Дмитрий Кесслер - Этот жестокий, жестокий, жестокий мир [litres самиздат]

Увидев Скворцова, она тоже крепко обняла его.

Там и Настя подтянулась.

–Садитесь. – начал Василич. – Есть разговор.

Все послушно устроились за столом.

–Надеюсь, ни у кого нет сомнений, что я поступил правильно с этими выродками?

Андрей покачал головой. Он до сих пор был зол на них. Остальные тоже.

–Разумеется, нет.

–Потому что, если есть, лучше сразу обсудить это. Я знал этих людей до всего этого. Они из соседней деревни. И поверьте, ни новый мир изменил их. Они всегда были такими. И их уже не исправить.

–У них были семьи? – спросила Наташа.

Василич кивнул.

–Но это их не оправдывает. И совершенно не вызывает жалости.

–И что же нам теперь делать?

–Нужно уезжать. – ответил он.

–Что? Куда?

–У них есть взрослые сыновья, множество знакомых и суровые жены. Вы думаете, они оставят нас в покое? Поверьте, я уверен, они точно знали, куда поехали эти уроды. И навестят нас. Очень скоро. Захотят мести. И убьют нас. Повторюсь. Нужно уезжать. И я знаю куда.

Он достал из кармана военный билет.

–Нашел мертвого солдата в лесу. Я посмотрел номер части, и это натолкнуло меня на мысль. Она находится всего в тридцати километров отсюда. Вернее сказать, полигон. Там должно быть все необходимое. Казармы, столовая, комната с оружием. Лучше варианта, на данный момент, не придумать. Кругом одни деревни, где смогут нас найти. А там, возможно, остались военные. Они защитят нас.

–Откуда ты знаешь? – парировал Андрей. – Может, там уже все мертвы или просто покинули это место. Или еще хуже, кто-то другой занял эту часть.

–Если там никого нет – мы сами сможем защитить себя. – встала на сторону старика Саша. – Тем более, бензина в машине не хватит на долгий путь. Да и куда нам еще ехать. Мы должны рискнуть!

–Звучит, как хороший, продуманный план. – подхватила Наталья. – Если там безопасно, то я за! Похоже, везде будут ждать те, кто захочет что-нибудь у нас отобрать. А на людей с оружием никто в здравом уме не полезет.

–Вот и отлично. – выдахнул Василич. – Решили.

…Позавтракав, они начали собираться. Не зная, что их может ждать дальше, собрали все, что казалось полезным и могло пригодиться. Но без фанатизма. Чтобы влезло в багажник.

На все про все потребовалось не больше часа.

Медлить было нельзя.

Саша перелила бензин из чужой машины в свою, которую знала и была удобна в управлении.

Старик зарядил последние два патрона в ружье и, усевшись на переднее сиденье, поставил его к себе, зажав ногами.

Андрею он дал калашников с оставшимися десятью патронами.

–Пользоваться умеешь? – спросил он.

–Еще бы.

Скворцовой дал пистолет с полной обоймой.

Остальные уместились сзади.

–Показывайте дорогу. – произнесла она старику и тронулась с места.

Выйдя на трассу, они направились дальше от города, минуя злосчастную заправку.

Через несколько десятков километров они свернули на нелюбимую всеми ухабистую дорогу.

Штурман знал и эту местность, но его лицо все же выражало настороженность. Рискнуть было необходимо.

Скатившись с горки по калие, группа обрадовалась, когда увидела два длинных одноэтажных барака.

Входы к ним были с другой стороны.

Проехав еще немного, Саша остановилась между зданиями.

На первый взгляд, оказалось безлюдно. Никто не вышел к ним ни с оружием, ни с добрыми намерениями.

Скворцовы и Василич вышли.

Дальше, за этими строениями, простиралось небольшое поле, усеянное армейскими палатками, стоявшие в три ряда. Но к ним идти пока никто не решился. Нужно было исследовать здания и, при необходимости, расчистить их от всякой заразы. Также, поискать выживших.

Вооруженные держали пальцы на курке. Разделяться не стали.

Кроме Насти и Натальи. Их снова оставили в машине.

Первой их точкой был барак с надписью «Столовая». Но, как ни странно, он был заперт и, кажется, изнутри. Андрей посмотрел в окна. Все они были заставлены столами и стульями.

Внезапно, с боку показалось чье-то лицо.

Скворцов от неожиданности дернулся и сделал шаг назад.

–Там кто-то есть! – оповестил он остальных.

Наступил сезон очередных военных сборов.

Рядовые Павел Храмкин и Семен Басов всегда держались друг друга, на протяжении всей службы, а именно – всего на всего три месяца.

Они сами вызвались ставить палатку. Естественно, ни без помощи других солдат.

Даже отслужив не так много, можно научится некоторым фишкам и провести остаток службы в шоколаде, усвоив лишь одно правильно – стараться быть как рыба в воде, дружить с офицерами и контрактниками, никогда не унывать, всегда быть на позитиве. Это помогало не сойти с ума.

Оба знали, что лучше выйти добровольцами на первостепенные задачи, то есть – легкие. Чем стоять в строю и ждать, пока тебя назначат рыть замерзшую землю для столбов, а потом еще и нары колотить.

После ужина, по расписанию выделялось свободное время, что позволяло солдатам забраться на горку, недалеко от поля, где была хоть какая-то связь и позвонить близким, посидеть в социальных сетях, почитать новости.

В тот вечер, большинство военнослужащих и узнало о первых признаках формирования нового мира.

На вечернем построении все, включая офицеров, выражали беспокойство, бурно обсуждая тему дня.

Как обычно, командир батальона, а иногда и части, вызвали к себе командиров роты на центр поля, перед всем построением, для доклада, и отдать приказания.

Затем, в палатках, перед отбоем, всем выдали градусники, что было характерным только на курсе молодого бойца. У некоторых солдат, а именно, у восьми, из всей части, наблюдалась температура выше тридцати семи с половиной. Но они уверяли, что чувствовали себя совершенно здоровыми.

Обычно, простуда у солдата мало кого беспокоила, кроме самого солдата. Тем более, в полях. Но тем вечером это была причина посадить больных в Камаз и увезти в неизвестном направлении, не дожидаясь утра.

Если сложить недавнюю новость и подобные действия командования – не трудно было догадаться, что между этими двумя вещами есть неразрывная связь.

Теперь, даже скептики отнеслись ко всему этому настороженно.

На утро, все узнали, что больных увезли обратно в расположение, на территории города. В военную больницу. Это была официальная версия. Но мало кто в нее верил.

По правде сказать, на размышления у солдат обычно не было времени. Они всегда были нагружены физической работой.

И очередной день был не исключением. Это был день дневных и ночных стрельб, после которых удается поспасть только с двух часов ночи. А в шесть снова подъем.

Следующим вечером увезли еще одну партию солдат. А потом еще.

Офицеры, по очереди, ездили на один день к своим семьям. Прикрывая друг друга от вышестоящего руководства. Ведь им было запрещено, во избежание дополнительных рисков заражения. Возвращались они совсем не свои. Напуганные и растерянные.