми глазами шел какое-то время… И ведь не упал… Дорогу мне преграждает собака. Обычная собака. Мне по колено ростом в холке. Дворняжка… Черного, с подпалинами цвета… Стоит, высунув язык и смотрит на меня большими глазами…

Нападать вроде не собирается. Хвостом виляет… Да и злобы я от нее не чувствую…

— Р-р-р-гав! — снова подает голос псина…

— Ну чего тебе? — Кое-как разлепив губы, задаю ей вопрос. — Не видишь… Замерз я…

— Р-р-р-гав!? — Новое гавканье звучит вопрошающе-недоуменно.

Ну все… Похоже с ума схожу. Уже пытаюсь понять, о чем мне собака говорит…

— Рекс! Отстань от человека! — Откуда-то сбоку раздается звонкий девичий голос. — Иди домой, охальник! — Кажется, я где-то его уже слышал… В голове шум, мысли разбегаются.

Пытаюсь повернуть голову, чтобы посмотреть, кто там зовет собаку. Но организм, изрядно потрепанный за сегодняшний день, все же сдается… Перед глазами что-то вспыхивает ярко, чувствую, как заваливаюсь вперед. Удар о землю…

Хорошо… Тепло… Лежу на мягком матрасе, укрытый толстым одеялом… Ноздри щекочет запах свежесваренного мясного супчика… наверное, Гришка готовит. Любит он это дело.

Хотя, у нас вроде как в лицее полный пансион и большая часть учеников питается в общей столовой, но и в комнате не возбраняется готовить для себя, если есть желание… Я-то не очень люблю маяться такой ерундой. Зачем? Тетя Рита, главная повариха лицея, готовит вкусно, и добавки можно взять если хочется…

Нет, иногда могу, чего-нибудь на скорую руку соорудить. Яичницу там, или мяса пожарить… А вот чтобы регулярно с утра пораньше вставать и стоять у плиты, увольте… А мой сосед, тот да, любит… Практически и не ходит в столовую. Даже в комнату притащил специальную небольшую плиту, работающую на специальном топливе. Кажется, что-там из спирта и земляной смолы мешают и продают в глиняных кувшинах, по семь литров.

Точного рецепта не знаю, так как мы еще не изучали эту тему на химии. Да и, если честно, не особо мне это интересно…

Лежу, закрыв глаза, наслаждаясь покоем и вспоминая сон, который только что видел… Нет, ну надо же такому присниться! И с чего вдруг? Нет, ну надо же… Пал Егорыч — маг-ритуалист… Похоже, зря я вчера перед сном читал…

Ладно, пора вставать, а то на экзамен просплю… Это ведь во сне я его сдал, а так можно и без каникул остаться, если сессию завалить…

Эх! Резким движением руки откидываю одеяло в сторону, чтоб уж сразу, из теплой кровати в прохладу комнаты. Если медленно вставать, точно не вылезу…

Откидываю, значит, одеяло… Только вот оно не откидывается… Движение руки отдается болью во всем теле, заставляя меня скорчиться, прижимаясь грудью к коленям, в клубок… Б-б-б…

Пытаюсь набрать полную грудь воздуха, но тоже не получается. Ребра стянуты тугой повязкой… Открыть получается только один глаз — левый. На правом что-то мешает, похоже тоже повязка…

Так это что?! Не сон был? И взрыв в лицее, и смерть парня в общежитии, и бегство от людей герцога?

— А-а-а…. — Хочется заорать, но получается только выдавить слабый стон…

— Марик, тебе плохо? — Быстрые шлепки по полу чьих-то ног, прикосновение маленькой холодной ладошки к моему покрытому испариной лбу. — На вот, выпей. Полегчает. — В мои губы тыкается край металлической кружки.

Делая над собой усилие, открываю рот, и в него тут же льется противная, горькая, чуть теплая жидкость… Гадость… Тьфу, черт… Что за отрава? Пытаюсь выплюнуть обратно, но поперхаюсь и захожусь в приступе кашля…

На глазах слезы, в носу этот горький отвар, а ребра, чтоб я не расслаблялся, тут же усилили свое нытью, по поводу того, что они, вообще-то сломаны и лучше бы мне лежать, не делая резких движений…

— Тише, тише… — Та же маленькая рука, до этого трогавшая мой лоб, хватает за плечо и начинает тянуть куда-то к изголовью кровати. Но получается плохо. Я хоть и не сильно крупный, но для девушки, все же изрядно тяжелый… — Вот, обопрись на подушку.

Под спину мне подсовывается большая подушка, к которой я с облегчением прижимаюсь, занимая сидячее положение… Кое-как удается отдышаться… Уф… Теперь можно и глаза открыть, думаю, хотя уже и так примерно знаю, что увижу.

С трудом разлепляю левый глаз. Черт… Из-за слез, мутно все… Коек-как проморгался… Ну да… Значит, не ошибся, кому принадлежит мелодичный девичий голос, едва его услышал…

Рядом с кроватью, на которой меня устроили, стоит Марья… Маша. Курносая, со слегка раскосыми огромными карими глазищими, на овальном лице и черными, как смоль волосами, собранными в тугую косу. Красивая… Пожалуй, даже покрасивее Лили… Нет, однозначно. Красивее. Даже речи быть не может….

Точенная фигура, с едва наметившимися бугорками грудей, под холщовым домашним платьицем, больше похожа на произведение искусства, чем на рожденную человеком девчонку…

Эх… Ой-йо…

Зря я воздуху полную грудь набрал. Ребра тут же отзываются ноющей болью… Маша, увидев, что я снова скорчился, тут же подскакивает и придерживает мое заваливающееся тело в вертикальном положении.