Виктор Старец - Крепость [litres]

– Василь, пробегись, передай всем: «К бою!»

С вернувшимся Василем выставили бронебойку в амбразуру и стали ждать. Справа от Бреста косяком поползли танки, за ними между воронками перебегала пехота. По всему полю вставали кусты минометных разрывов. Маленькие от ротных минометов, средние от полковых и большие от дивизионных. Минометы били плотно. Крепость помогала гарнизону равелина. До ближайшего танка было метров триста. Петр влепил ему в борт корпуса хорошую серию. Удачно. Уже после третьего выстрела танк встал и задымил. Видимо, попал в двигатель. Бензин загорался быстро. Беглым огнем всадили в него еще пяток выстрелов. Затем пришлось спрятаться, по амбразуре из пушек ударили сразу несколько танков.

Перетащили ружье в левый отсек, оттеснив стрелков. Ближний танк был совсем рядом – в каких– нибудь ста метрах. Стоял и стрелял по их старой амбразуре. По силуэту Петр признал его – тройка. На таком расстоянии был шанс взять его и в лоб. Тем не менее целился в основание башни. После серии из пяти выстрелов танк начал разворачиваться корпусом на них, видимо, башню у него заклинило. Сделав еще три выстрела по гусеницам, вместе со стрелками рванули в свой отсек. Успели. Третьим выстрелом танк попал в амбразуру. По стенам хлестнули осколки, залетевшие через коридор. Затем танк угодил в амбразуру еще дважды. Они в это время обстреляли из своего каземата еще один танк, стоявший метрах в трехстах. Безрезультатно. Зато Петр увидел, как в другой танк попала крупная мина. Она разорвалась на моторном отсеке. Танк сразу вспыхнул факелом.

Снова вернулись в отсек стрелков. Подбитый ими танк, решив, что бронебойка подавлена, успокоился. Он оставался на месте, видимо гусеницу ему подбили. Развернувшись корпусом, танк вел огонь куда-то влево, повернувшись к ним бортом.

– Ну все, падла, конец тебе! – выругался сержант, выцеливая борт корпуса в том месте, где, согласно выученному плакату, располагались бензобаки. После второго выстрела танк загорелся. Добавил еще тройку патронов и убрал ружье. Опять вовремя. Не успел стрелок изготовиться к стрельбе, как в тоннель амбразуры влетела граната. Разорвалась, за ней еще одна.

– Немцы на амбразуре! Отходим! – прокричал Петр бойцам. С Василем они подхватили бронебойку и понеслись к лестнице. В их каземате в амбразуре тоже рвались гранаты. Пулеметчик со вторым номером лежали в своем отсеке у амбразуры. Влетевший в каземат снаряд разорвался на тыльной стенке, расчет пулемета посекло осколками. Впятером скатились вниз. Спускавшийся последним Василь увидел, как в амбразуру полыхнула длинная струя пламени, доставшая до дальней стены. Немцы подтащили огнеметы.

Внизу отдышались, хотя дышать было нечем, огнеметы выжгли воздух. Вверху рвались гранаты. Через четверть часа вверху громыхнули три взрыва, и все стихло. Выждав минут двадцать, Петр с Василем отправился на разведку. В первом отсеке была такая же кромешная тьма, как в подвале. Заглянув в амбразуру, при свете лампы увидел обрушенный свод. Немцы подорвали свод арки. В их собственном отсеке была та же картина. В отсеке стрелков в амбразуре сквозь завал из обломков кладки пробивался свет. Петр позвал бойцов на совет.

Когда все бойцы нагляделись на свет, пробивающийся через завал, Петр сказал:

– Стрельба наверху стихла. Видимо, немцы равелин захватили. Нам надо отступать в крепость. Вылезти наружу можно только через амбразуру. Вот через эту. Там, где свет пробивается. Завал, я думаю, можно будет ночью разобрать. В завале только битый кирпич с песком. Сейчас дело уже к вечеру. Часов девять, я думаю.

– Завал-то разберем, – возразил Степашкин, – да только до него еще добраться надо. А горловина амбразуры-то узкая. Через нее человеку не просунуться.

– А возьмем те крючья, на которых бронезаслонка висела. Они из десятимиллиметровой арматуры. Ими и разобьем кладку, – нашел выход Василь.

– Точно! Давайте, бойцы, найдите крюки и начинайте расширять амбразуру. Бегом, вперед! – скомандовал Петр.

Долбили, сменяясь, полчаса. Выбили четыре кирпича. Царские кирпичи были прочны. А вековой выдержки раствор сделан на совесть. Цемент подрядчик не воровал. Вскоре за кирпичными стенами опять загудело, на этот раз в отдалении.

– Немцы снова на штурм пошли, – предположил Петр. – Вот теперь, братва, мы настоящий лом применим. Фрицы нас не услышат.

– А где у нас лом? – удивился Степашкин.

– А сейчас увидишь. Василь, тащи бронебойку. А вы, бойцы, тащите патроны к ней.

Поставив ПТР у тыльной стены напротив амбразуры, Петр велел двум бойцам держать ее за сошки на уровне груди, а сам прицелился в стенку в двадцати сантиметрах правее амбразуры.

– Бронебойная пуля, бойцы, в кирпиче метра полтора пройдет. Это получше любого лома. Так что кладку мы в момент расковыряем. Берегите уши.

От грохота ПТР в замкнутом объеме каземата все на несколько минут оглохли. Всадив два десятка бронебойных пуль справа от амбразуры, Петр повторил то же самое слева от амбразуры.

Потом знаками приказал бойцам долбить кирпич. Дело пошло быстро. Минут через двадцать лаз длиной в полтора метра был готов. Через него выпустили в тоннель Степашкина с двумя бойцами, который начал аккуратно разбирать завал, передавая обломки назад через бойцов. Еще через полчаса от завала осталась только тонкая насыпь, которую можно было выпихнуть наружу.

– Теперь ждем темноты, – скомандовал Петр. В оставшееся время собрали имущество. С собой решили взять фляги, саперные лопатки, винтовки и чудом уцелевший пулемет. Бронебойку решили оставить. Уж слишком неудобно было ее тащить. Затвор от нее Петр зарыл в кирпичном завале обвалившегося каземата.

Когда окончательно стемнело, осторожно, стараясь не шуметь, выпихнули остатки завала из тоннеля наружу, затем выползли в ров. Весь ров был засыпан выброшенным разрывами грунтом, так что мин можно было не опасаться. Те, что не сдетонировали от разрывов, надежно засыпаны толстым слоем грунта. Держась середины рва, по-пластунски обогнули оконечность равелина и доползли до рва, окружающего куртину. Немцев не встретили, видимо, те, захватив равелин, отошли назад, чтобы не попасть под минометный обстрел из крепости. Переползли ров, затем осторожно поползли на вал куртины. Метрах в двадцати ниже окопа, проходящего по валу, Петр стал вполголоса выкликать боевое охранение. Лезть прямо в окоп было чревато: можно было нарваться на брошенную гранату или пулеметную очередь.

Наконец кто-то откликнулся. После нескольких минут переговоров, после того как Петр упомянул фамилию своего взводного и фамилию Клячкина, им разрешили заползти в окоп. Оказалось, что мамлей Клячкин с группой бойцов приполз за несколько минут до них.