Илья Саган - Пробудить бога

Кстати, мое оружие заинтересовало Вальтера. Он внимательно осмотрел рукоять, прочел описание, провел пальцем по клинку.

— Уничтожение темного влияния? Хм… Хорошая штука, пригодится в борьбе с нежитью, когда она пойдет на штурм. Вот только как это работает?

Про то, что Кладенец крошит в пыль Черный Хрусталь, я рассказывать поостерегся, поэтому обошелся невнятным мычанием.

— Распоясалась Тьма, — продолжал между тем мастер. — Власти Синеуса, да и всей Мелизоры, должны срочно выяснить, кто за всем этим стоит.

— Морок, конечно, — пожал я плечами.

— Это ясно, но кто он?

Рассказывать, что Шериус подозревает Марселя (да что там подозревает, он уверен), я тоже не стал.

— Во всем должен быть порядок, — веско сказал Вальтер. — Негоже, чтобы одна из сторон брала верх. Необходимо равновесие. Поэтому сейчас мы должны бороться с Тьмой, не щадя жизни.

— То есть как? — удивился я. — А если Нариэль пробудится и возьмет верх, вы будете бороться с ним?

— Свет не столь агрессивен, — успокоил он. — К тому же, никто пока не знает, как его разбудить.

Я украдкой усмехнулся. Ну–ну, говори. Сейчас ты пойдешь домой, поужинаешь и ляжешь, а пока будешь спать, Нариэль начнет просыпаться.

Когда тренер меня отпустил, на часах, висевших на городской ратуше, пробило девять. Мне пришлось посидеть на скамье у Гильдии, чтобы восстановить бодрость, иначе я просто не сдвинулся бы с места.

Так, до встречи еще больше двух часов. Я потер уставшие глаза. Эх, сейчас завалиться бы на печку, но нет смысла идти домой, Шериус ждет. На плечо приземлился Диоген и, склонив голову, захлопнул свои блюдца. Тоже утомился, бедняга.

— Летел бы ты спать, дружище, — сказал я. — Я справлюсь, не беспокойся.

Тот посмотрел на меня одним глазом, сонно угукнул и упорхнул в темноту.

Лениво поглядывая по сторонам, я неторопливо двинулся по опустевшим улицам к Гильдии магов. Дома с укрепленными на стенах факелами, вывески, в окнах мелькают огни, причем не только свечей, но и явно магические, неестественно голубого цвета. С левой стороны, довольно далеко, небо прорезал шпиль Гильдии ремесленников. Справа выделялись зубцы крепостной стены. Интересно, осаждающая нас нежить сидит по кругу или только у ворот?

После очередного поворота передо мной выросла готическая громадина Гильдии магов. Времени до встречи оставалось уйма, я присмотрел себе скамью на площади, сел и прикрыл глаза.

Ну и денек! По насыщенности событиями он может поспорить с годом нормальной жизни. Я вспомнил испытание Ворожена и невольно передернулся. Какую жесть пришлось перенести! Никогда в жизни мне не приходилось испытывать такой боли. Еще неизвестно, что бы сделали мертвые монахи — может, заставили бы меня гореть заживо — если бы не защитный «стакан». Ни на секунду не сомневаясь, что это была помощь Нариэля, я все–таки удивлялся той беспощадности, с которой были уничтожены нападавшие. В моем представлении такая жестокость не соответствовала светлому богу. И этот странный черный вихрь, отделившийся от сверкающего кольца…

Впрочем, себя я темным не считаю, а вон как расправился с Архомом. Что за странные приступы бешенства находят на меня? Как с ними справиться? Я же себя не помню в такие моменты.

Мысли спутались, в голове появился туман. Но внезапный грохот часов заставил меня вздрогнуть. Полночь! Блин, как же я так отрубился? Вскочив с места, я понесся, в Гильдию.

Взволнованный Шериус встретил меня на первом этаже, почти у входа.

— Наконец–то! — нетерпеливо воскликнул он. — Я уже думал, что ты не придешь. Давай скорее!

Через помпезный холл и библиотеку мы прошли к винтовой лестнице. Я с тоской глянул на крутые ступени. Лифты бы смагичили, что ли.

Старик сделал пасс рукой, и его окутало серебристое сияние. Заметив мой вопросительный взгляд, он пояснил:

— Чтобы легче было подниматься.

Сказав это, Шериус взбежал по ступеням и скрылся из виду. Пришлось поспешить за ним. Подъем был долгим, я устал, а седобородый маг — нисколечко. Когда, намотав кругов тридцать по спирали, мы преодолели последние ступени, он был свеж и бодр. Нет, чтобы на меня такую же фишку кинуть.

На этом мысленное ворчание закончилось, потому что я оказался в необыкновенном зале, внутри сферы, венчавшей верхушку гильдейской башни. Она состояла из отдельных шестиугольников, плотно подогнанных друг к другу. Нижние были непрозрачными и напоминали светло–голубые металлические щиты. Выше находились застекленные гексагоны, сквозь которые виднелось звездное небо. Изнутри этот огромный шар напоминал космический корабль, какими их показывают в фантастических фильмах.

Мы стояли на огромной, парящей в воздухе платформе, посреди которой высилась тумба, похожая на кафедру проповедника. Перед ней лежал круглый, совершенно плоский камень метров двух в диаметре. Вокруг этой конструкции выстроилось с полдюжины магов — бородатые, с посохами, в шляпах и таких же небесно–голубых мантиях, как у Шериуса. Вся сцена напоминала происходившее в Комтеоне: алтарь, Алвиуса и его помощников. С той лишь разницей, что там, в Земле мертвых, куча призраков пыталась мне помешать, а здесь, наоборот, все с нетерпением ждали, когда люмен возьмется за дело.

До этого момента мне удавалось сдерживать волнение, но теперь стал я опасаться, что оно прорвется наружу. Сердце гулко стучало, кровь прилила к лицу, пальцы слегка подрагивали. От того, удастся ли наше предприятие, зависела жизнь Аринки, судьба жителей Треглава, а может быть, и всей Мелизоры.

По знаку Шериуса я поднялся на возвышение, на котором стояла тумба. На ней уже лежала открытая Книга призыва. Бросив взгляд на непонятные закорючки, я с недоумением обернулся к главе Гильдии и прошептал:

— Как же я пойму, что здесь написано?

— Не беспокойся, — улыбнулся он, — начинай.

Я выдохнул и положил руку на тумбу. Меня слегка стукнуло, словно по ней шел слабый ток. Сделал торжественное лицо и попробовал разобрать текст. И тут же написанное в Книге словно отразилось в мозгу: перед мысленным взором вспыхнули огненные буквы, неведомый голос зашуршал в голове, и мне оставалось только повторять.

— Кламиу мекси сибая, — я слегка откашлялся. — Ортегу мар аустми бель порму. Кресостунай липар у миндез.

По металлическим шестиугольникам пробежали искры. Где–то вдалеке гулко ухнули раскаты грома.

— Кистанте алек риямус у тисбрелли. Исуан тур дигуонте! Эстер! Эстер!

Вспышки на гексагонах становились все ярче, теперь они перекинулись и на прозрачные части. А я, набрав в грудь побольше воздуха, послушно повторял возникающие в голове слова. И чем дольше говорил, тем хуже себя чувствовал, в ногах и руках появилась слабость, в глазах помутнело.