Самат Сейтимбетов - Буревестник. Трилогия

— Поздравляю!! — вскричал Лев. — Неужели?

— О нет, погодите, мы практически не разговаривали, но даже так — это не любовь. Сплетение судеб — очень странно. Прошу вас, оставьте меня, мне надо побыть в одиночестве. Обещаю — никаких глупостей. Мне надо… пережить и осознать случившееся. Я вылечу раненых, только сил немного наберусь.

— Отлично! Вверяю их судьбу в ваши прекрасные руки! — обрадовался Лев.

И ушел. Алина немного задержалась. Помялась, потом спросила умоляющим тоном.

— Так я буду с Андреем, а?

— В твоей жизни будет все, чего ты пожелаешь, — покачала головой Екатерина. — А также кровь, убийства и тьма всю жизнь будут идти за тобой! Извини, Алина, я и вправду не знаю, просто чувствую.

— Да и ладно! Будет все, чего я пожелаю?! Отлично!!!

После чего лейтенант Кроликова тоже покинула медпункт, почти вприпрыжку, и не услышала, как капитан Зайцева прошептала под нос.

— Тут кого ни возьми — судьба двойным узлом завязана и вывернута, бррр. Жаль, что я так и не научилась красиво врать. Но Лиза? Не такой я видела твою судьбу!!

После медпункта генерал пересекся с Асылом и рассказал, потирая руки, о случившемся в медпункте. Асылбек пожал плечами и сообщил, что не верит в богов, чертей, судьбу, рай, ад, псиоников, инопланетян и прочую мистическую ерунду. А верит в силу человеческого разума и огнестрельного оружия, причем, что характерно, и то, и другое можно ощутить без всякой мистики. Генерал, который и сам не верил во всяческую мистику, хотя и сталкивался с таковой регулярно, покивал и поручил капитану Имангалиеву приглядывать за капитаном Зайцевой.

— Если вы решили, как там — сплести наши судьбы — то сильно промахнулись, — равнодушно отозвался Асыл. — Женюсь я только после убийства Сверхмозга.

— Я тебя и не прошу жениться. Прошу по-на-блю-дать. Не ровен час — повесится, останемся без отличного псионика-врача, которого я почти перевербовал.

— Мне показалось, что она и сама не прочь перевербоваться. Странно, так хлопотала вокруг брата, а теперь равнодушна.

— Думаю как раз сейчас и страдает. И будет убиваться еще долго, — тут же возразил Лев. — Встречал я и не такие выверты, но все же лучше подстраховаться. Поэтому и прошу понаблюдать за ней. Мало ли какие коники ее посетят завтра? Взбрыкнет, и останемся без военврача!

— Не боитесь, что она взбрыкнет и убьет всех?

— Не убьет, — отмахнулся Лев. — Что я, с псиониками не работал? У них у всех тварные тараканы в голове, похлеще чем у любого из нас, взбрыки и повороты настроения — легко, поменять решение — еще легче, зато если их пристроить к делу, то можно серьезно облегчить жизнь всем. Себе. Окружающим. Самому псионику.

— А что гласят законы Федерации о псиониках?

— Ничего не гласят. С натяжкой применима статья о генетических отклонениях, чем и воспользовались между Первой и Второй волной, о чем только что рассказывал. Ну и что, что не тебе? Тебе раньше рассказывал, должен помнить! Это я старенький генерал, мне можно и забывать, а ты — вона, молодой, здоровый и целый капитан, вся грудь в медалях, все девки завидуют и вешаются!

— И все-таки, — прищурился Асыл, — вы вознамерились сплести наши судьбы. Зря.

— У кого-то мания преследования и паранойя. Просто понаблюдай! Для моего хитрого плана — более чем достаточно!

Но капитан все равно не поверил генералу. И дал самому себе слово, что ближе, чем на 2 метра, к псионику-военврачу не подойдет. И плевать на планы Льва!

Группа тварей, тяжело и натужно высовывая языки, тащила бессознательное тело. Старший лейтенант Сафронова, несмотря на всю свою миниатюрность и хрупкость, порядком измотала тварей, не приспособленных таскать человеческие тела. Разрывать людей, грызть, кусать, сражаться — твари умели, а таскать людей, да так, чтобы не повредить, не получалось. Но Повелитель приказал — что может быть важнее? Будь на месте тварей люди, сейчас раздавались бы усталые стоны, матюги в адрес начальства, пожелания сдохнуть всем, кто придумал такую идиотскую затею и много-много других, «ласковых» слов. Но твари молчали, напряженно пытаясь отдышаться. За их спинами остался долгий и напряженный путь на пределе сил, по перевалам, ледникам и камням. Чон-Кемин пришлось проходить в верховьях, где не было бурного течения. И теперь, формально, твари были на своей земле. Если бы им было знакомо понятие «граница», они бы, конечно, врыли столбы и поставили заставы. Но в мире тварей все выражалось немного проще: за реку только по воле Повелителя!

Бывали и отступники. Уходили за реку и не возвращались. Если возвращались — их били и убивали. Но таких отступников мало — один из ста, остальные твари покорны воле Повелителя! Могучий и бесстрашный Повелитель дарует всем вкусное мясо и сочную траву, а взамен указывает на врагов. Враги Повелителя и раньше были врагами тварей, но только Повелители смогли добиться первых побед. И теперь враги трепещут повсюду! Они принесут Врага Повелителя, и тот поблагодарит их, даст вкусного мяса и толстую самку, и потом Повелитель съест своего врага. Так думали твари, напряженно дыша и не оглядываясь за спину. Они знали — погони нет, и не было. Враги Повелителя пошли по ложному следу, и убили нескольких, но не смогли освободить свою самку. Теперь смелые и бесстрашные бойцы принесут ее Повелителю! И будет пир!

Сменная четверка подхватила тело старшего лейтенанта, замотанное в подобие ткани. Четверка схватила углы ткани зубами, сжала. Было бы лучше, если бы с ними был хотя бы один Хвататель, те могли таскать людей просто так. Но Хвататели остались там, за речкой. Враги Повелителя убивали Хватателей в первую очередь. Теперь слугам Повелителя приходится тащить тело Врага очень неудобным способом. Велика мудрость Повелителя, он предусмотрел и такое! Скоро будет логово собратьев, они помогут, подадут сигнал, накормят и напоят. И еще немного, и потом долгий путь вокруг большой воды, и они придут к Повелителю. Но сейчас — логово собратьев! И два десятка тварей, синхронно, как единый механизм, поднялись и тронулись в путь. Четверка с телом Лизы по центру, остальные вокруг — охрана. Отряд тварей все дальше и дальше углублялся в свои земли, приближаясь к Повелителю — Мозгу Иссык-Куля.

Планы Мозга продолжали претворяться в жизнь.

Спартак купался в океане блаженства. И в прямом, и в переносном смысле. Ему казалось, что он плывет куда-то под водой, счастье окутывает его со всех сторон, и вечность, улыбаясь, смотрит сверху. Дыхание под водой кажется естественным, неотъемлемой частью организма, некогда потерянной, но теперь снова найденной в этом раю. Тело Спартака невесомо, тело плавно скользит вперед и вперед, навстречу еще большему счастью. И вот, в какой-то момент вечность сверху зовет, зовет. «Спартак, Спартаааааак», маняще и чарующе выводит вечность, и Спартак мчится вверх, не в силах устоять перед зовом. Он выныривает из океана и… обнаруживает, что находится в медпункте форпоста 99. Снайперу хорошо, он любит всех окружающих, и этого лысого старичка, и этого маленького недовольного сержанта, и эту медсестру с восхитительными формами, и даже врача, строгую женщину с усталым взором. Спартак любит всех, ему кажется, что все эти люди должны последовать за ним в океан счастья и познать истинное блаженство.