Самат Сейтимбетов - Буревестник. Трилогия

— Трави, — махнул рукой Дрон, — как раз до отбоя успеешь! Если вообще решишь рассказывать!

— Расскажу, не волнуйтесь, — пообещал Дюша. — Устраивайтесь поудобнее, рассказ будет долгим. Итак!

Вот, помнится, лет десять назад дело было. Ну, или почти десять. Получил, значит, лычки сержанта-инструктора 2-ой категории в средиземноморском лагере, казалось, всё, море по колено. А море там, Средиземное которое, это я вам, скажу, ни разу не Иссык-Куль! Теплое, ласковое, прозрачное, видно все вглубь на 100 метров. Чем, собственно, наши и пользовались, чтобы тварей отслеживать. Эти уроды тогда сбегались к Риму со всех сторон, как будто им там запахОвую приманку поставили.

Ну и наш лагерь вниманием не обходили, мы на берегу Адриатики стояли, периодически всяческое лезло на берег. Выйдешь с утра на пляж, а песок белый-белый, небо чистое до горизонта, вода плещется, благодать! Рай на земле! Как гаркнешь «Эх, хорошо-то как!» тут же из воды парочка Жаб выскочит, или Акулка выпрыгнет, а один раз вообще Черепашка полезла. Вот с последней мы умаялись, пока не подтащили толпой тяжелое оружие, то есть цельную пушку калибра 100 мм. Да как вдарили практически в упор! Двоих кусками панциря убило, да еще начальство потом всем клизму поставило, мол, какого-растакого возле лагеря из пушек палите?! Жаб из огнеметов обрабатывали, там полегче было, и то, несколько погибло, плевки у них сильно ядовитые. Иссык-Кульские Жабы, кстати, послабее выступают, так что и тут средиземноморье впереди.

Так, ладно, что-то я отвлекся. В общем, коллектив в лагере подобрался замечательный, а уж как нас наставники любили. Даже кушать не могли, лишь бы еще тренировку провести, да капельку знаний передать после марш-броска. Богатая практика, сытная еда, отличный коллектив, новое звание — что может быть лучше? Так что из ворот лагеря выходил я с настроением, ну просто готов был весь мир обнять и полюбить. Даже тварей отлюбил бы, раз так по десять! Развернул предписание, оп-паньки, отправили меня в САУ, то есть североафриканский укрепрайон. Как раз туда твари напирали больше всего, просто набегали толпами каждый день. Хмыкнул, мол, признали инструкторы, что я хорош — в самое пекло отправляют! — и давай смотреть, где же мой персональный корабель побольше размерами?

Минут через десять подошел бывший инструктор-начальник и спрашивает, чего это я топчусь на пляже так долго, никак решил поднасрать всем напоследок в прямом смысле? А море, прошу заметить, ласковое и прозрачное, и видно, что корабля за мной не прислали, и подводной лодки тоже. Развожу руками, мол, так и так, а где транспорт? В ответ смех, вроде дурак ты, Мумашев, кто ж ради одного сержанта катер гонять будет? Предписание есть — вот оно тебе вместо билета на все виды транспорта. Сухопутного транспорта, разумеется!

Если таковой найдешь, ухмыляется инструктор.

И тут он, конечно, был прав. Транспорт в те года ходил хуже некуда. То твари рельсы разберут, то свои же идиоты из числа людей промахнутся и снарядами дорогу разобьют. Или еще какая-нибудь ерунда случится, что ни в сказке сказать, ни пером описать, как утверждали Прежние. Поэтому ездили обычно морем, то есть плавали, конечно, но моряки еще со времен Прежних постоянно утверждают, мол, плавает только дерьмо, а они, видите ли, ходят. Так что ездили и ходили в основном морем. А у нас еще и горы под боком, ну как горы, по сравнению с местными — холмы. Высшие точки гор ниже, чем наш форпост. Но, тем не менее, ущелья, рельеф изрезанный, самое то для тварей прятаться, а нам, соответственно, на этих тварях тренироваться. С дорогами, сами понимаете, полный швах, разве что тропинки, да и те тварями сделанные.

Вот и получается, природа райская, а присмотришься к содержимому — уноси ноги поскорее! Но бравых выпускников подготовительного лагеря такое никогда не останавливало. Сбились мы в кучку из 10 сержантов, сказали «идите на хер, ждать ваш катер» и потопали вдоль берега на север. Всего-то сотня с копейками километров и, здравствуй, цивилизация! Девочки, горячий душ и дороги, а на тех дорогах нормальный транспорт. По уму, конечно, стоило подождать катер, всего-то неделю в лагере посидеть, пока тварей из вод Адриатики вычищают. Но мы до того уже озверели от тренировок, что вполне обоснованно считали себя лучше всех. Мол, где там твари, давайте сюда, да побольше, порвем на холодец и зажарим на ужин! Вооружились, набрали патронов, гранат, припасов в дорогу и дернули, пока начальство в лагере не прочухало. Не знаю, высылали за нами погоню или махнули рукой, но в первый же день отмахали мы этак полста километров.

Остановились на окраине какого-то лесочка. Деревья, ну не местные елки, но тоже красиво. Буреломы, завалы из листьев и сучьев, видно было, что никто тут в последние года не проходил. Люди явно мимо просто плавали, а твари огибали лесок, и получалось, что никому это место не нужно. Тишина, спокойствие, и тут наш десяток приперся. Шум-гам, тарарам, давай костры жечь и смеяться. Свобода опьяняет, и мы в тот вечер просто упились этой самой свободой.

На шум и гам не замедлили подтянуться свободные личности. С оружием в руках и жаждой наших вещей в глазах. До сих пор не могу понять, то ли они прятались в той чаще и делали вид, что лес необитаем, то ли просто пробегали мимо, скрываясь от закона. Но в любом случае, эти бандюганы про то, что люди братья и не воюют, никогда не слышали. Сразу начали палить, шуметь и ругаться. Да их там было то, всего человек двадцать. Сущая мелочь против десятка свежеиспеченных сержантов. Убили и прикопали на опушке, предварительно изъяв все ценное.

Нельзя сказать, что я был сопливым юнцом, не нюхавшим жизни. Многое довелось повидать, испытать и перенести. Но вот с таким поведением людей — сходу стрелять и грабить — столкнулся впервые. Оружие у бандюганов было так себе, как сейчас помню, древнючие неухоженные дробовики и расшатанные пистолеты. Обывателей пугать, да и то, только самых робких. Может поэтому эти выродки и бегали по лесам, что с таким оружием ни в один населенный пункт войти не могли? Ладно, закопали, обобрали, и на следующий день под вечер добрались до первого признака цивилизации — разрушенный домик и рядом полотно железной дороги.

Запах разлагающихся трупов людей и тварей, сладковатый такой, мерзкий до блевотины. В домике засели шестеро, поставили два пулемета, обложились ящиками с патронами и бились до последнего. Тварей накидали в три слоя, гильзы по колено, то ли прикрывали кого-то, то ли отступать было некуда. Два ящика взрывчатки не успели израсходовать, видно твари броском ворвались, не дали подорвать себя. А может и не собирались взрываться, непонятно. Твари ящики погрызли и бросили, а мы прибрали. Нашли сломанную дрезину и всю ночь чинили. Трупный запах пропитал все и вся, и не будь мы все привычны к такому — точно блевали бы дальше, чем видели.