Денис Шабалов - Человек из Преисподней: Часть 1. ДОМ

Пока размышлял над этой сложной проблемой – как бы сделать, чтоб зуб сам выпадал, – уже и до сада дошли. Недалеко до него от дома. Отсек Сотниковых – блок один-двадцать четыре, третий этаж, номер три-девятнадцать. По коридору между блоками дойти до западной транспортной галереи, там по пандусу в северо-западном углу подняться на второй уровень – и по северной галерее до блока номер пять, который весь Детским Садом занят. Детишки мелкие, мальчишки и девчонки, вместе растут, рядом, как на грядках. Потому садом и называется, так воспитательница говорит.

Сдала мать Сережку с рук на руки и на работу. А он сразу к друзьям – рассказать про зубную мысль. И Гришка Коломицев, и Лешка Водовский, и Виталька Немкин – уже все здесь.

– Да… – мечтательно сказал Лёшка. Глаза затуманились – видать, представил, как здорово будет. – Придумал так придумал…

– Ну не знаю… – подумав немного, важно ответил Гришка. Тема знакомая, считай, спец в этом деле, батька-то зубник… – Я у папы спрошу. Может, и есть такое лекарство. У него в маленьком шкафе на работе разные бутыльки стоят… Про некоторые рассказывал, а другие даже пальцем трогать запрещает. Может, они?..

– Если б они – тогда бы и детям зубы так вынимали, – ответил Виталька. Пощупал языком дырку сверху справа, соседние зубы пальцем ковырнул – крепко ли сидят?.. Убедился, что крепко. Вздохнул… – А то конечно, здорово бы… Только не уколом, а таблетку проглотил – и все, ковыряй.

Витальке недавно как раз вытащили зуб, когда дядя Слава в группу с осмотром приходил. Заглянул ему в рот – ой, говорит, Виталик, а у тебя зуб-то сверху почернел и шатается… Виталька сразу в рев – испугался, что дергать начнут. Но дядя Слава что-то там такое сделал, дал Витальке страшные щипцы посмотреть, и пока тот их в руках вертел – р-р-раз! – и вытащил зуб. Виталька только пискнуть успел. Больше испугался. Раз в месяц такие обходы. И не только зубник, но и все врачи. И Сережкина мама приходила – но ее не боялись, а даже наоборот. От нее какой вред? Интересно даже. У мамы и диск с трубками, которым больного прослушивают – фо-нен-до-скоп называется, – и еще куча разных интересных инструментов. Металлические, блестящие, красивые. Послушает, в рот заглянет, посветит фонариком, спросит, как себя чувствуешь, не болит ли чего – и все на этом. А бывает, что и по дольке шоколада принесет. Хотел Серёга одно время во врачи податься, но потом решил, что не мужское это занятие. Разве что в хирурги – вот это профессия и впрямь мужская. А все остальное так себе… Даже и зубник.

Пока разговаривали – вся группа собралась. Привели родители детей – и на работу отправились. Работы в Доме много, бездельников не любят. Да и нет их, бездельников: если человек общине пользу не приносит, таких сразу в Джунгли гонят. Татьяна Александровна помахала руками, к себе подзывая – и сразу все мальчишки и девчонки к ней.

Сначала утренняя зарядка. Руками-ногами потрясли-поболтали, туловищем покрутили, головами вправо-влево помотали. Поприседали, попрыгали на месте. Побегали друг за другом, пока в кучу-малу не попадали. На этом пока все, остальное на физкультуре в течение дня.

После зарядки обязательно завтрак. Как говорит Татьяна Александровна – самый важный прием пищи, от него весь организм работать начинает. А у Виктора Павловича даже присказка есть: «как полопаешь – так и потопаешь». На завтрак обычно каша – пшенная, гречка или перловая, котлета через день, на десерт – повидло в маленькой ванночке с двуглавой птицей на этикетке. Мясо Серёга особенно любит – и свинину, и ящера, и рыбу – жует аж за ушами трещит. Впрочем – он все ест, не капризничает, в отличие от некоторых девчонок. Тут он с отца пример берет. Никогда он не слышал, чтоб батька по поводу сготовленного мамой ужина ворчал. Что на стол поставит, то семейство и ест. Да и то сказать – небогато с разносолами в Доме. Для гурманов разве что паштет или сыр из рационов, да еще шоколад с повидлом. А больше и все.

После завтрака обычно занятия. Тут и развитие речи, и окружающий мир, и творчество, и физкультура, и военное дело. Но сегодня почему-то не так все пошло. Еще за завтраком заметил Серёга, что Татьяна Александровна и Виктор Павлович не такие, как обычно. Какие-то взволнованные, что ли… Торжественные. Покушали мальчишки и девчонки, каждый за собой посуду убрал, миску с кружкой вымыл, стол вытер – как-никак большие уже, не трехлетки, каждый сам за собой должен ухаживать – и снова на лавки расселись. Воспитательница посреди комнаты встала, руку подняла – и все тотчас же угомонились, слушать приготовились.

– Дети. Как вы знаете, этот год у нас с вами последний. Большинству из вас в этом году исполняется семь, а значит – вы пойдете в школу, в первый класс. У нас еще будет выпускной, праздник, на который придут и ваши родители, и учителя из школы – но это будет в конце месяца. Сегодня же не совсем обычный день. И сегодня, и завтра, и послезавтра – три дня. У нас с вами – и это новое слово, которое вам придется запомнить – экзамены. Запоминаем это слово, говорю по слогам: эк-за-ме-ны. Повторим…

– Эк-за-ме-ны… – хором повторили все. Сережка, сидя на своем месте, слушал во все уши – это что-то новенькое, какие-то изменения в привычном распорядке! И это ему очень нравилось.

– Что оно означает? – продолжила воспитательница. – Означает оно итоговые испытания, нужные для того, чтоб определить, как вы усвоили то, чему обучали вас в саду, и понять, в какую именно школьную группу определить каждого. Я прошу очень внимательно, ответственно и старательно подойти к сегодняшним экзаменам и показать все, на что вы способны. От этого, мои дорогие, зависит ваше будущее. Это ваш первый экзамен, запомните его. Такие экзамены будут у вас и потом – у кого-то в Ремесленном, у кого-то в Академии… У кого есть старший братик или сестричка? Может быть, они говорили, какие экзамены выдерживали в школе? Ну?.. Кто может сказать?.. Поднимаем руки.

Оглянулся Сережка – рук не много поднялось. Изо всей группы, из шестнадцати человек, немного у кого старший брат или сестра есть. Всего и наберется таких трое или четверо. У самого Сереги тоже мог братишка быть – но не старший, а младший – да только неправильный он родился. Совсем больной. Голова большая, пухлая, подбородок маленький, тельце бледное-бледное, куда меньше головы, ручки-ножки мягкие, не живые. Видел его Сережка в Госпитале. Лежал он в кроватке, глазенками невидяще моргал, ворочался вяло… Мама плакала, батька чернее самой тьмы паутины ходил… Но некуда деваться, законы Дома суровы. А иначе – как выжить?.. Забрал его дядька Бабай, отнес в Отработку. Так и не стало у Сережки братика.

– У меня Светка рассказывала про экзамены, – встав с вытянутой рукой, пищит Кристинка Потапова. – У них в пятом классе были испытания! Трудные, но она на пятерки сдала!