Руслан Михайлов - Инфер-4 [СИ]

Допив пиво, я тут же открыл следующее и, делая глоток, поверх банки взглянул на заходящего влажным хриплым кашлем старика, что пытался выблевать свои легкие. Частично у него получалось — из рта вылетали черные ошметки, что плюхались на нагретый бетон. В метре от старика пара малышей в обносках беззаботно играли с безрукой куклой и черепом крысы. Чуть дальше, опьяневший от просроченного пива мужик пытался запустить руку под рваную рубашку жеманно хихикающей грязнули, на чьих черных потрескавшихся пятках вполне можно было высаживать грибы — если они уже там не росли.

— Дерьмо — процедил Динк, отрывая взгляд от старика — Босс… позволь вопрос?

— Спроси — зевнул я.

— Зачем ты лично сюда ходишь? Мы бы и сами проконтролировали раздачу жратвы этим убогим. А ты прешься сюда сам, дышишь этим воздухом. Чувствуешь, чем здесь воняет?

— Дерьмом — кивнул я — Здесь воняет дерьмом, перекисшим потом, болезнью, чуток кровью… а еще здесь воняет детской мочой… Веселая коммуна, что живет на вершине магистрального сточного короба.

— Вот именно! Мы сидим на хреново прикрытом бетонном желобе полном теплого дерьма… Зачем ты сюда приходишь, босс? Да и нам незачем — рядовых быков послать, и они разрулят.

— Чтобы не забывать — ответил я и, не дожидаясь недоуменных вопросов, продолжил говорить — Дыши глубже, Динк. Вдыхай запах дерьма, смотри на блюющего собственными легкими старика, любуйся сношающимися ушлепками, что не стесняются играющих рядом детей. Вдохни, ощути, запомни. И если однажды ты вдруг чересчур загордишься своим сытым свободным положением, если вдруг начнешь относиться к своему достатку как к чему-то обычному… тогда вспомни увиденное и унюханное здесь. Окуни руки по локоть в это дерьмо. Поднеси ладони с дерьмом к лицу. Это отрезвит. Заставит бояться — а вдруг однажды ты потеряешь все нажитое и превратишься в одного из этих несчастных? Что, Динк? Хочешь пожить здесь недельку?

— Ну нахер — зябко вздрогнув, беловолосый Динк замотал головой — Лучше сдохнуть, чем жить… вот так…

— Все так говорят — проворчал я — Но я не об этом.

— Я уловил суть, босс. Ты спускаешься сюда, чтобы увидеть все это дерьмо и…

— И чтобы никогда не расслабляться. А заодно чтобы быть привычным к этому. Я не собираюсь жить в таком дерьме, но если придется — я хочу окунуться в небо без внутренних дешевых содроганий, что сейчас крупно нарисованы у тебя на искаженной роже.

— Пройдет и это… — пробормотал Динк.

— Что?

— Говорят у одного из царей древности на пальце было кольцо с надписью «пройдет и это». И он часто поглядывал на него — чтобы не радоваться…

— Чтобы не расслаблять булки — понимающе кивнул я.

— Ты в таком месте никогда не окажешься — убежденно заявил Динк, что быстро сделал карьеру в моей организации и продолжал расти — Ты не такой. А эти… сношающиеся и блюющие… босс да они сами виноваты! Половина из них заслужила себе такой вот… город на дерьме.

— Город на дерьме — усмехнулся я — Да. Имей я возможность… я бы создал такой город, Динк.

— Город на бетонном коробе полном дерьма?

— Город в дерьме. Чтобы там даже дожди были вот такие — подняв руку, я указал в сторону. Там в желоб входило несколько давно прогнивших труб и сейчас вниз стремительно спускалось бурое облако фекалий, грозя накрыть все вокруг на метры вокруг. Живущие там либо прятались под заляпанные пластиковые навесы, либо разбегались.

— Дожди из дерьма?

— Да. Дожди и реки из дерьма, но чтобы некуда было от них бежать! Чтобы те, кто просрал собственную жизнь по тупости и безделью, попадали на несколько лет в такой вот город. Пусть поживут в мире дерьма. Пусть покроются язвами. Пусть дышат дерьмо и пьют воду с дерьмом.

— Да нахрена?!

— Подержать их там пару лет… и отпустить. И ты увидишь, как сильно они начнут ценить нормальную жратву, нормальный воздух, чистое небо над головой и жизнь без язв на коже… Да… хотел бы я иметь возможность создать такой город однажды.

— Босс… я только за твое возвышение. Ты знаешь — я в наших войнах первый стреляю. Но я рад, что у тебя нет возможности построить город из дерьма… И этих бедолаг мне тоже чуток жалко. Они… как будто-то и не люди, а твари какие-то. Низшие… низшие создания…

— Это их добровольный выбор — оскалился я, глядя на упавшего и затрясшегося в судорогах старика — Они добровольно низшие, Динк.

— А мы тогда кто? Высшие что ли?

— А мы те, кто поит их просроченным пивом и дешевой жратвой. Вызвони сегодня Диккенса. Пусть заберет еще сорок детей в социальные приюты. А мы проследим, чтобы у них было все необходимое.

— Диккенс сказал, что площадей нет.

— Пусть найдет. Или уже завтра он вместе со своей красивой ухоженной женой будет жить вон в той обляпанной дерьмом палатке и ждать, когда мы прикатим тачку со жратвой. Понял?

— Понял, босс. Я даже сфотографирую ему его будущее место проживания — его это впечатлит…

— Хорошо. Что там с поставкой еще одного контейнера с просрочкой? Верхние этажи шевелятся? Ты проконтролировал? Сегодня контейнер придет?

— Я не успел, босс — повинился Динк, взлохматив идеально уложенную белую шевелюру — Но у нас ведь еще есть запасы на три дня. Я только что проверил.

— Только что проверил — медленно повторил я и уже неплохо знающий меня парень опасливо подался назад.

— Ты чего, босс?

— Мир повторяется, да?

— Не усек сейчас…

— Я расскажу тебе историю. Она короткая. И поучительная.

— От тебя любую выслушаю, босс.

— Жил давно на свете один старик. Он жил на вершине заброшенной башни далеко отсюда. Но какое-то время он обитал вон в той самой пустыне — почти опустевшей банкой я указал в окно напротив — Он жил в небольшом селении, приглядывая там за порядком. Домом ему служила глинобитная мазанка с плоской крышей. За мазанкой, в глубине длинного узкого участка, был небольшой сарай. И вот этот старик… у него всегда не хватало времени на личные нужды — приходилось мотаться между вечно ссорящимися местными, чтобы не допустить пролития крови. Если там начинается резня — это на долгие годы. И вырезаются целые роды.

— Понимаю…. Люто…

— И вот перед отъездом он говорит своему помощнику — я вернусь вечером, а до этого ты натаскай кизяка и сухой травы в сарай. Они использовали это как топливо для обогрева холодными пустынными ночами. Ну и пищу на этом готовили.

— Так…

— Когда старик вернулся домой, его встретил помощник. Старик спрашивает — как там с дровами и кизяком? А помощник ему в ответ с виноватой улыбкой — я не успел сегодня, слишком уж было много дел. Но на днях сделаю! Но ведь ничего страшного — я посмотрел и увидел, что у тебя в сарае еще есть запас кизяка. Вот возьми холодного айрана, выпей, я сам за ним сбегал к другу на другой конец селения! Старик выслушал, снял с плеча дробовик и отстрелил этому хренососу голову. А спустя годы он рассказал эту историю мне. И я спросил его — почему он так поступил? И вот что он мне ответил — помощник не нашел времени натаскать грязный сухой кизяк и колкую траву, но зато у него нашлось время сбегать за холодным айраном и проверить запасы в чужом сарае.