Айя Сафина - Падальщики. Книга 2. Восстание [litres самиздат]

– Больше никаких тебе нежностей с подружкой! – обиженно произнес очкастый паренек, вставляя в протез скрипучую металлическую кисть, которую теперь еще и смазывать надо.

Но от того, как Фунчоза после удара по моему ветхозаветному девайсу замахал рукой в воздухе и скрючил гримасу боли на лице, я понял, что и из дерьма можно извлекать конфетки, приносящие моральное удовольствие.

Я довольно улыбнулся и продолжил отчет своими стальными пальцами. За каждым их движением ребята наблюдали, не моргая, внутренне концентрируя все свое бесстрашие, решительность и героизм на моем роботизированном мизинце, удостоенном обозначить начало конца правления Генералитета.

Я физически чувствовал растущее по секундам напряжение ребят. Они источали его резкими волнами и горячими парами от сжигающегося в крови адреналина, и соединялись в многоголосое биение пульса, нарастающее в ушах, как литавры, подводящие к кульминации трагедии.

Мизинец загнулся.

Приказ прозвучал:

– Вперед!

Тотчас же Вольт и Электролюкс выкатились из-за стены и пальнули по видеокамерам, установленным у входных дверей прямо над головами ничего не подозревающих бойцов караула.

Где-то за толщей бетонных стен прозвучал гулкий взрыв, из-за которого даже здесь тряхануло, бетон посыпался крошкой с потолка – Ляха с Буддистом начали отвлекающий маневр.

В это же время я, Жижа и Рафаэлка с Фунчозой выбежали из-за угла и выдали порцию свинца охранникам, застигнутым врасплох. Один за другим бойцы попадали на пол, даже не успев сделать ни выстрела. Самая четкая ликвидация, которую я когда-либо предпринимал!

Однако, мы не убийцы. Сейчас Падальщики не просто бойцы, а знаменоносцы новой эпохи. И начинать эту эпоху с бессмысленных смертей нельзя – так себе реклама получится. Ведь потому нас и попросили вмешаться в назревающий бунт: помахать саблями все могут, а вот провернуть все как можно чище и безболезненнее – это удел профессиональных убийц. Мы целимся в середину торса, где у солдат в жилет вшиты такие же толстые бронированные пластины, как и у нас. Пули, попавшие в бронежилет, бьют не слабо – солдата сшибает с ног и выбивает дух напрочь. Они еще минут десять будут лежать и возвращать сознание из астрала после болезненных ударов, как беспомощные тараканы после дихлофоса.

Вьетнам с Антенной и остальными двумя десятками солдат уже бежали к воротам. Сопля с Барахлюшем выбили автоматы из рук валяющихся на полу мужчин, остальные рядовые принялись их вязать. Антенна вбивал код доступа на панели, Вьетнам стояла возле ворот с ключом-картой наготове, которую приложила к считывателю на стене в ту же секунду, как Антенна кивнул. Мы в свою очередь уже повязали охрану и приготовились ко второй фазе.

Когда тяжелая бронированная дверь заскрипела, впуская нас в нутро Зоны Браво, Электролюкс и Вольт снова первыми заступили на поле боя и выбивали из строя видеокамеры в коридоре. Благодаря Триггеру мы знаем каждый угол, каждую стену, каждый кирпич, на котором спрятаны красные глаза штаба, их расположение продублировано и на цифровой карте на дисплее шлема перед глазами, на которые Фелин наводила четкий прицел и отдавала своевременный приказ «Уничтожить». Мы вбежали внутрь, затащили связанных охранников за собой, чтобы скрыть следы преступления, и заперли дверь.

Встав в боевой клин, готовые прокладывать путь к генеральскому отсеку, мы слушали захватывающую мелодию вдалеке из безустанных автоматных очередей, человеческих криков и взрывов гранат, звучащую точно гимн новой эпохи.

Назначить Фунчозу главным по штурму Зоны Браво означало бы серьезное тактическое упущение. Потому что никто так отчаянно и самоотверженно не борется за свою Родину, как русские.

14 января 2072 года. 08:01

Ольга

– Вперед! – Калеб отдал приказ.

В ту же секунду Легавый сорвал чеки с четырех гранат, выбежал из-за стены и, точно заядлый игрок в боулинг, запустил круглые зеленые смертоносные яблочки точно в группу охранников возле дверей.

Мне кажется, прошла целая вечность, прежде чем те опознали источник загадочного, и в то же время знакомого, и определенно зловещего звона металла о бетонный пол. Когда один из бойцов, явно гораздо смышленее остальных, сообразил, что к нему катится смерть, он не успел закончить даже слово:

– Гран…

Его крик утонул в оглушающих взрывах гранат, плотные волны пыли и бетонных ошметков разлетелись вдоль коридоров. Силой ударной волны выбило все лампы в радиусе десяти метров, тотчас же сумрак накрыл нас с головой, но нам не нужны глаза, чтобы ориентироваться во тьме. У нас есть Фелин со встроенным прибором ночного видения.

– Пошли! – заорал Буддист.

Тотчас же рядовые Бодхи кинулись в атаку, пользуясь крошкой Фелин в туманной мгле, где человеческий глаз не разберёт ни зги. Наши тепловые радары ясно рисовали на дисплеях очертания солдат, и уже в следующую секунду после хорового взрыва первые пули начали сражать Големов один за другим. Жалко их. У них ведь не было никаких шансов против атаки высокотехнологичной экипировки Падальщиков. Посреди густого серого тумана из летающих бетонных частиц они ведь даже собственных рук не видят, они с трудом понимают, где вверх, где низ, потому что ударная волна выбила их вестибулярные аппараты из равновесия. Они даже не успевают прийти в полное сознание, когда пули сшибают их точно в торс. Но так устроен этот мир, ребятки. Все свои претензии по несовершенству вашего блокпоста направляйте Крайслеру.

Пока Бодхи разбирались со спрятавшимися за стойкой пропускного пункта солдатами, которым удалось избежать первой волны атаки, я со своим отрядом бежала точно к дверям, где меня ждал кнопочный пульт для вбивания кода доступа и считыватель карты. Набирая цифры, я почувствовала хорошо знакомый металлический запах, витавший посреди мглы из частичек бетона, он означал, что здесь кто-то умер. Вспомнились слова Калеба о том, что мы должны избегать лишних жертв, чтобы у населения в головах не прокладывались параллели между многочисленными смертями и счастливым будущим, за которое мы воюем. Калебу важно доказать необходимость революции, продемонстрировав ее девственность и праведность, избавив ее от так называемого первородного греха, пролившего кровь солдат. Малое количество жертв станет еще одним мощным аргументом в пользу того, что идея Совета дозрела до пика, когда солдаты сами опускают оружие и чуть ли не открывают нам двери, приглашая в генеральский штаб для его свержения.

Но наша правда лишь наша. И сопротивляющиеся бойцы – тому подтверждение.

Мы верим в то, что единственный способ выжить – это рискнуть собственной безопасностью и дать добро на реализацию наземных проектов, уверенные в том, что жизнь на поверхности возможна. Но в то же время, другие следуют философии Генерала, который уверен, что нам необходимо оставаться под защитой бетонных стен и десятков метров земли как можно дольше, пусть даже ценой десяти тысяч жизней.