Дмитрий Ермаков - Ладога [litres]

Звягинцев чуть слышно охнул.

– Вот тут до меня и дошло, – продолжал старшина. – Он решил на меня всех собак повесить. Я слышал, он планирует взять власть законно. Хитрый, гад. Мы с Петей, типа, заговорщики. Убиваем председателя. И вас, полковник.

– Угу. После этого появляется падла Вилков. Хренов супергерой, – добавил рядовой Кичигин. – И карает зло. Нас обоих – к стенке. И еще пару человек – для массовки. А он, гнида, берет власть в свои руки.

– Он – умный, – закончил свой рассказ Свинолобов. – Но и я не дурак, хе-хе.

Тем временем они оказались в потайном убежище.

Этот бункер представлял собой небольшое помещение. Тут было всего две комнаты, в каждой стояли койки. Имелись душ, туалет. Аварийный выход вел в лес, нужно было подняться по металлической лестнице и открыть люк.

– В крайнем случае, им можно воспользоваться, – рассказывал Звягинцев, показывая Дмитрию Александровичу выход наверх. – Правда, мы окажемся в самой чаще, но там недалеко схрон со снаряжением. Лыжи, ледорубы, все дела.

– И куда же мы пойдем, если этот крайний случай наступит? – В голосе полковника звучала едва слышная издевка. Председатель все отлично понял, нахмурился, плотно сжал губы.

– Не знаю, Дим. Не знаю куда. Но из лап заговорщиков улизнуть сможем.

«Чтобы попасть в лапы зверям», – подумал Бодров, но вслух ничего говорить не стал. Он понимал, что Звягинцеву сейчас тоже приходится нелегко.

– Вилков может узнать про это место? – спросил Дмитрий Александрович, когда они осматривали механизмы жизнеобеспечения.

– Нет. Не должен. Но, конечно, надо быть готовыми ко всему.

Пока план дальнейших действий не был определен, Роман Анатольевич ограничился тем, что назначил дежурство у туннеля, ведущего к церкви. По три часа там сидели Петя Кичигин и Сергей Свинолобов, а Ксения – два часа. Пока ничего подозрительного слышно не было.

Ксюша Маркова поселилась вместе с полковником. Звягинцев и его парни заняли второе помещение.

– Ну, как тебе тут? – спросил Дмитрий Александрович, когда они ложились спать вечером первого дня вынужденной изоляции.

– Не очень, – честно призналась девушка. – Тесно. Я думала – там тесно, в большом бункере. Фигня. Там хоть в коридор можно выйти, в бар сходить. А тут…

– Все познается в сравнении, – усмехнулся в ответ полковник.

– И еще эти двое, охрана Звягинцева, – добавила Ксюша, немного подумав. – Смотрят на меня так… Раздевающе.

Бодров расхохотался в ответ.

– А чего ты ждала, милая?! Они же парни. А ты тут – единственная женщина. Молодая и красивая. В самом, как говорится, соку.

Маркова хмыкнула. Она не боялась, что ее изнасилуют. Постоять за себя Ксюша могла отлично. Но каждый раз, когда она оказывалась в одной комнате с Петей и Серегой, чувствовала себя неуютно. Парни не сводили с нее глаз и всячески старались обратить на себя внимание прекрасной соседки.

– Но расслабься. Пока ты, типа, со мной, можешь не бояться, – успокоил Дмитрий Александрович.

С этим соображением девушка была согласна. О том, что они с полковником просто спят в одной постели, и не более того, знали только они двое. Для прочих она была под надежной защитой своего командира.

Ксения отвернулась, сделала вид, что спит. Но она не спала. Девушка снова и снова прокручивала в памяти события прошедшего дня. Заговор. Поспешное бегство из бункера посреди ночи. Удивительный тайный ход, ведущий из церкви.

А еще она думала о парнях, Пете и Сереже, сходивших по ней с ума. Сергей Свинолобов не вызывал у нее ни капли симпатии. Это был грубоватый парень, любитель сальных шуточек. Он громко и неприятно хохотал, то и дело норовил как бы невзначай прикоснуться к Ксюше, и этим лишь отталкивал ее от себя. А еще он состоял в числе заговорщиков, покинул ряды сторонников Вилкова только в самый последний момент. Маркова ни на миг не забывала об этом.

Петя Кичигин на фоне товарища смотрелся более выигрышно, был гораздо вежливее, бранился реже и не так виртуозно. Да и смеялся приятно, заразительно – так, что хотелось хохотать вместе с ним. И среди заговорщиков Петя был простым исполнителем, не более того. Его присутствие несколько скрашивало унылое и скучное существование в секретном укрытии.

«Ладно. Сейчас не до этого», – решила девушка, укуталась одеялом и провалилась, наконец, в сладкую дремоту.

Утром Ксения, как и полагалось по графику, заступила на свою вахту у входа в туннель. До этого там дежурил рядовой Кичигин.

Увидев девушку, Петя поспешно вскочил с табуретки, уступая ей место. Но уходить не торопился. Он делал вид, что изучает заусенец на большом пальце, но сам то и дело бросал на Ксюшу восторженные взгляды.

Маркова ненадолго отвернулась, устремила взгляд в туннель, но там не было совершенно ничего интересного, даже освещение не горело. Просто темный провал, пахнущий сыростью. Они находились в закутке два на два метра, сюда вела единственная дверь, на потолке тускло горела единственная лампочка.

Ксюша поежилась. Петя тут же снял куртку и заботливо накинул на плечи девушки.

– Спасибо, – промолвила она. – Ты иди, отдыхай.

Но парень не уходил. Он долго мялся, не зная, с чего начать разговор. Наконец, решился и спросил:

– Ты ж из метро, да? И как оно?

Наивный, простой вопрос Пети всколыхнул в душе Ксюши целую бурю.

Она до сих пор помнила, как в сонную, размеренную жизнь Оккервиля пришла война. Как они поспешно уходили с «Новочеркасской», на которую вот-вот должны были ворваться штурмовые группы Империи. Как бились с веганцами на блокпостах станции «Ладожская». Она тоже была там. С карабином в руках Маркова стояла у баррикады из мешков с песком и выпускала пулю за пулей в темное жерло туннеля… Они победили в тот день. Но какой дорогой ценой досталась оккерам та победа! Скольких чудесных, добрых, честных людей похоронили они. Среди убитых были отец и брат Ксюши…

На глазах у девушки выступили слезы.

Кичигин, не ожидавший такой реакции, растерялся.

– Ты это, прости… Если не хочешь, не вспоминай, – пробормотал он.

– Все нормально, – Маркова через силу улыбнулась. – Просто грустно. Там был мой дом. Моя родина. Я сражалась за нее. Мы все сражались. И что в итоге?! Если б ты знал, как мы рыдали, покидая родной Оккервиль. Если б ты только знал…

Петя осторожно подошел, сел рядом. Обнять Ксению он не решился, просто прислонился плечом, робко провел ладонью по ее волосам.

– Понимаю, Ксю. Хреновое чувство. Ну ничего, теперь здесь твой дом.

Девушка отстранилась, сжала губы и отрешенно уставилась в пустоту.

– Наш дом? Наш дом, Петь? Где? В этом бетонном мешке? Наш дом захвачен заговорщиками. Во главе с этим. Вилковым. А мы опять – изгои. Господи, когда же это кончится?!