Григорий Магарыч - Я - Роран. Книга 1

— Но… Азуми, я ведь проснулся… кха! — из меня вышел весь воздух, настолько мощным был удар сестры кулачком в живот. Я согнулся пополам и понял, что с этой девочкой стоит быть более осторожным. Никогда не знаешь, что она может выкинуть через секунду, отреагировав на твой ответ.

— Не передразнивай сестренку! — пригрозила она маленьким указательным пальцем. — Я считаю до трех, если не встанешь, то прыгну на твое пузо! — нахмурила та густые брови.

— Нет-нет-нет! — судорожно стал качать головой. — Только не это, я уже встаю!

Поднявшись на ноги, я заметил, как оставшийся огрызок хлеба, лежащий на «кухонном столе», был съеден, от него даже крошек не осталось. Посмотрев на Азуми, я снова вспомнил, в каких условиях ей приходится жить и решил осторожно разузнать, как именно ей приходится выживать с двумя братьями-торчками и одной не менее мутной брюнеткой.

— Эй, кудрявая… — серьезнее сказал я, глядя ей в бледное личико. — Ты кушать хочешь?

— Угу… я очень-очень голодная… — грустно кивнула та, схватившись за животик. — Но Коджи попросил немного потерпеть, сказал, что завтра мы поедим…

«Потерпеть?» — крупная дрожь пробежала по моему телу.

— Подойди поближе, — махнул я рукой девочке, та встала на ноги и потопала ко мне, приобняв. Головой она уткнулась мне в живот. Я достал две сотни долларов с кошелька одного из амбалов и протянул ей. — Возьми и потрать на вкусняшки все, что есть, иначе я обижусь… можешь купить какую-нибудь игрушку, или…

— Ого! — протянула кудрявая и округлила брови от удивления, взяв две купюры по сто долларов. — Это же так много!

— Пообещай, что не станешь делиться с Коджи деньгами… — тихо сказал я сестре, заведомо понимая, насколько она любит его. Такие, как она, обычно требовали много любви, но и делились ей не хуже.

О курсе валют в этом мире я не знал, но очень надеялся на то, что он примерно тот же, что и был в моем мире, если не больше. Тут многое, на самом деле, напоминало мой прошлый мир.

— А теперь иди в школу! — замахнулась она кулачком, но я быстро увернулся и попятился назад. — Ты и так туда два месяца не ходил, ленивая задница! Вот выгонят тебя, будешь знать, дурачок!

— Все, я пойду умоюсь, можно? — показав всем телом, что я сдаюсь, промычал я.

— Ла-адно… — довольно улыбнулась Азуми. — Иди, бить не буду… но смотри у меня…

Пошаркав до ржавого умывальника, я снова поморщился, увидев свое лицо. За ночь под глазом успел образоваться темный синяк. Я долго и пристально вглядывался в свое лицо. Нужно было все же исправить самые заметные признаки наркомании и скрыть побои, чтобы ненароком не нарваться на тех амбалов.

Ополоснувшись ржавой водой, я стал искать что-то хоть издалека напоминающее зубную щетку, но ничего не нашел. Поэтому пришлось чистить зубы пальцем, иначе с таким запахом изо рта мне было бы крайне неловко.

Направив накопившуюся за ночь ману на восстановление состояния кожи лица, я смог подлечить черные мешки под глазами, скрыть синяк, восстановить трещину на ребре и подлечить иссохшие губы и ногти рук. Волосы я тоже причесал пальцами, а редкую противную козью бородку сбрил тонким лезвием, состоящим из маны.

Голова снова закружилась, дыхание стало более прерывистым. В очередной раз убедившись в своей немощности, я отдышался и пошел обратно к сестре за школьной формой. От той жутко разило потом и сигаретами, но мне все же пришлось ее надеть на себя, пообещав себе, что выкину ее при первой же возможности.

— Азуми, не подскажешь мне, где я учусь? — прошептал я сестренке, сев на корты. — Или, может, ты хоть немного проводишь меня?

— Ты чего это, забыл, где школа твоя находится? — приподняла она бровь. — Н-да-а-а…

— Не забыл, просто… — почесал я затылок.

— Ла-а-адно… — махнула она рукой, надев тонкий плащ. — Провожу тебя до метро, а сама забегу в продуктовый, я как раз хотела мороженого…

«Взрослая не по годам…»

— А ты разве в школу среднюю не ходишь? — удивился я. — Меня ругаешь, а сама вот прогуливаешь, ишь ты…

Глаза ее резко погрустнели. Она сцепила пальцы рук за спиной и посмотрела в пол, пожав плечами.

— Не хочу туда идти… — буркнула она. — Я лучше тут останусь…

— Как это? — приподнял я бровь. — Почему?

— Надо мной там все издеваются… — на ее глазах навернулись слезы, она поморщилась, вытерев тыльной стороной ладони мокрые глазки. — Называют бедной сироткой… говорят, что я грязнуля, и никто не верит, когда говорю, что мне негде мыть одежду…

— Эй… — сев на колено, протянул я. — Ну, прекрати плакать… — рукой я бережно вытер ее мокрый подбородок. — Ты чего, из-за них готова своим образованием жертвовать? Ты ведь такая красотка, а они просто кучка дурачков, которые ничего не понимают… нам надо оставаться сильными и стойкими несмотря ни на что…

— Угум…

Она тут же прильнула ко мне, крепко обняла и зарыдала. Я всем телом почувствовал, как она дрожит. Сердце мое забилось чаще, мне стало тоскливо. Девочка улыбалась несмотря на все, что с ней происходит, держалась молодцом и старалась не показывать ту бурю эмоций, которая в ней скрывалась. Таких сильных детей я встречал впервые. Она поистине была особенной.

— Давай сделаем так… — взяв ее за плечи, отодвинув и посмотрев в глаза, сказал я серьезно. — Я сейчас пойду в школу, а ты беги собирать вещи и передай Коджи, чтобы нашел нам хорошую квартиру или домик.

«На тысячу долларов в моем мире можно было снять неплохое жилье…»

Единственное, что заставляло сомневаться — смогу ли я оплачивать ее на протяжении большего времени.

— П-правда? — вытерла она глазки.

— Да, скажи, чтобы место было хорошим, недалеко от школы… — продолжал я. — Пусть там будет ванная, хорошая кухня и отдельная комната для тебя…

— Ладно, — кивнула она и обняла меня. — Пойдем уже, иначе опоздаешь… — шмыгнула носом.

Пятиэтажные здания вперемешку с частными домами высились по обе стороны дороги. Утром город ожил. Люди выходили из домов, выезжали из парковок на машинах, спеша по своим делам. Я же, стараясь не отстать от Азуми и держа ее за руку, быстро шагал позади.

Дойдя до продуктового магазина, Азуми резко остановилась.

— Все, я дальше не пойду… — буркнула она. — Тебе еще прямо немного пройтись осталось до метро, а там разберешься… выходи на станции Кахаро, ну а там ты все сам вспомнишь, так что пока! — резко повернув в сторону продуктового, рванула внутрь.

— Эй! — крикнул я ей в след. — А называется школа как?

— Старшая школа Хоккадо! — помахала та рукой и скрылась за дверью. — Увидимся вечером!

— Хоккадо, говоришь… — буркнул я себе под нос и поковылял дальше. — Я и позабыл, когда в последний в метро спускался…

Спустя двадцать минут пути до нужной станции я стоял около территории старшей школы Хоккадо, которая располагалась неподалеку от метро. По ученикам, суетившимся на территории, можно было сказать, что от обычных подростков из моего мира они практически ничем не отличались. Только если прическами.