Алексей Сидоров - Эвакуация [litres]

«…которого что? Не жалко и в расход пустить?!»

От осознания собственных мыслей стало противно. Но Пуху, естественно, ничего не сказал.

– Да я и сам не слишком-то много знал… Но, слушай, почему автобус не?..

– Ч-что «не»?! Не-не забрал ме-меня? – спросил Пух, шмыгая носом.

Кивнул.

– Да-да откуда ж-же я зна-знаю… Мо-может, я по-показался ему с-слишком жа-жалким. – Парень снова зашмыгал носом, и я решил тему больше не развивать.

Налил Пуху чаю – пусть придет в себя для начала. Все-таки не каждый день приходится вытаскивать на свет божий скелеты из шкафа. Да еще и такие пыльные!

Отпил первым, смакуя мятный вкус, но поставить кружку на стол так и не успел – знакомый голос прозвучал прямо за спиной:

– Вот вы где прячетесь, мальчики?! Ну-ну!

Чай остался недопитым.

Местонахождение не определено,

27 апреля 1986 года

Человек исчез. Как и не было. Сергей Андреевич только моргнул – незнакомца и след простыл. Елизаров для надежности потер глаза – тот же эффект, никого!

– Что там? – спросил мужичок с рюкзаком. – Уже Киев?

– Киев?! – ошарашенно повторил Елизаров.

– Ну да, мы ведь туда едем, разве нет?

Вообще колонна ехала сначала в Борисполь. Но уже не суть – подсознание твердило Елизарову, что они уже приехали .

Здесь конечный пункт.

Не просто маршрута, а в целом – их существования.

Сергей Андреевич поднял руку, как бы призывая народ в салоне помолчать, хотя пассажиры и так не произнесли ни слова. Все смотрели на чиновника – тот должен их успокоить, сказать, что, дескать, «все в порядке», не стоит беспокоиться и все такое.

Но Елизаров не мог, он и сам не знал, что за фигня вокруг творится.

Сергей Андреевич не верил в призраков, был атеистом до мозга костей. И не только потому, что верующих в партию не принимали, а потому, что больше доверял науке. А ученые говорили – ничего такого, сверхъестественного, не существует.

Партия – вот высшая сущность! И хотя Елизаров про себя смеялся, что не вступил в КПСС, а «вляпался», но тем не менее всегда уважительно относился к партбилету. При случае охотно демонстрировал «корочки».

Вот и сейчас Сергею Андреевичу захотелось их достать, показать всем, убедить, что он – представитель КПСС – точно знает, что делать.

Но… он не знал. И спасительный партбилет тут не помог бы.

Рядом застонал Максим. Елизаров встряхнул его:

– Ты сказал, что видел кого-то… Кого?

Парень что-то пробурчал, но неразборчиво.

– Что? Я тебя не слышу!

Рядом появилась Катя, присела рядом с Максимом и – о, ужас! – обняла парня.

И это при всех!

Чиновник тут же отстранил дочь от сына Губы, прошипев в ухо:

– Ты что творишь? Знаешь, что потом будет… какие разговоры, а потом?.. – Сергей Андреевич хотел добавить, что его лишат партбилета, которым так любил хвалиться. Потом понял, что аргумент слабоват.

– Ему плохо, папа! – На глазах дочери застыли слезы.

Елизаров еще раз оглядел автобус – все смотрели на них. Абсолютно.

Молчали, но он-то, Елизаров, знал – пассажиры все видели. Все знают. А потом доложат кому надо. И тогда полетит он, как фанера над Парижем, из горисполкома. И вся их налаженная жизнь – коту под хвост! А у него только недавно сын родился – им, Елизаровым, нельзя выметаться из казенной квартиры, никак нельзя!

«Какая квартира? О чем ты? У тебя ее уже нет! – твердило подсознание. – Ты разве еще не понял, что город все, отжил свое?!»

– Пап! – Катя попыталась снова приблизиться к Максиму, но отец ее не пустил – усадил рядом с ворчащим мужичком на заднее сиденье. А сам присел к пареньку:

– Ну, все, давай, поднимайся… Расскажи-ка мне, кто там, на улице?

– Может, помощь пришла?! – спросила знакомая продавщица.

– Помощь?! – Сергей Андреевич вгляделся в окно. Никого не видно. – Если бы это была помощь, то нам бы уже помогли.

«Очевидная же вещь – неужели сами не понимают?!»

– Кто? Там? Был? – переспросил Елизаров уже настойчивее.

Парень поднял взгляд – глаза полны слез. А еще – ужаса. Будто умер член семьи.

Максим замотал головой.

– Еще недавно ты был смелее – дерзил и все такое, – Сергей Андреевич не унимался. – А сейчас что, куда все делось? Объясняй уже, что происходит! Я представитель власти здесь, горисполкома. И я уполномочен…

– Умереть… – закончил за него парень. – Мы все здесь умрем. Все!

Максим закрыл лицо руками, забился под сиденье, словно собачонка. Елизарову пришлось выковыривать его оттуда.

Одновременно с этим чиновник шикнул на загалдевшую тетку – у той в руках была белая собачонка, болонка, хотя строго-настрого объявили, что животных с собой брать нельзя. Собака зарычала в ответ, защищая хозяйку.

– Тише, Матильда, тише! – успокаивала ее женщина. – Этот плохой дядя тебя не тронет…

«Ну, вот. Дожили. Он уже стал “плохим дядей”. С чего вдруг? Из-за того, что пытался им помочь? Вывезти из города, да?»

Внезапно на Елизарова нахлынула злость. Он громко шикнул на собаку – та взвизгнула, вырвалась из рук женщины и побежала к дверям. Залаяла.

Двери зашипели и открылись.

– Зачем? Зачем вы ее выпустили?! Матильдочка, вернись! – закричала тетка, ломанувшись за псиной. – Матильда-а!

Елизаров посмотрел на водителя – тот застыл с новой сигаретой в зубах. Скорее всего, собаку выпустил на автомате; та выскочила на улицу и скрылась в тумане.

Тетка – за ней.

– Мати-и-и… – И ее голос тут же утонул в белом облаке.

Как в воду канула.

– Да чтоб тебя… – Чиновник бросился к водителю. – Закрывай дверь. Закрой ее!

Тот дернулся, будто приходя в себя. В глазах появилось осмысленное выражение. Нажал на кнопку.

– Хорошо-хорошо, конечно! – затараторил он.

Елизаров снова поднял руки, как бы призывая всех пассажиров – а больше самого себя – успокоиться.

Выдохнул.

Надо брать себя в руки. Мало того, что попали не пойми куда, за окном бродит не пойми кто, так еще и тетка с собакой исчезли.

Выдохнул еще раз.

«Сейчас открою глаза – и кошмар кончится! – подумал он. – Проснусь в постели. И скажу: вот же дурной сон приснился. И пойду на работу. Все как обычно. Все. Как. Обычно».

– Сергей Андреевич, там это… – потянул его за пиджак тот самый мужичок, что выглядел как профессор.

– Что еще?.. – Елизаров повернулся и обомлел – в задней части салона не было не только Максима, но и Кати. Похоже, оба выскочили, когда открылись двери.

«Что же это?! За что это все?!»

Елизаров заорал на водителя так, что тот чуть не подпрыгнул на месте:

– ОТКРЫВАЙ!

– Вы же сами сказали закрыть…

– ОТКРЫВАЙ, МАТЬ ТВОЮ! Сейчас же!!!

Водитель ударил по клавишам.

Сергей Андреевич выпрыгнул в «молоко» тумана. Где искать дочь – он не представлял.