Алекс Каменев - Воин вечного льда [litres]

Я насмешливо смотрел на представителя одной из благополучнейших стран в прошлом, предлагая ему взглянуть на ситуацию с другой точки зрения. Почти так, как совсем недавно мне предлагала сделать Полина, поставив себя на место родни пострадавших в теракте.

– Сомневаюсь, что умирающее от голода и болезней население Африки испытывало к упитанным и здоровым европейцам чувство благодарности. Ты так не считаешь?

– Это к делу не относится, – угрюмо выдохнул Густав. – Мы старались им помочь.

Я отмахнулся.

– Да брось. Вы делали что хотели, ради процветания и безопасности своих стран. И считали это нормальным. Так почему ты сейчас отказываешь в этом праве другим? Пусть старые государства и канули в Лету. Кажется, это будет справедливым. Ты не находишь?

По моему лицу блуждала легкая улыбка уверенности в собственной правоте. Швед еще больше нахмурился. Вступать на хрупкий лед дискуссий двусмысленной темы он определенно не хотел.

Умный мальчик. Понял, что любые его заявления будут разбиты в пух и прах.

– Это софистика, – мрачно буркнул Густав Бергман.

И я не стал с ним спорить.

– Мы можем разглагольствовать с тобой целый день, убеждая в собственной правоте, жалуясь на жизнь и утверждая, что по-другому и быть не могло. Я не собираюсь оправдываться или извиняться. Мне этого не надо. У меня совершенно другие цели. Я хочу использовать тебя в личных целях. И если ты сделаешь все как надо, то в конечном итоге получишь свободу. Как видишь, я полностью откровенен с тобой. Цени. Это редкость в обществе кланов.

На этот раз молчал он дольше обычного. Но, в конце концов, все же спросил:

– Использовать в экспериментах? А я останусь после этого здоровым? Или выбросите меня на помойку в виде развалины, не способной передвигаться самостоятельно? Формально вы сдержите обещание – отпустите меня живым.

Я покачал головой. Черт, какой же недоверчивый попался экземпляр. Везде ищет подвох.

Молодец, так и надо. Из него действительно получится отличный боевой маг.

Опасно связываться с тем, кто так тебя люто ненавидит? О, разумеется. Но и разбрасываться ценными ресурсами тоже не стоит. Это как с оружием. Там, где неумелый боец сам себя ранит острой рапирой, умелый вспарывает ею брюхо своего оппонента.

Так и тут, похожая аналогия. Если не зевать и действовать грамотно, можно направить ярость и злость этого самородка против кого-то еще, используя в качестве живого оружия. Возможно, это будет одноразовый выстрел, но шанс слишком заманчив, чтобы так просто от него отказываться.

– Ты будешь полностью здоров. Обещаю тебе. И сможешь свободно уйти отсюда, когда надобность в твоем присутствии отпадет. Даю тебе слово.

Я встал и сделал шаг к кровати, физиономию Густава прорезала кривая ухмылка.

– Я бы пожал вам руку, но, как видите, не могу этого сделать, – заявил он, делая характерное движением запястьем, показывая, как крепко конечности зафиксированы в металлических зажимах.

Предлагает освободить? Почему бы и нет? Должно хватить мозгов не бросаться на единственную возможность выпутаться из ситуации без потерь, да еще с прибылью в виде приобретения двух подвластных стихий.

Короткий импульс силы, призванная энергия проникает в замок и открывает защелку. Правая рука шведа оказывается на свободе.

Мы обмениваемся крепким рукопожатием. Все это время Густав пристально всматривается в мои глаза, надеясь там обнаружить признаки лицемерия. Я спокойно выношу осмотр, гляжу прямо и пытаюсь выглядеть честнее, чем есть на самом деле.

Скоро он и сам поймет, что наилучшим для него решением будет начать сотрудничать. А чуть позже придет осознание, что одиночке с уникальными способностями гораздо труднее выжить в мире колдовских кланов, чем это может показаться на первый взгляд. И что вчерашние враги сегодня легко могут стать союзниками.

Окрестности Златограда.

Владения клана Мамонтовых.

Магический лицей. Северный кампус. 15:17

Сильный стук, перерастающий в грохот скатывающихся по склону каменных валунов, прорвался сквозь сон оглушительным громом.

– Боже! Кого там несет? – я зарылся в подушку, постаравшись абстрагироваться от шума, чтобы снова рухнуть в ласковые объятия дневных сновидений.

Куда там, кто-то уверенно продолжал колошматить в дверь, будто точно знал, что хозяин дома, просто не спешит открывать.

Шарахнуть «морозным копьем», что ли? А лучше сразу «белым безмолвием», чтобы пробрало до костей и пол коридора превратило в лед. Заманчивая мысль пронеслась в голове вместе с приятными взору картинами разрушений локального прорыва вечного холода.

И главное шум моментально исчезнет.

– Вик! Открывай! Вик!

Анькин голос проник через дверь, добежал до кровати и с большим удовольствием рухнул в уши, начисто игнорируя прижатую сверху подушку.

Вот же здорова она орать. Делать нечего, придется вставать.

Я поднялся с постели, зевая, натянул шорты и, так же зевая, поплелся открывать.

– Спишь, что ли? – Анька ворвалась в комнату миниатюрным ураганом.

– Читал конспекты, – ответил я, глядя на подругу осоловевшими от резкого пробуждения глазами.

– Ага, вижу, – она зачем-то подобрала со стола планшет, потом взяла с кухонной подставки инком. Оба девайса смотрели на мир мертвыми дисплеями.

– Так я и думала, выключены.

– Забыл на зарядку поставить, – сказал я, не испытывая ни грамма раскаяния. И прошлепал к холодильнику, откуда с видом победителя достал минералку.

В действительности после приезда я не думал о таких мелочах, как зарядка мобильных устройств. Рухнул в кровать почти сразу и вырубился. Больно уж суматошными оказались последние сорок восемь часов.

– Если бы не забыл, то, как и все, знал, что первые зачеты перенесли на сегодня, – сообщила Анька, наблюдая, как я с наслаждением хлебаю из пластиковой бутылки.

Я подавился.

– Что?! Когда? Куда перенесли? – посыпались от меня вопросы.

Вместо внятного объяснения Анька с ехидством спросила:

– Ты пьянствовал, что ли, вчера?

Я обомлел.

– Новости, что ли, не смотрела?

Анька нахмурилась.

– Какие новости? Совсем с ума сошел? Я же говорю – зачетную неделю передвинули! Одевайся! У нас десять минут, чтобы добраться до аудитории!

Чертыхнувшись и даже не пытаясь спорить, я принялся одеваться. Ну его нафиг связываться с разгневанной женщиной. Анька небось бесится из-за того, что сама может опоздать. А это чревато. Существовало негласное правило: насколько опоздаешь, настолько же меньше будет времени на подготовку.

В среднем студенту полагалось от двадцати до тридцати минут, в зависимости от предмета. Нетрудно догадаться, как переживала Анька, боясь заполучить штраф. А все из-за одного безалаберного лентяя, что пропустил сообщения и звонки.