Виктор Старец - Крепость [litres]

В ночь на 28 июня главной заботой штаба 4-й армии и лично ее командующего генерал-лейтенанта Серпилина было обеспечение прорыва 44-го стрелкового полка из Брестской крепости. Майор Гаврилов и подполковник Иваницкий с избытком оправдали ожидания командарма. Затевая оборону старой крепости с целью артиллерийской блокады перевозок в брестском транспортном узле, командарм надеялся, что крепость сможет продержаться хотя бы четыре дня, а они продержались все шесть. Гарнизон полностью выполнил поставленную перед ним задачу блокирования перевозок, и сверх того – оттянул на семь дней с фронта две пехотные и одну танковую дивизию. Мало того, эти дивизии понесли тяжелейшие потери, и немецкому командованию придется пополнять их в тылу живой силой и техникой, прежде чем снова направить на фронт. Это дополнительно облегчило оборону армии на рубеже реки Ясельды.

Совершенно неожиданно оборона крепости, помимо оперативно-тактического значения, приобрела и еще и общественно-политическое. Уже 24 числа в вечерней сводке Совинформбюро гарнизон крепости был впервые упомянут. К этому времени крепость оставалась единственной точкой от Карпат до Балтики, где наши войска удерживали госграницу. 25 июня в штабе армии объявилось с полдюжины корреспондентов центральных и республиканских газет, а также радио, которые горели желанием получить информацию о действиях гарнизона. На следующий день в газетах вышли публикации об обороне крепости. Мысленно усмехаясь, командарм прочитал о героях Бреста, которые одним выстрелом убивали по взводу фашистов и чуть ли не шапками сбивали немецкие бомбардировщики. Знать бы наперед, надо было бы оставить в крепости пару корреспондентов, тогда, глядишь, они и написали бы что-нибудь путное, подумал командарм, читая эти опусы. За первую неделю войны в газетах Серпилину попался только один толковый материал о боевых действиях – очерк К. Симонова в «Красной звезде» о действиях взводного опорного пункта где-то в Прибалтике.

Учитывая широкую известность обороны крепости, стало политически важным обеспечить успешный прорыв гарнизона. Командарм даже пожалел, что с самого начала не усилил разведбат, обеспечивающий прорыв гарнизона, ротой минометчиков и ротой ПТО. 27 июня утром Серпилин обратился к командующему фронтом с просьбой передать для поддержки прорыва полк ночных бомбардировщиков.

Понимая ситуацию, командующий направил в распоряжение армии даже два полка легких ночных бомбардировщиков, вооруженных самолетами У-2 и Р-5 [33]. Днем армия приняла эти полки на передовых площадках штурмовых авиаполков дивизии Боброва. Батальоны аэродромного обслуживания обеспечили их заправку горючим и загрузку бомбами. Командирам полков ночных бомбардировщиков командарм лично приказал всеми наличными силами всю ночь патрулировать окрестности Бреста и бомбить все немецкие артиллерийские батареи, которые проявят активность. Позднее выяснилось, что летчики-ночники засекли и атаковали более 20 артиллерийских батарей, которые пытались противодействовать прорыву.

Бомбардировщики патрулировали всю ночь вокруг Бреста на высоте 2000 метров. Обнаружив по хорошо заметным вспышкам выстрелов артиллерийские батареи, летчики переводили моторы на холостой ход и бесшумно планировали на цели. Прицельное бомбометание пятидесятикилограммовыми бомбами проводилось с высоты порядка 200 метров. Прикрывавшие батареи зенитчики не имели прожекторов, поэтому летчики-ночники потеряли всего два самолета, уничтожив, по их отчетам, 60 артиллерийских орудий. Даже если поделить эту цифру на два, получалось весьма солидно! 30 тяжелых орудий – это почти два полных тяжелых артполка. Это был еще один, незапланированный результат брестской обороны. Можно было надеяться, что действия ночных бомбардировщиков существенно облегчили задачу 44-го стрелкового полка.

В 05:30 утра в штаб поступило донесение Гаврилова об успешном прорыве. Он вывел из окружения больше тысячи человек. С души командарма свалился огромный груз. С Белорусским штабом партизанского движения [34] В нашей реальности Центральный штаб партизанского движения был создан в мае 1942 года. До начала войны и в первые ее месяцы никакой подготовки партизанского движения не проводилось. еще до войны была достигнута договоренность, что партизанские отряды, действующие в бассейне Припяти, выделят отряду Гаврилова проводников для прохода через болота и примут на своих базах тяжелых раненых.

Гаврилов шел вдоль строя бойцов полка, выстроившихся в две шеренги. В дремучем лесу выстроиться в прямую линию было невозможно. Извилистый строй огибал деревья, заросли кустов, сучкастые валежины. Иван Васильевич за руку здоровался с командирами взводов, почти всех знал по фамилиям. У каждого взвода останавливался и говорил несколько благодарственных слов. Что-нибудь вроде: «От лица командования армии благодарю вас, бойцы, за проявленное мужество! Вы с честью выполнили приказ командования. Всыпали немцам по первое число! Надолго фашисты запомнят Брестскую крепость и наш полк!»

В конце строя стояли артиллеристы. Их благодарил уже Иваницкий. Затем заглянули к раненым. Их разместили в шалашах, построенных разведбатом. Весь медперсонал полка и разведбата занимался ранеными бойцами. У многих сбились повязки, открылось кровотечение из растревоженных переходом ран.

После четырехкилометрового марша через густой лес Гаврилов остановил полк на двухчасовой привал на передовой базе разведбата. База представляла собой два десятка больших шалашей, построенных под деревьями. Хозвзвод разведбата к их приходу приготовил горячее питание и чай. После приема пищи комполка скомандовал построение.

При прорыве через поле полк потерял трех человек убитыми и восьмерых ранеными, из них двух тяжелых, в основном от минометного огня. Всех вывезли на волокушах, прицепленных к лошадям разведчиков. Также пришлось везти три десятка легкораненых, полностью потерявших силы в ночном переходе. В составе разведбата оказалось более сотни свободных лошадей, принадлежавших ранее бойцам корректировочных групп, не вернувшимся с задания. После построения остался еще час времени на отдых. Убитых похоронили.

К концу привала подтянулся и разведбат. Все свободные лошади разведчиков были загружены трофейным оружием, боеприпасами и снаряжением. Разведчики под метлу вычистили поле боя, на котором осталось не менее полутысячи побитых фрицев. Полк обогатился на 18 ротных минометов, 9 станковых и 23 ручных пулемета, полсотни автоматов и три сотни винтовок. Много боеприпасов. Поскольку бой был скоротечным, боезапас немцы почти не израсходовали. Удар разведчиков противнику в спину был внезапным и сокрушительным.