Екатерина Кольцова - Ген Ангела [litres]

Внутри храм оказался неожиданно большим и светлым. На стенах сохранилась роспись, и даже иконостас не был разбит. Слева от него располагалась икона Божией Матери, возле которой стоял сталкер с собакой и автоматом, нацеленным на них. Он незамедлительно дал очередь под ноги Старику. Тот откатился в сторону, Прыщ ринулся назад, и только Артем поднял руки.

– Что палишь? Нехорошо в храме-то, – мирно сказал он. Его голос эхом разнесся по пустому зданию и затих под куполом.

– Да что-то вы на прихожан не похожи, – сплюнул сталкер.

– Это не он, – сказал Артем Старику. – И собака не его. Тот был породистый, а этот метис.

Сталкер стоял спокойно, но автомат не опускал.

– Чего надо? Помолиться пришли?

– Да мы мутанта одного ищем. С черной собакой. Увидели тебя и попутали, – извиняющимся тоном сказал Артем.

– Ну, раз так, инцидент исчерпан. Идите подобру-поздорову, – негостеприимно заявил сталкер.

В этот момент из-за иконостаса показался Роб. Видимо, не пошел в здание, как собирался, а вернулся и пролез через апсиду за спину незнакомцу.

– А у него тут схрон нехилый, – негромко проговорил наемник. – Вот он и пытается нас спровадить.

Сталкер метнулся было в сторону, но Роб остановил его выстрелом вверх. Посыпалась штукатурка. Собака, все это время не проявлявшая агрессии, вздыбила шерсть на холке и тихонько зарычала. Роб присвистнул, глаза его заблестели.

– А ведь это помесь бладхаунда? – спросил он.

Сталкера теперь держали на мушке Роб, Старик и Прыщ. Деваться ему стало некуда, и он решил изменить стиль общения с хамовито-делового на воспитанно-дружелюбный.

– Бладхаунд с лабрадором. В собаках разбираешься?

– Приходится, – процедил Роб. – С нами пойдешь. Поможешь, и мы твой схрон не тронем. Еще и заплатим щедро.

– Вообще у меня другие планы, но если настаиваете – хорошо. У меня тут харч припрятан. Может, перекусим на дорожку? – вдруг совсем дружелюбно предложил сталкер.

Старик удивился, но шагнул вперед. Роб знаком остановил его.

– Не ходи. Растяжка у него там. Тебе из темноты на свет не видно.

Резким движением он ударил сталкера под дых. Тот согнулся пополам. Собака бросилась на Роба, но он отправил ее на пол мощным ударом в нос. Псина завизжала, свалившись сталкеру под ноги, и он присел над ней, выказывая непротивление.

– Чего вы хотите? – спросил он тихо.

– Твою собаку. Нужно выследить мутанта, а бладхаунды – отличные следопыты. Помесь с лабрадором тоже неплохо. Ты ведь ее на артефакты натаскал? Она тебя кормит, без нее ты бы столько хабара не собрал, верно?

Сталкер кивнул. Роб забрал у него оружие, пару ножей и похлопал по плечу.

– Не дрейфь, парень. Веди себя хорошо и будешь жив-здоров. А чтоб ты не вздумал убежать, собаку поведу я. Убежишь – пристрелю ее. И тебя тоже, найду и пристрелю, – сказал Роб доброжелательно, даже с какой-то отеческой ноткой в голосе.

Сталкера звали Серж, а его собаку Ника. Последняя напрочь отказалась идти с наемником. Зато легко пошла с Артемом. Вернулись в лагерь практически без приключений, не считая того, что пленник влетел в «розовые очки». Из-за Прыща.

– Смотри, как тебя суки любят, – по дороге приставал он к Артему. – Небось на Большой земле девкам юбки задирал, а тут святым прикидываешься. Обрюхатил там кого-нибудь, а сюда сбежал, чтобы не жениться, да? Давай колись, что делал до Зоны?

Артем старался не поддаваться на провокации.

глумился Прыщ, пользуясь тем, что его оппонент идет впереди, к нему спиной.

Старик удивлялся Прыщу. Этот дурак беспрерывно нарывается. Зачем? Что его так бесит в спокойном и добродушном Артеме?

В конце концов Артем не выдержал и вмазал обидчику. Прыщ отлетел назад и толкнул пленного сталкера, как раз когда тот обходил розовую лужицу. Роб, замыкавший цепочку, среагировал мгновенно, выдернув Сержа из аномалии, но тот уже пустил слюни. Сталкера пришлось крепко связать и тащить всю дорогу на своем горбу. Вернее, на горбу Прыща. А чтоб тому легче шагалось, Роб подталкивал его дулом автомата.

Вернулись в лагерь под вечер. Теперь нужно дождаться, пока Серж придет в себя. Только он может заставить Нику взять след. Впрочем, Старик видел, что, несмотря на эту задержку, Роб в прекрасном настроении. Оно и понятно. Наконец-то наемнику повезло: бладхаунд может взять след даже через десять дней и даже после дождя.

Покинув дом на Берзарина, Адам и Ирина переместились поближе к ипподрому. Новое жилище выбрал Адам, и Ирине оно понравилось. Старенький желтый дом на пересечении Поликарпова и 1-го Хорошевского проезда, устроенный буквой «П», имел разную этажность, как будто в середине к его четырем этажам пристроили еще два. Привлек их уютный, со всех сторон закрытый дворик с зелеными деревьями и кустами, где можно незаметно выгуливать Лаки.

Обосновались на первом этаже, в чистеньком помещении с бронированной дверью и решетками на окнах, похожем то ли на небольшую частную клинику, то ли на продвинутый салон красоты. Во всяком случае, несколько комнат с кушетками выходили в уютный зал с мягкими диванами. Была там и маленькая кухонька «для своих», и комната с медицинскими инструментами. Практически все окна с улицы заросли плющом. Уютное и надежно спрятанное место.

Пол в зале был покрыт кафелем, на котором у Лаки расползались лапы, поэтому он обжился на овальном ковре небесно-голубого цвета с длинным ворсом, рядом с одним из угловых диванов. Там он лег на спину, растопырил лапы, выставив на всеобщее обозрение свое голодное брюхо. Оно громко урчало, а Лаки поглядывал то на Ирину, то на Адама.

Ирина усмехнулась и пошла готовить гречку, которую захватила с Берзарина. Однако в кухне не оказалось кастрюли. Эта неожиданность не расстроила ее. Она окинула ближайшие этажи внутренним зрением, которым пользовалась все более уверенно, и, не обнаружив ни аномалий, ни мутантов, пошла по этажам в поисках открытых квартир. Вскоре она нашла такую, прошла на кухню и взяла все необходимое.

Она старалась не смотреть по сторонам, чтобы не видеть брошенные вещи и не думать о судьбе их хозяев. Ирина уже выходила, когда дверь справа от нее скрипнула и приоткрылась, видимо, от сквозняка. Она отскочила, испугавшись, и замерла. Перед ней была просторная детская с маленькой кроваткой и цветным балдахином сверху. Наверное, семья ждала мальчика, потому что стены были выкрашены в голубой цвет, а на полу постелен коврик с машинками. Комната стояла нетронутой.

У Ирины навернулись слезы. Это нечестно – показывать ей детские. Она уже поняла, что тошнота по утрам не от больного желудка. И внутреннее зрение, скорее всего, принадлежит не ей, а маленькому существу внутри нее. Она старалась не думать об опасности. В конце концов, у нее есть еще три месяца. До чего? Она вошла в комнату и села на пол перед колыбелькой.