Агата Фишер - Хрономаг 3

— Юноша, вам есть что сказать? — Ганс поднял на меня взгляд.

— Неро Айон ещё не назначен официальным наследником, у него нет права голоса! — встрял Кирк.

— Господин Вебер, ведите себя подобающе, — Кирку снова сделал замечание секретарь.

— Я получил независимость от рода Айон, но всё ещё являюсь его частью. У меня есть протоколы допроса членов старшей семьи Айон, где чётко обозначено, что Брайс не принимал участие в заговоре против Империи.

— Для чего тогда был допрос?

Кирк волновался, он понимал, что мы могли провести подобный допрос по своему усмотрению, не отчитываясь ни перед кем, для чего тот понадобился. Я промолчал, потому как не обязан был объясняться.

— Господин секретарь, прошу, — Ганс указал на меня жестом, попросив секретаря взять у меня файлы.

Когда я вложил телефон в ладонь секретаря и сказал, как подключить, перед глазами всё снова поплыло: я видел границу и как войска Мин прорывают оборону, видел ослабленных магов, видел, как собственные силы Юдалл и Вебер идут против войск Империи.

Да, я спешил именно поэтому, но не мог знать, как работают видения и откуда вообще берутся — я видел раненого Джеда задолго до того, как это произошло, но понимал, что на границе всё или уже так, или совсем скоро станет.

Напряжение в зале можно было потрогать руками, я чувствовал Поток каждого, кто сидел вокруг. Я слушал шум в ушах и только ждал, когда Ганс примет хотя бы предварительное решение. Все протоколы были заверены Алиасом и гильдией и являлись безоговорочным доказательством.

— Арестуйте Кирка Вебера и его наследника, — проговорил Ганс громко, но спокойно. — А также всех членов старшей семьи и других ветвей.

— Позвольте! Но Тодд! Это подстава Айонов, — возмутился Кирк, пытаясь привлечь внимание Императора.

— Не думайте, что это всё, — сказал Ганс, когда к Веберу уже подступили гвардейцы. — Рода Юдалл и Вебер пройдут суд.

— О, это не конец, — прошипел Кирк. — Не конец.

Стены мелко задрожали, и я услышал гул. Его услышали и все остальные — они подскочили со своих мест и взглядом искали, откуда идёт глухой звук. Вибрация становилась сильнее, затем послышался глухой взрыв. Тряхнуло. Потом ещё сильнее — Капитолий пытались подорвать, но его пока спасали усиленные щиты. По одной из стен проползла трещина, где-то громыхнуло что-то упавшее, словно часть стены или потолка.

Я увидел, как Кирк применяет силовой щит, откидывая не ожидавших этого гвардейцев и собирает в руках сгустки шаровых молний. Швыряет в Мартина. Успеваю прикрыть прадеда щитом. Сосредотачиваюсь на форварде, но не вижу, что будет дальше. Пульс набирает скорость.

В зал врывается группа человек из двадцати, похоже, не маги, но вооружены до зубов. Первые автоматные очереди взяли на себя гвардейцы. Подрыва не вышло, и наёмники пошли штурмом. Среди них мелькали минцы.

Вебер попытался отойти и скрыться — магам Тринадцати не нужно долго времени, чтобы справиться с таким отрядом. Снова прозвучал взрыв — кто-то бросил гранату, пробившую щиты.

Я переместился к отходящему к выходу Кирку, сбил его с ног, но получил электрический разряд в грудь. На мгновение в глазах потемнело, но я схватил Кирка за пиджак, создавая лёд из чистой энергии — холодная корка поползла по моей руке, но Кирк дёрнулся назад, крикнул одному из наёмников и в меня полетел огненный сгусток.

— Ты никуда не уйдёшь, — прошипел я, чувствуя, как чужая техника обжигает ногу ниже колена.

— Я…

Кирк хотел что-то сказать, но только глухо застонал, потом начал хрипеть и подёргиваться. Я коротко оглянулся — прямо на Вебера смотрел Ганс. Магия крови работала так, что Кирк не мог пошевелиться или вскрикнуть, но я увидел в его взгляде боль.

Я швырнул Вебера на пол и, выведя над ним контур ловушки, прижал к каменному полу Капитолия. Развернулся — я стоял чуть правее тех наёмников, что ещё стояли на ногах. Несколько были убиты или ранены, но при беглом взгляде я понял, что и некоторые главы Тринадцати пострадали.

Выловив взглядом троих, что стояли ближе, «натянул» невидимый лук, образовывая на кончиках пальцев огненные стрелы и веером пустил их в террористов. Их одежда вспыхнула. Ещё несколько ударов сгустками чистой энергии Потока, самой концентрированной и мощной, на которую я был способен: я методично добивал тех, кто лежал на полу. Нужно было оставить кого-то из минцев.

В зал уже вырывались наши солдаты, Вебера вытащили из моей ловушки применив технику рассеивания, скрутили и заблокировали щитами. На глаза попался минец, прижавшийся к стене хлопал глазами и целился в меня из винтовки.

Щит. Ловушка.

— Живых не добивать! — я услышал голос командира ворвавшейся группы.

Из-за блока и слишком концентрированной энергии, я чувствовал, что Поток ведёт себя не стабильно, но если выплесну излишки бесконтрольно, пострадают все.

— Выходите! — крикнул командир в шлеме мне почти в ухо.

Я глубоко дышал, почти невидящим взглядом наблюдая, как уводят Вебера и как остальные эвакуируются из здания. Кирк решил, что ему нечего терять и думал, что сможет убрать глав Тринадцати и Императора одним махом, потому тянул время. Если бы эта акция была хорошо подготовлена, то справиться было бы сложнее, если бы вообще получилось.

— Возвращаемся. Граница на волоске, — меня под локоть подхватил Мартин.

— Где находятся Юдалл? — я повернулся к нему.

— Их найдут, это больше не твоя задача, — выдохнул он.

— Моя. Они не должны прорвать оборону. Война не должна начаться.

В висках стучало, снятый хоть и частично, блок действовал на тело отвратительно, начало скручивать суставы, резерв не был полон.

— Неро, ты всё равно не победишь Мин в одиночку. Имперские войска отобьются, минцы отступят.

Нас уже ждала машина. Капитолий был окружён бронемашинами и накрыт куполами щитов. В небе неслись чёрные тучи, а вой сирены и сигналы военных машин врезались прямо в мозг. Мне нужно было восстановиться как можно скорее.

— Вебер арестован, Юдалл тоже скоро возьмут. Всё, Неро. Всё.

Мартин потряхивал меня, думая, наверное, что я горю желанием телепортироваться к Кирку или к его семье, чтобы перебить прямо сейчас. Но я не смотрел на прадеда. Уставившись в одну точку, я наблюдал, картины того, как собственная сила застилала мне глаза, как в последние годы перед тем, как убить Ганса Кларрета я решал всё только силой, забыв о том, что достаточное многие из Айонов всё ещё были тогда живы.

Я никого не искал и не пытался вернуть — я горел жаждой крови. Я мстил за погибших, забыв о живущих. Для меня семья, все ветви рода, наше изгнание из Тринадцати стали флагом, под котором я шёл, но не думал о них.

Когда я вернулся во времени, мне казалось, что бросив всех Айонов там, куда из забросили после вторжения Мин, я сделал им лучше, я хотел уберечь их от моей мести и такой жизни. Но это не было правдой. Тогда я не думал о них, не болел за них сердцем.