Сергей Лукьяненко - Семь дней до Мегиддо

— А кто из нас верил? — воскликнул Виталий, и в голосе прорвалось торжество. — Суки! Их же не отличить было!

Деда Боря едва заметным движением взялся за сердце. Потом сказал:

— Я в туалет, с вашего позволения…

И скрылся в дверях сортира.

Юра подошёл к останкам администратора, ткнул стволом помповика, подцепил халат, поднял.

Горка песка. Из него высовывается краешек кружевных трусиков.

Юра поворошил песок, выкатилась одна из пуль, излучаемый ею свет медленно угасал.

— Мощная штука, — сказал Юра с уважением. — Жаль, не мгновенно работает.

Под формой охранника тоже ничего, кроме крупных дробин и семейных трусов, не нашлось.

— Плохо — вскрытие не сделать, — сказала Елена. — Ах, мальчики, как жаль! Мы могли понять, как они устроены!

— Следующего хоть живым анатомируй, — буркнул Виталий Антонович. — Только вязать их надо как-то… с учётом силы и гибкости… Не знаю, как их вязать. Надо попробовать отрубать головы! Выстрел в голову, потом отрубаем, тело остаётся целым.

— А мозги как изучать? — деловито спросил Юра.

— Следующему выстрел в тело, отрубаем голову и изучаем.

— Годно, — решил Юра.

И нервно рассмеялся.

Вернулся деда Боря, недовольно сказал:

— Они не гадят, что ли? Туалетной бумаги нет, мыла нет…

Взял со стола бутылку санитайзера и щедро плеснул на руки.

— Есть и плюсы, — сказал Виталий Антонович. — Песок убрали — и всё. Никаких материалов для уголовного дела. А можно и оставить, песок… он и в Африке песок. Только одежду убрать.

Елена молча подняла форму, брезгливо, двумя пальцами взяла трусы охранника, отряхнула и отнесла в соседний кабинет. Повесила на вешалку. Потом проделала то же самое с одеждой администратора. Сказала:

— Вот и всё. Грязно тут у них, экономят на уборщице… Максим, дорогой, что ты там углядел? Или на понт её брал?

— Нет, не на понт, — сказал я. — Выстрелов никто не слышал, как думаете?

Ответа никто дать не рискнул. Но мне самому казалось, что пальба прозвучала не так уж и громко. Окна закрыты, стеклопакеты хорошие, помещение клиники не в общем здании, а в пристройке.

— Идёмте, — сказал я.

Вслед за мной все прошли в операционную.

Я не стал тянуть, сразу ткнул пальцем в зеркало на стене.

— Вот.

— Для операционной странновато, — сказала Елена, изучая зеркало. — Но мало ли… посмотреться сразу после подтяжек-липосакций…

Она попыталась отодвинуть зеркало от стены и хмыкнула. Потрогала стекло.

— Тёплое…

— Пусти-ка, — Юра взялся за зеркало с одной стороны, Василий с другой. Они дёргали, пытались сдвинуть вверх-вниз. — Нет, жёстко закреплено. Может, на клее?

— Почему решил, что это дверь? — спросил Виталий.

— По размеру, форме. Идёт от самого пола. И рамка эта — вы такой металл видели?

Металлическая рамка была серовато-голубой.

Виталий достал из сумки нож, серьёзный такой, то ли боевой, то ли охотничий. Попробовал поцарапать рамку. Спросил:

— Это как в Гнезде?

— Да. Какой-то чужой сплав. Не зеркало это!

— А может, экран?

Я смутился. Это мне в голову почему-то не пришло.

— Может быть.

— Дверь должна открываться, — сказал Виталий серьёзно. — Ищем какой-то рычаг, кнопку, педаль, скважину. Что угодно! Я не хотел бы задерживаться тут.

И мы стали искать.

Все, кроме Юрия — тот мерял шагами помещение, потом вышел из операционной, потом я заметил его силуэт за прикрытыми жалюзи окнами. Он обошёл пристройку, постучал в крайнее окошко. Я выглянул, он мне кивнул и сделал знак, что возвращается.

— Может, пульт кондиционера? — спросила Елена. Стала нажимать кнопки, заработал кондиционер под потолком.

— Пульт может быть… — согласился Василий.

— Вот такой? — спросил деда Боря.

Он стоял возле шкафчика с лекарствами. В руках у него был маленький пластиковый пульт, будто от простецкой детской игрушки, с двумя треугольными кнопками.

— Не нажимай! — быстро сказал Виталий. — Стоп! Люди, если это оно…

Вернулся Юрий. Сказал:

— Всё верно, молодец Максим. Тут помещение кончается у крайнего окна. А снаружи — ещё почти три метра до стены здания. Неучтённое помещение!

— Незаконная перепланировка, — попытался пошутить я. Особого успеха шутка не имела.

— Вооружаемся и снаряжаемся, — сказал Виталий. — Мы должны быть готовы сразу же вступить в бой.

Мне казалось, что все и так вооружены и снаряжены.

Куда там!

Во-первых, у всех в сумках оказались бронежилеты. Какие-то совсем тонкие, несерьёзные на вид, но всё же… Позавидовать я не успел — Виталий протянул один и мне. Сказал:

— Взял на твою долю.

Я не стал ломаться. Ветровку скинул, бронежилет надел.

Ого… На вид казался легче!

Все вооружились ещё и ножами. Надели тактические перчатки. Вот тут я был в пролёте, для меня ни ножа, ни перчаток не нашлось. Последним штрихом стали очки-зеркалки, я надел свои.

Если тварь уже стала невидимой, то мы её заметим.

Единственное, что ещё я мог сделать — это вколоть себе концентрат мутагена «первой фазы». Но мне безумно хотелось обойтись без этого. Если верить хранителю раменского Гнезда, шансов выжить потом было немного.

Поэтому я достал ампулу из термоса и положил вместе со шприцем на операционный стол.

— А это что? — резко спросил Виталий.

— Подарок, — я не стал вдаваться в объяснения. — Типа сильного стимулятора. Но он может меня убить.

Виталий кивнул.

— В крайнем случае вколю, — сказал я искренне. — Если успею, конечно.

Почему-то всё старичьё уставилось на меня.

— Вы чего? — спросил я. — Ну давайте, вколю заранее…

— Не спеши, — сказал деда Боря мягко. — А лучше позволь кому-нибудь из нас, ладно?

— У нас много чего на душе, не хотелось бы ещё за твою жизнь отвечать… — поддержал Василий.

— Мы с Еленой входим первыми, — решил Виталий. — Потом Юра с Василием. Деда Боря, ты с Максом. Если пойдёт плохо… — он не закончил. — Макс, бери пульт и нажимай.

Я взял пульт. Все выстроились у зеркала.

С замиранием сердца я нажал верхнюю кнопку.

Ничего не произошло.

— Сейчас вторую, — сказал я.

Вторая кнопка сработала.

На окнах снаружи стали медленно опускаться роликовые ставни.

Нервное напряжение нашло выход во всеобщем хохоте.

Мы ржали, сжимая оружие и глядя, как опускаются тёмно-коричневые металлические пластины.

Нашли пульт!

— У меня же на даче похожий! — выдавил из себя деда Боря. — Что я за дурак, а?

— Только не беги в туалет по этому поводу, — едко сказал Юрий.

Хохот возобновился с новой силой.

— Посмотрю на тебя в мои годы! — возмутился старик.

Постепенно смех стих. Кажется, я кончил смеяться последним.

— Ещё идеи есть, господа взломщики? — спросил Виталий.

— Да ну его! — вдруг сказал Юрий. Сделал два шага вперёд.