Виктор Старец - Крепость [litres]

В 10:32 над крепостью прошла четверка «ишаков», очевидно, на разведку. Однако над Тересполем они были перехвачены мессершмиттами. В завязавшемся бою два «ишака» были сбиты, а два сумели оторваться и уйти на свою сторону. В 10:57 Гаврилову передали шифровку от командарма. В ней предписывалось в случае применения немцами сверхтяжелой артсистемы немедленно дать открытым текстом сигнал: «Ночевала тучка золотая на груди утеса великана».

Гаврилов понял, что, пока штабы занимались шифровкой – дешифровкой донесения, пока доложили командарму, все уже кончилось. Теперь командарм хотел поймать немцев «по горячему следу».

В 12:00 немцы начали обстрел из сверхтяжелых орудий фортов № 1 и «З» на обоих флангах крепости. Кодовая фраза немедленно пошла в эфир. Третьим выстрелом немцы добились накрытия целей. В этот момент южнее и севернее крепости прошли две четверки «ишаков». Над Тересполем их снова встретили мессершмитты. В равном бою три «ишака» и два «мессера» были сбиты, остальные разошлись восвояси. Немцы беспрепятственно положили в форты № 1 и «З» еще по четыре снаряда, затем их пехота также без сопротивления заняла оба форта. Гаврилов немедленно отправил донесение командарму.

Позднее Гаврилов узнал, что после второй неудачной авиаразведки Серпилин вставил огромный «фитиль» командиру авиадивизии Боброву. А сейчас ему принесли шифровку с новой кодовой фразой: «Очи черные, очи жгучие». Пехота противника, захватив форты, начала продвигаться дальше к фортам № 4 и «Ж» на левом фланге и к фортам «Б» и № 2 на правом. Чтобы служба не казалась немцам медом, Гаврилов приказал обстрелять немецкую пехоту полковыми средствами. Небольшое количество полковых орудий и минометов, имевшихся в полку, конечно, не могло остановить немцев, но, по крайней мере, им пришлось наступать не пешком, а ползком на брюхе.

В 15:20 сверхтяжелые орудия заговорили снова. На этот раз их целями были форты № 2 и № 4. Кодовая фраза была передана немедленно. Получивший нагоняй от командарма Бобров на этот раз не жмотничал и поднял в воздух аж три эскадрильи истребителей – по одной от двух штурмовых и от истребительного авиаполков, всего 24 самолета. На этот раз численное преимущество в воздухе было у наших. С НП полка было видно, как восьмерка «ишаков» сцепилась с восьмеркой «мессеров» над Тересполем, но две восьмерки «чаек» прошли по флангам в глубину немецких позиций. «Сверхпушки» продолжали обработку фортов. В оптику было хорошо видно, что юго-западнее Тересполя «чайки» попали под плотный зенитный огонь. В 16:35 наши «чайки» и «ишаки» прошли обратно, маневрируя и отбиваясь от двух десятков немецких истребителей.

Немецкая пехота приступила к захвату фортов № 2 и № 4. Разбитые сверхснарядами форты и на этот раз не оказали сопротивления. Невзирая на заградительный огонь полковых средств крепости, немцы заняли форты.

– И смотри у меня, Павел Саныч, если и в этот раз твои «соколы» пушки не найдут, в следующий раз ты у меня всем полком полетишь, будешь лично за Бугом под каждую кочку на бреющем заглядывать. – В слово «соколы» ледяным тоном устраивающий разнос командиру 116-го истребительного полка майору Покрышеву командир 21-й смешанной авиадивизии полковник Бобров влил столько яду, что слушавший разговор начштаба дивизии подполковник Колокольцев инстинктивно пригнул голову. Голос комдива из телефонной трубки, далеко отставленной Покрышевым от уха, отчетливо разносился по всему штабному блиндажу.

– Посылай не меньше двух звеньев, и самых опытных летчиков. Всем остальным сидеть в самолетах в готовности к вылету. Вылет на разведку по моей личной команде. Готовность к вылету через 15 минут. Не найдем пушки, в следующий вылет пойдешь рядовым летчиком, а я у тебя комэском буду, если не посадят обоих. Понял меня?!

– Так точно! – рявкнул в телефонную трубку вытянувшийся по стойке смирно у себя в штабе Покрышев. Затем медленно опустился на стул, вытерев пот со лба. Так резко комдив на его памяти не разговаривал с ним ни разу.

Бобров завершил воспитание Покрышева последним после командиров обоих штурмовых полков. Телефонист штаба, втянув голову в плечи, стараясь прикинуться ветошью, уже 15 минут наблюдал, как комдив постепенно разряжается после выволочки, полученной от командарма. Вначале у него, казалось, пар из ушей валил. Хотя авиадивизия и не входила в состав 4-й армии, а была только придана, командарм, обычно корректный, в этот раз в выражениях не стеснялся и высказался по поводу двух проведенных неудачно авиаразведок более чем определенно. Процентов на семьдесят – матерно. Бобров даже удивился. Вот что значит – человек в лагерях посидел. Такого богатства лексики комдив, сам уже далеко не мальчик, раньше не слыхал. Полученная клизма была им поделена поровну на всех трех командиров полков.

В первый раз Бобров поднял в разведку четверку истребителей. Против своего желания. В конце концов, в армии имелась для этого специальная разведывательная эскадрилья. «Ишакам» даже не удалось пересечь Буг, как их встретила восьмерка немцев.

Уже после первой безуспешной разведки командарм вполне определенно высказал свое неудовольствие. Бобров поднял на разведку уже два звена «ишаков». И снова не удачно. Слишком плотно немецкие истребители прикрывали район. Пришлось признать, что командарм был прав. В такой обстановке направлять за Буг тихоходных разведчиков Р-10М было бессмысленно. Теперь он решил поднять в разведку по одной эскадрилье от двух штурмовых полков и восьмерку «ишаков» от истребительного. Командиры полков с помощью комдива ситуацию осознали.

Положив трубку, Сергей Иванович посмотрел на начштаба и сказал:

– Василий Палыч, готовь к вылету штабное звено, я сам дивизию поведу. Чувствую, если пушки не найдем и не разобьем, не сносить нам с тобой головы! Пойду готовиться к вылету.

В 15:22 командарм позвонил снова и коротко бросил:

– Разведчикам – взлет!

Бобров продублировал команду в полки. В 15:42 комэск 203-го штурмового полка передал, что в пятишести километрах юго-западнее крепости у сел Кобыляны и Полятичи на железнодорожных путях стоят два прикрытых маскировочными сетями тяжелых транспортера с огромными пушками под мощным зенитным прикрытием. «Чайки» штурмового полка смогли пройти за Буг, поскольку восьмерка «ишаков» сумела связать боем эскадрилью «мессеров». Истребители сбили двоих немцев, потеряв троих своих. «Чайки» от огня зениток тоже потеряли троих.

Получив радиодонесение от разведчиков об обнаружении немецких «сверхпушек», Бобров поднял оба полка штурмовиков, всего 48 самолетов, и всех истребителей – 22 И-16 истребительного полка и 32 «чайки» штурмовых полков. Каждому полку штурмовиков была поставлена задача – уничтожить одну артустановку. Выдав команды полкам, комдив от порога штаба на своей эмке помчался к своему самолету. Там, чувствуя в себе давно забытую молодецкую удаль, по приставной лесенке взлетел в кабину. Давно не было законного повода вволю подраться. Штабное звено дивизии порулило на старт. Замы Боброва были стреляными волками и летали куда чаще его самого. Полки, надеялся Бобров, уже были в воздухе. Взлетев, с набором высоты Сергей Иваныч повел звено прямо на крепость.