Айя Сафина - Падальщики. Непогасшая надежда

Каждое утро я сидел под дверями палаты и слышал рыдающие вопли Тессы, когда ей делали перевязки. Ее душераздирающие вопли «Нет, пожалуйста, не надо! Остановитесь! Хватит! Я не хочу! Лучше убейте!» до сих преследуют меня кошмарах, от которых проступают слезы на глазах. Ее больше не могли держать в коме, это было опасно для мозга, а обезболивающее на базе всегда в дефиците. Она прошла через страшные муки, и не было никого, кто мог бы утешить ее, кроме меня. Но, к сожалению, оказалось, что я тоже больше не мог ей помочь. После процедуры я выжидал еще полчаса, чтобы она пришла в себя, а потом заходил. Но прежняя Тесса исчезла.

Она могла стерпеть адскую боль, могла стерпеть свои уродства, но она не могла смириться с потерей брата.

Томас погиб во время атаки. И с тех пор изменилось все.

Тессу выписали через полгода, но это уже была не моя Тесса. Она закрылась в своем горе, отстранилась от людей, от меня и надолго замолчала. Мне казалось, я навсегда потерял ее. Но потом она пришла в наш блок и записалась в новобранцы. Каково же было мое удивление увидеть ее в солдатской униформе в соседней шеренге!

На Желяве редко бывали такие резкие перемены в выбранной стезе. Обычно, когда подросток заканчивал общую подготовку: научную, инженерную, аграрную или военную – он поступал на работу в соответствующий блок. Исключения были очень редкими, и Тесса стала одним из них.

И самым ярким из них.

Ей дали три месяца на то, чтобы она сдала общие физические нормативы. Помню, как остервенело она насиловала тренажеры и кидалась гирями, нарезала круги в спортзале и колотила грушу до изнеможения. А ведь боли от ожогов по-прежнему мучили ее. Заново выросшая кожа не такая эластичная и нежная, как прежняя, а потому каждое движение, каждое натяжение отдает дрожью по нервным окончаниям. Но Тесса пробивала дорогу сквозь боль. Уже тогда солдаты сторонились ее, между собой называя Терминатором, невидимый круг поклонников ее стремления начал формироваться. Я же едва узнавал ее. Казалось, боль лишь заряжала ее силу воли. Тогда я понял, что мало знал Тессу, по крайней мере, именно эту ее сторону – разъяренную Тессу. Нравилась ли она мне? Да. Нравилась ли больше, чем прежняя Тесса? Нет. Спустя восемь лет мое негодование растворилось, оставив после себя едва слышимое эхо легкого возмущения, и теперь я воспринимаю Тессу такой, какая она есть в данный момент.

Ее ярость быстро распознал Триггер. Он-то и помог раскрыть ее лидерский талант. После успешной сдачи нормативов Полковники собрались, чтобы обсудить, кто готов дать шанс столь неординарной и чудаковатой личности. Триггер тогда чуть было не застолбил ее, как в детской игре «Я – первый!». А потом взялся за муштрование нового командира.

Теперь мы жили в одном блоке для новобранцев Падальщиков, ели за одним столом, участвовали в симуляторных боях, соперничали в спортивных состязаниях. И пусть даже она едва ли подавала мне дружеские знаки, а больше делала вид, что мы просто знакомы, я все же был рад, что она не потеряла себя в безднах боли. Теперь она всегда была рядом, но в то же время далека от меня.

Тесса вышла из ванной комнаты, замотанная в полотенце.

– Привет, – говорю я.

Она окинула меня мимолетным взглядом и кивнула. А потом скинула полотенце.

Я отвернулся. Она знает, что я всегда отвернусь.

– Полковник уже назначил время? – спросила Тесса, шурша жестким кителем.

– Да. Сбор ровно в десять.

В военном блоке нет парт. Нет даже аудиторий. Тут не место долгим теориям, а вся наша деятельность сосредоточена вокруг опыта, потому что только он помогает в противостояниях с зараженными. А потому каждый понедельник Полковник Триггер задает тон всей неделе, собирая командиров в своем штабе и задавая тему для преподавания рядовым, которую мы им впоследствии вдалбливаем во время тренировок. Тренировки проходят не бездумно, мы обучаем солдат стратегиям и тактикам боя, извлекаем опыт из ошибок прошлого и клянемся быть мудрее, чем наши предки. Потому что только так мы сможем выжить.

– Проверь Лео после завтрака, нельзя, чтобы он опускал руки, – говорит Тесса и затягивает шнурки на армейских ботинках с высоким голенищем.

– Да, разумеется, – отвечаю я.

Вот об этом я и говорю: Тесса может быть Стальной Стервой, но она всегда заботится о подопечных.

Лео вчера хорошенько потрепали на ринге, и сейчас он лежит в казарме с переломанными пальцами на руке. Это не что-то из ряда вон выходящее, а рутинная ежедневность в военном блоке. Просто Лео – новичок. Он и года здесь не прослужил, а потому еще мало закален, и такие мелкие провалы могут сильно бить по самоуверенности солдата. Во время тренировок главное – не переусердствовать. В этом заключалось мастерство учителя – заставлять ученика ходить по грани, но не дать ему сорваться. Так он вырастет в сильного бойца.

Я с Бриджит – сержанты командира. Фактически мы управляем всем нашим отрядом из пятидесяти бойцов. Десять солдат – основной состав, как в спортивной игре. Мы выходим на поле и играем с мячом, то есть выходим на поверхность и ведем игру со смертью. Остальные сорок солдат – запасные участники. За всю игру они могут так и не выйти на поле, но Тесса старается каждого вывести на поверхность, потому что она знает, что для того они и стали Падальщиками – вдохнуть полной грудью поднебесным воздухом, чтобы оценить то сокровище, что мы потеряли, и заразиться энтузиазмом и надеждой отвоевать Родину обратно.

Облачившись в черный командирский китель с ярким металлическим значком Падальщиков на груди в виде египетского креста Анх, который несет смысл жизни, как и сами отряды специального назначения, Тесса выходит из комнаты, и мы направляемся в столовую. Таков стандартный распорядок каждого дня: я или же Бриджит встречаем ее в спальне и начинаем наш очередной день на подземной базе.

7 декабря 2071 года. 08:30

Бриджит.

– Артур! Я тебя кастрирую, если ты не перестанешь бросаться едой!

– Да он первый начал!

– А я закончу с твоей мошонкой в моем кулаке!

В столовой новобранцы успокаиваются, но я знаю, что ненадолго. Уф! Иногда я чувствую себя нянькой в детском саду! Когда Тесса назначила меня сержантом три года назад, я была на седьмом небе от счастья. Но никто не говорил мне, что одна из обязанностей сержанта – подтирать жопу новобранцам и кормить их с ложки. Но так у нас устроена военная система на базе.

В условиях фактического вымирания отпала нужда в многоуровневой классификации воинских званий. Рядовой – сержант – командир – майор – полковник – генерал: вот и весь наш военный набор.

У нас есть Генерал – это домоуправитель всей базы. У него есть имя, что-то типа Исайя или Моисей, а может Бернадетта, не знаю точно. Все его зовут просто Генерал. Его прошлое – загадка, его биография – набор сказаний и народных песнопений, как о Гильгамеше. Но нам и не надо знать о его жизни до Вспышки, это ни к чему, потому что прежний мировой порядок сгинул в адской пучине. К чему теперь накопленный багаж регалий?