Валерий Гуминский - Найденыш 8 [СИ]

— Аня будет жить с нами?

— Да, милая. Я уверен, что вы подружитесь.

— Она хорошая, — кивнула Полина. — Но тебя боится.

— Так бывает, — не удивился Никита. — Для нее все ново и незнакомо. Для любого человека тяжело, когда он покидает родной дом. Привыкнет.

— Она по-другому боится. Ты сильный маг, тебя даже Дуарх слушается. Ей страшно.

— Аня тоже умеет управлять магией, — что-то тревожило Никиту в словах дочери.

— Да, но это плохая магия!

— Можешь объяснить, почему? — насторожился волхв.

— Я не знаю, — сморщила носик дочка. — Аня хорошая, а магия ее — плохая! Опасная!

«Закладка? — холодной змеей вползла в голову мысль, которую еще раньше высказала Тамара. — Мина замедленного действия? Когда рванет — неизвестно. Но зачем это Каримовым? Нет, торопиться с выводами не стоит. Полина, возможно, еще не может точно сфокусироваться на правильном решении. Плохая магия не значит вредная для нас. Ладно, присмотрим за Анорой. А Кирсанову позвонить не помешает. Проверим, что в голову девчонке вложили».

Яна как нельзя лучше подходит для присмотра за Анорой-Аней. Заодно и обучать будет, постепенно выясняя, какой Стихией девушка лучше всего владеет. А пока для Никиты важным было дать ответ Балахнину и его компании в лице Шереметева и Волынского. Император, с которым он имел приватную беседу в начале года, дал добро на сближение с оппозиционными кланами. Упускать ситуацию из-под контроля, разрешая создание новой организации, состоящей из матерых клановых зубров, он не собирался. И Никита был согласен с ним, как никогда. Таким в рот палец сунешь — откусят по локоть.

А успехи сына его радовали. Михаил, несмотря на юный возраст, начинает создавать серьезные скрипты, пусть и с подсказок отца. Никита помнил, как его первый учитель волхв Кирилл, несмотря на постоянный контроль, умудрялся пропускать ошибки своего подопечного. Потому как не верил, что владеющий богатым арсеналом природной Силы мальчишка может так глупо путать назначение тонких рунических вязей и создавать неправильные плетения.

А как иначе? Магоформ великое множество, и каждая из них таит в себе своеобразие чародейского искусства. Немудрено и промахнуться, сделать ошибку.

Никита не должен себе позволить пустить на самотек подготовку сына и дочери к первой инициации, которая состоится через пять лет, а может — и того раньше. Да и физическое развитие может повлиять на сроки. Не проспать бы…

Мелодичная трель телефона взбудоражила расслабившегося после прогулки по лесу Никиту. Надо же, сам князь Балахнин соизволил поговорить! Неужели мысли трансформируются в желания? Только что о нем думал! Насколько же князю не терпится получить согласие молодого Назарова, что становится подозрительным любое шевеление вокруг его персоны.

— Слушаю вас, Алексей Изотович, — ответил Никита.

— Никита Анатольевич, вы еще не передумали переехать в столицу? — густой голос Балахнина обволакивающе добр. — А то ведь как бывает: захочется с вами встретиться, а вас и нету рядышком!

— Я уже говорил, что мне в Вологде спокойнее думается, — усмехнулся Никита, проходя в гостиную, так и не скинув пальто. Приветливо кивнул Яне, читающей глянцевый журнал, и показал жестом, чтобы она никуда не уходила. Из разговора с Балахниным он не собирался делать тайн. Но девушка понятливо и быстро исчезла, помахав на прощание рукой. Забавная она, платиновая чародейка. — Ваше нетерпение, Алексей Изотович, уже попахивает прямым приглашением в гости.

«Шантажом оно попахивает, — усмехнулся про себя волхв, думая о другом, и откинув полы пальто, сел в кресло. — Как же влечет в большую политику этих людей, имеющих все, чего душа желает. Нет же, пытаются и меня в орбиту своих интересов затянуть».

— О чем и речь, господин Назаров, о чем и речь! Как вы смотрите на предложение посетить клуб «Двадцать» завтра в семь часов вечера? Там вы могли бы озвучить свое решение.

«Старый плут. Так и рвет удила. Что за спешка такая?»

— Клуб «Двадцать»? — переспросил Никита, наморщив лоб. — Это тот самый, куда не каждый аристократ столицы попадет?

— Ирония ваша понятна, Никита Анатольевич, — усмехается Балахнин. — Впрочем, вы же не знаете, что коллегиальным решением вы приняты в этот элитарный клуб. Карточку члена «Двадцати» мы вручим вам в торжественной обстановке. До встречи?

— Хорошо, я буду, — ответил волхв, прерывая разговор. Задумчиво простучал барабанную дробь по корпусу телефона.

Клуб «Двадцать» являлся старейшим элитарным заведением столичной аристократии. Он был создан еще в середине восемнадцатого века сильными русскими родами, и вначале в него входили всего восемь знатных бояр и князей: Трубецкие, Лопухины, Вельяминовы, Морозовы, Бутурлины, Шереметевы, Аксаковы, Меньшиковы. Потом, по мере роста других амбициозных молодых родов, объединявшихся в союзы и кланы, росло и представительство в клубе. И как только число их достигло искомой цифры, решили прекратить прием. Последними счастливчиками были, кажется, Волынские и Балахнины.

Сам по себе клуб являлся местом общения Глав Родов (а по совместительству — кланов), и никто из младших представителей не имел права переступать его порог, если только Глава самолично приводил его, чтобы передать бразды правления. Преемник знакомился с высокородными и старался убедить всех, что достоин такой чести.

Приходить в «Двадцать» можно было хоть каждый вечер, или вообще появляться по настроению. Но раз в год намечалось общее собрание, на котором обязаны были присутствовать все члены клуба. Информация об аристократическом заведении была скудной, и детали его функционирования в печать не просачивались. Никита не знал, было ли в этом году собрание, или его специально организуют под молодого вологодского аристо.

Проще было узнать у Великого князя все тонкости деятельности клуба. Скорее всего, право посещения было только у императора, но как средний брат Константин Михайлович должен быть в курсе, что происходит за дверями «двадцатки».

Телефон Меньшикова не отвечал. Наверное, занят. Никита не стал докучать ему звонками и стал ждать возвращения своих трудолюбивых жен. Они серьезно увлеклись продвижением «Нимфы», и чуть ли не каждый день уезжали в Вологду. Для такого случая Никита был вынужден приставить к ним постоянную охрану, и теперь шесть человек во главе с Нагайцем и Ромкой Возницыным сопровождали жен.

Иногда Никита боролся со своим искушением переехать в столицу. С собой он был честен: его красавицам не место в глубинке, пусть даже Вологда стала намного оживленнее. И наличие портала из «Гнезда» на Обводной никак не решало проблему их взаимоотношений со светским обществом. Его просто катастрофически не хватало, особенно для Тамары. Может, и в самом деле поселиться в семейном особняке в Петербурге?