Айя Сафина - Падальщики. Книга 2. Восстание [litres самиздат]

– Население готово к переменам. Им просто нужен свет во тьме. И этим факелом послужат Падальщики —самые бесстрашные и неуязвимые отряды солдат, отваге которых будут вторить. Смотря на вас, люди перестают бояться. Стоя за вашими спинами, люди осмелеют. Это не только слова Фиделя и Маркуса, но и мои. А за свои слова я отвечаю. Проблема в том, что мятеж гражданского населения неуправляем. Они будут бунтовать жестко и разгромно, прольется много крови. Вы же можете провернуть все тихо и без жертв, – произнесла женщина.

Снова тоска сжала мои легкие так, что соски покрылись гуськом. Стало как-то тяжело в груди от осознания того, что все это время наша надежда пребывала в соседних деревнях и волшебных наземных местах, ведомая мнимой уверенностью в существовании мифического безопасного рая где-то наверху, уже готового и ждущего нашего пришествия. Но все это время мы искали не в том месте – слишком далеко – когда истинный рай можно построить прямо под носом. Наши мечты всегда жили на Желяве, просто мы не видели их, не замечали. Настало время самим взять в руки молоток с кирпичом и начать строить новый мир здесь дома, неся полную ответственность за его благополучие.

Боже мой! Как красиво я только что прозвучал! Надо срочно это в дневнике записать, пока не забыл.

– Подумайте о том, что вы уже десять лет могли бы жить наверху, если бы Генерал расширил полномочия исследовательского блока и позволил им проводить эксперименты на поверхности, – добавила ведьма.

– А могли бы и подохнуть, если бы эксперименты провалились, – вставила Вьетнам.

И выразила наши общие сомнения.

– Всегда есть риск, без него получить заветное невозможно. Ты всегда должен чем-то пожертвовать, чтобы получить нечто лучшее взамен. Там в деревне умерло очень много наших людей, но каждый понимал, на какой риск он шел. Мы ведь знали о существовании подземной базы, при должном усердии мы могли ее найти. Но мы предпочли остаться снаружи. И я скажу вам одно: я до сих пор не жалею о том выборе. Настал момент и для населения Желявы сделать этот выбор!

– Это огромная ответственность, – выдохнул Буддист. – Мы рискуем жизнями всех жителей базы, и если мы их подведем, если новые разработки окажутся провальными… возможно, спасать будет некого.

– Вы можете выживать два десятка лет, строя еще больше стен вокруг себя, зарываясь глубже в землю, не теряя ощущения безопасности. А можете рискнуть всем, что у вас есть, чтобы обрести настоящую человеческую жизнь, – говорила Долбалания.

– А что, если выбор наш окажется неправильным? Что если проекты подведут? Что если позиция Генерала окажется верной? Что если мы обречем себя на гибель? – спросил Легавый.

Мы, как хор зайчиков, повернули головы в сторону ведьмы. Разумеется, у нее были ответы и на эти вопросы.

– В наших жизнях не существует понятий правильный или неправильный выбор. Все субъективно. Вы сами решаете свою судьбу, и для вас она всегда будет верно избранной, потому что вы оказались достаточно готовыми к тому, чтобы ее встретить. Вы оказались перед этим выбором, потому что готовы его сделать.

Мы снова переглянулись. Тяжелый вздох в унисон пробежался ко казарме. Ребята поникли над столом, погружаясь в тяжелые думы, предрекающие скорый мятеж.

– Пять дней, – Калеб нарушил молчание. – Через пять дней начинаем действовать.

12 января 2072 года. 14:00

Тесса

Спустя четыре дня усиленной подготовки мы наконец стоим на пороге такой хрени, о которой я никогда бы не подумала, что стану ее частью.

Мы хотим поймать зараженного.

Вот прям в буквальном смысле. Выехали, можно сказать, на рыбалку, только вместо рыбы ловим опаснейшего на земле зверя, а вместо хлебного мякиша – пакеты с человеческой кровью, которые нам любезно одолжил Кейн из своего криоморозильника.

Страшное место под названием Икеа находилось в ста километрах от Бадгастайна на въезде в Зальцбург. Я слышала о существовании подобных гипермаркетов исполинских размеров, но никогда не видела их вживую. Когда мы вошли внутрь, я поняла, что страхам Свена было на чем базироваться. Вчера мы весь день потратили на то, чтобы запомнить каждый поворот, каждую секцию, каждый знак в этом средоточии мебели и стеллажей. И все равно я умудрилась заплутать сегодня во время разметки территории. Свен прав, это проклятый лабиринт. Стрелки на полу водят кругами. Карты на стенах запутывают еще больше, мы понять не можем, как их считывать. Как смотреть на этот красный кругляшек, обозначающий меня? Сверху? Зеркально? Сбоку? Кончилось тем, что мы нарисовали собственные карты со стрелками и развесили их на каждом столбе.

План у нас хреновый. Вот прямо до жути хреновый. А другим он и быть не может, потому что эти ребята не солдаты, они далеки от разработки стратегий перехвата, а я из командира спецотряда превратилась в школьную учительницу, потому что, когда я отдаю приказы, эти сопляки обижаются на мой тон. А я по-другому и не могу разговаривать! Я не веду светских разговоров с зараженными, не прошу их опустить когти и встать на колени. Я действую быстро и жестко, и от своих подчиненных требую того же самого. К сожалению, я забываю, что здесь у меня нет подчиненных. Так что, параллельно с попытками спасти человечество я еще учусь вежливому общению с гражданскими.

Этот гипермаркет словно создан для похитителей зараженных. Наш хреновый план состоит в том, чтобы заманить зараженных внутрь, протащить через выставку мебели, на которой у нас есть несколько точек отсева лишних особей, в отделе товаров для дома у нас будет последняя попытка оторвать одного от остальных, дальше провести его через склады самообслуживания прямиком к погрузочной платформе, где его будет ждать Аякс. Там мы его вырубаем дозой транквилизатора для тираннозавра, грузим в машину и счастливые едем домой.

Звучит, как салат приготовить: куча ингредиентов и полная чушь в итоге. В этом плане столько неточностей и столько «если», что это даже на план непохоже, это скорее теория вероятностей. Ох, как я скучаю по своим боевым собратьям. Вместе мы бы придумали что-то гораздо более эффективное, да и провернули бы быстрее и слаженнее. Здесь же я фактически раздала оружие детям с сосками во рту.

Зараженных поблизости вокруг гипермаркета нет, тут пустырь в преддверии промышленной зоны. Но мы нашли группу из трех зараженных в спячке через дорогу возле офисного здания. На них весь наш план и сориентирован. Если же тут найдутся другие особи, то плакали наши расчеты и чертежи – будем импровизировать. Найти всех зараженных в округе невозможно, потому что тепловизор не видит их, когда они в глубокой спячке. Кейн объяснил, что чем глубже и дольше спячка, тем ниже температура тела зараженного, это увеличивает набор спектров их силуэтов, радар невозможно настроить точно с таким широким диапазоном перепадов. А я прям нутром чую, что есть здесь еще особи.