Самат Сейтимбетов - Буревестник. Трилогия

— Говорят, у Прежних тоже такое было, — добавил Спартак, — «экстремальный туризм» называлось, мол, чем опаснее, тем лучше!

— Хорошо люди жило, сытно и богато, — согласился Лев, — раз отдельно ездили себе приключений на одно место искать. Может, это их и погубило? Разве можно представить себе кого-то из нашего времени, кто развязал бы ядерную войну с другими людьми?

— Я знаю парочку таких, — немедленно сообщил Дюша.

— И как, они во власти, они допущены к ядерному оружию, командуют и могут отдавать приказы на уничтожение?

— Разве что в своем больном воображении, — рассмеялся сержант. — Понятно, признаю, был неправ. Наверное, у Прежних тоже хватало таких психов.

— О, их было в несколько сотен раз больше! — важно ответил Лев.

— Именно поэтому и случилась ядерная катастрофа, — поддакнул Спартак. — На Земле стало слишком много психов!

Зима в этом году выдалась ранняя и очень снежная. В первый же снегопад в конце октября замело все тропы и перевалы. Потом легкая оттепель превратила дороги в грязеснежное месиво, резко застывшее через неделю, когда стремительные холода с Гималаев обрушились на горы вокруг Иссык-Куля. Как выразился Виталь «Даже танк бы гусеницы на таком месиве сломал». Количество и качество патрульных выходов резко упало, но и твари по такой погоде лишались мобильности.

Рядовые твари и сами огибали окрестности форпоста, звериной своей сущностью усвоив, что здесь их ждет только смерть. Оставалось только строить догадки, почему Мозг не прислал еще толпу на добивание форпоста, но разведчики-твари вокруг точно присутствовали. Лев склонялся к мнению, что глава тварей просто изучает обстановку, дабы следующий удар точно не пропал зря. В целом с тварями-разведчиками достаточно успешно боролись, но кто знает, какие сведения они сумели доставить своему повелителю?

За исключением разведчиков, только один раз, в сентябре, большая группа тварей попыталась пройти мимо форпоста. Внаглую, днем, две сотни Копателей прошли вниз по ущелью Алма-Арасан, но были встречены на выходе и перемолоты в фарш артиллерией и пулеметами. Смысл акции остался загадкой, коих вокруг форпоста с каждым месяцем копилось все больше. Поэтому даже Лев встретил приход зимы с облегчением. Твари по норам, люди по казармам. Загадки откладываются до весны, можно спокойно писать мемуары и «курить бамбук».

Передышка в патрулировании продолжалась ровно до момента, когда снег прочно лег, и морозы сковали горы. Патрулирование было немедленно возобновлено, еще и потому, что системы наблюдения поотключались или вышли из строя, заваленные снегом. Так что помимо расчистки двора и плаца, группы упорно пробивали маршруты вверх и вниз по ущельям. Местами, конечно, снег выдувало или уплотняло до такой степени, что по нему свободно мог пройти вооруженный человек, но в основном приходилось именно что утаптывать и пробивать тропинки.

— Все равно не понимаю! — тяжело выдохнул Спартак и опустился в снег.

— Да чего тут понимать, топтать надо! — немедленно отозвался Влад.

— Привал, слабосильная команда! — отдал приказ Дрон. — Это вам не тварей за километр в глаз бить! Тут эта самая, мышца нужна, во!

— Или нормальная техника, — прохрипел Виталь, опускаясь в сугроб. — На кой хрен мы тут топчемся? Завтра будет буран, все занесет и придется по новой тропить!

— Вот сразу видно, перед нами типичные рядовые, — наставительно ответил Дюша.

Сержант безошибочно выбрал кусок поверхности с настом покрепче и уселся, благо стационарные «поджопники», то есть куски теплоизолирующего материала, давно были нашиты прямо поверх камуфляжных утепленных штанов. Достал сигарету, не спеша закурил, и ровно в момент, когда возмущение рядовых достигло апогея, продолжил тираду.

— Вам бы лишь бы меньше делать да больше спать! Наверняка ж мечтаете, как во сне всему обучитесь! Лень лишний раз потренироваться! Я ж говорю, типичные рядовые, нет бы радоваться и скакать. Сам Римский Лев ими занимается, тренирует, от тварей охраняет! Вот помню, сижу я как-то раз в бункере, а туалет, значит…

— Дюша!!! — хором заорала группа. — Не надо!

— Вы бы так не орали, да, — усмехнулся сержант, — а то лавина сойдет, того-этого, долго откапываться придется.

— Ага, или твари услышат, — покивал Дрон, — замаемся всех хоронить!

— Вижу, товарищи рядовые, не доходит до вас высокий смысл топтания снега, — ехидно-назидательно продолжил Дюша. — А ведь, казалось бы, за полтора года рядом со Львом могли бы уже понять, что просто так ничего не делается.

— Ну и в чем тут высокий смысл топтания снега?

— Умение работать командой в тяжелых условиях, — безмятежно ответил сержант. — Кто не верит, может лично спросить у Льва. Ну что вы на меня так смотрите? Тяжелый совместный труд — он, как известно, объединяет!

— Вот вечно так, — проворчал Спартак, — знаю, что Дюша где-то приврал, а где именно — не пойму!

— Ничего, расчистим пару ущелий вместе — обязательно поймешь! — пообещал Дюша. — И это не шутка!

Спартак только тяжело вздохнул, встал и продолжил утаптывать снег.

Как уже говорилось, в прежние года зимой на форпосте становилось вдвойне скучно. Может быть, в первые несколько лет после постройки и было весело, а потом зима за зимой протекали по одному и тому же сценарию. Вялое патрулирование, скука и отупение с ожиданием весны и отвращением к опостылевшим стенам. Но в этот год лысый генерал никому скучать не давал, одни только прогулки по заснеженным ущельям чего стоят! Лев твердо стоял на позиции, что диверсант должен быть готов действовать в любую погоду, в любых условиях и с неизменным успехом.

Осознавал ли генерал, что группа может погибнуть, даже не увидев тварей? О, конечно! Гарнизону пришлось сдавать массу зачетов: ориентирование на местности, умение вязать узлы, добыча еды и определение съедобности, выживание в суровых погодных условиях и многое — многое другое. Бойцы стонали, но сдавали, сдавали, и если капитан Имангалиев как-то более-менее снисходительно относился к процессу, то сам генерал обычно ворчал: «Криворукие!» и отправлял на пересдачу. С первого раза зачеты Льву ухитрялись сдавать только сержанты-Андреи, и то, лишь благодаря огромному боевому опыту и смекалке.

Зимним январским вечером, когда морозы достигли своего пика, Лев сидел в центре связи и размышлял. Находившийся тут же снайпер Спартак Десновский, погруженный в работу, не обращал на генерала внимания. Лев любил сидеть вот так вот и молча размышлять, и постепенно гарнизон привык не отвлекаться. Сидит себе генерал и сидит.