Константин Назимов - Мятеж в империи [СИ]

— Такие гарантии устраивают, — пожал я плечами.

Говорить о том, что мог бы обойтись и без внесения такого условия в соглашение – не стал. Мало у нас сил, а вот поведение сэра Гардинга понимаю. Очень уж его заинтересовал мой визит, а потом и бронемашина. Нам бы добраться до Ожаровского и тогда уже, как говорится, сам черт не брат. Впрочем, идти и освобождать столицу от мятежников рано, сил мало собрал и в этом полностью моя вина. Ну, теперь уже поздно посыпать голову пеплом. Ошибка дорого обошлась, ее необходимо исправить. Правда, на это потребуется время.

После подписания соглашения началась суматоха. Офицеры Генерального штаба стали отдавать вполне связные приказы, что-то требовать и грозить карами. С Ольгой Николаевной попрощался мельком, у императрицы оказалась уйма дел, что вполне предсказуемо. А вот с Еремеевым и Ларионовым удалось переговорить.

— Иван Макарович, спасибо, благодаря твоей помощи революционеры пошли на уступки, — пожал мне руку Еремеев.

— Не стоит приукрашать мои заслуги, — покачал я головой. — Если трезво рассудить, то ситуация сложилась патовая. Думаю, Чернов не стал бы отдавать приказ на безрассудный штурм.

— С чего такой вывод? — поинтересовался Ларионов.

— А он бы давно уже мог это сделать, — хмыкнул я. — То, что в атаку краснобантовые ходили, так больше для острастки. Имея в своем распоряжении орудия, они бы просто могли расстрелять резиденцию, в том числе и недостатка пулеметов у них не заметил. Почему так не поступили? Им необходимо отречение императрицы, в крайнем случае удалить ее из столицы. Убежден, теперь будут это обыгрывать в своих речах так, что государыня своих подданных бросила на произвол судьбы и сбежала, беспокоясь о собственной жизни.

— Так чего вы не воспротивились? — нахмурился Вениамин Николаевич. — Ольга Николаевна к вашим словам прислушивается.

— В любом случае, оставаться в столице императрице не имеет смысла. Подтянутся верные ей войска, поймут мятежники, что их могут выбить, тогда на штурм бы пошли, — пожал я плечами, озвучив очевидное.

— Да, думаю, вы правы, — согласился со мной ротмистр. — Иван Макарович, можно на два слова?

Мы с Ларионовым отошли в сторону от пробегающих по коридору солдат и офицеров, до которых довели о готовящемся отходе.

— Иван, передай Марте от меня весточку и извинения за недоверие. Так складывается, что помолвку придется…

— Отставить, — перебил я его. — Вениамин Николаевич, с чего бы упадническое настроение? Передам, что любит, жить не может и ждет не дождется, когда под венец поведет! О другом и не просите. Да, а проблемы с господами, точнее, товарищами революционерами – решим. Край через пару месяцев императрица вернется в столицу.

— Сложно давать обещания, которые не так-то просто исполнить, — криво усмехнулся ротмистр.

— Ничего сложного, — пожал я плечами, наблюдая, как к резиденции подъезжают автомобили с дипломатами, согласившимися обеспечить договоренности между Черновым и Ольгой Николаевной. — Доберусь в Екатеринбург и вскоре выступлю. Понадобится определенное время на подготовку, думаю, за пару месяцев управлюсь.

— Вы оптимист, — недоверчиво махнул рукой Ларионов.

Договорить нам не дали, подбежал какой-то поручик и ротмистра увел, со словами, что есть важные вопросы, которые только он решить может. Насколько понял, вопрос в документах. Какие-то необходимо уничтожить, другие с собой взять.

— Иван, ты бы со своими людьми первым уходил, — подошел ко мне Еремеев. — Чернов не осмелится, пока императрица не покинула резиденцию, тебе мешать, а вот потом, — он помолчал. — Не доверяю я этому сэру Гардингу, скользкий тип.

— Он политик, таким и должен быть, — пожал я плечами. — Впрочем, вы правы Петр Евграфович пора нам уходить, чтобы вскоре вернуться. Удачи вам в Крыму, берегите императрицу, — пожал я руку Еремееву.

— И вы себя берегите, — тряхнул он мою руку.

— Да, чуть не забыл! — покачал я головой, досадуя на себя. — С Ольгой Николаевной данный вопрос забыл обговорить. В резиденции где-то укрыты денежные средства и украшения, насколько понял. Так вот, постарайтесь сделать так, чтобы они не достались мятежникам.

— Не переживайте, — улыбнулся генерал и провел рукой по своей повязке на голове, — приказ уже императрица отдала. Враги до ценностей не доберутся, во всяком случае им потребуется не один год.

— Тогда давайте прощаться! — сказал я, заметив вальяжно идущего английского посла в сопровождении нескольких охранников.

С Чарльзом мы коротко переговорили, тот подтвердил, что ему обещали неприкосновенность, в том числе и для сопровождающих. Легковых машин у посольства две и все они в нашем распоряжении. Ну, тянуть нет смысла, условился с ним, что через пять минут отправимся. Отыскал Анзора, который поджав губы стоял рядом с Лисой-Марией и нервно курил у разбитого окна, за которым видннлась наша бронемашина.

— Значит все напрасно и мы отступаем? — задал мне вопрос советник.

— Нет, — покачал я головой. — Не напрасно, но действительно приходится возвращаться.

— Столько смертей и все зря! — он выкинул недокуренную папиросу в окно.

— Могло сложиться хуже, — тяжело вздохнул я. — Ладно, потом будем волосы на голове рвать и самобичевание устраивать. Едем в сопровождении английского посла, это наша гарантия безопасности, эсеры пошли на такие уступки.

— А самому английскому сэру это для какой такой надобности? — прищурился Анзор.

— Какую-то цель он точно преследует, — хмыкнул я. — Вот только не позволим ему играть в политические игры и плести интриги. Согласен?

— Как прикажете, ваше высокопревосходительство! — чуть улыбнулся приятель. — Иван Макарович, прости ты меня, если журналистку с собой возьмешь, — он кивнул на Лису, — меня больше не проси за ней приглядывать. Подозреваю, времени не останется, чтобы разгребать доставленные ею проблемы.

— Мы этот вопрос обсудим с госпожой Лисой-Марией Генриховной и уверен – найдем компромисс, — сказал я и посмотрел на журналистку.

— Да, все верно, многое пересмотрела и поняла, — склонила та голову и тихо произнесла: — Готова принести извинения за доставленные неприятности.

Мы с Анзором переглянулись, перед нами стоит этакий агнец, да только глазки-то она потупила наверняка, чтобы не выдать себя. Пока ей не верю и, естественно, не доверяю. Впрочем, при любых раскладах не могу ее оставить в столице, сама же попросила помощи.

— Поговорим об этом после, — сказал я. — На данный момент извинения приняты, — посмотрел на журналистку, которая облегченно выдохнула. — Собираемся и отходим, на все про все не больше десяти минут.

Ну, женщина была бы не женщиной, если не стала умолять завезти ее на съемную квартиру, где уже собраны, как убеждает, вещи.