Влад Поляков - Снежный барс

На сканерах, что моего колосса, что «Ландскнехта» Саманты эти шесть отметок уже не просто появились, но были видны отчётливо. Так и хотелось рискнуть, организовав этакую кинжальную контратаку, вполне способную выдать паре-тройке колоссов серьёзных таких, внушительных пинков, тем самым заставив обратиться в бегство ещё способных это сделать. Эх, если бы нас сейчас было не двое, а хотя бы трое и под третьим я имею в виду «Сокрушителя» Марии. Связка из сверхтяжа, тяжа и среднего колоссов, к тому же с пилотами-псионами, вошедшими в боевой транс, мигом показала бы той шестёрке, кто есть ху. Однако… Сейчас, нашей основной задачей было прикрытие троих боевых товарищей, которые, ко всему прочему, заняты доставкой трофеев, а не только собственных повреждённых машин в безопасное во всех отношениях место.

— Придётся работать от обороны, — вздыхаю я, уже зная, что ответит Саманта. И она оправдывает ожидания.

— А ты попробуй на связь с ними выйти, выбесить их посильнее. Ну и я перца им под хвост добавлю!

— Одному ты уже добавила под хвост. Правда несколько иную материальную составляющую. Внутри «Кочевника» наш бывший староста обретается. А «Гробовщиком», если не ошибаюсь, управляет Джеремайя Лоредан, у него претензии если есть, то ко мне.

Хохот Меерштайн. Девушка явно находила забавным ситуацию, и в чём-то я был с ней согласен. Да и вообще, вот промедлят они ещё немного, не станут напрягать мощь своих колоссов до предела, тогда просто не успеют нас двоих втянуть в бой, тем самым, получив хоть какие-то шансы достать ещё и наших товарищей. Хреновая у преследователей ситуация, ой хреновая! Да и не знают они толком степень поврежденности наших колоссов и уровень истощения боезапаса. Могут предполагать, опираясь на общую логику и внешний вид, а это далеко не все нужные факторы.

Посему… действительно стоит побеседовать. Вежливо или цинично, с деловым настроем или просто в качестве попытки как следует выбесить врага, лишив его трезвости мысли. Вызов. На общей частоте, открытый, без какого-либо кодирования, но вместе с тем направленный именно на эту шестёрку пилотов. И нам отвечают, даже как-то слишком быстро. Неожиданно, однако!

— Мигелито, старый знакомый! — преувеличенно радостно восклицаю, хотя и ежу понятно, что этой радости и в помине нет. — Неужели, ты вместе с остальными столь сильно соскучились по мне и особенно Саманте, что устроили такой резвый марш-бросок? Да ещё и, как я понимаю, ты командир этого отряда? Впечатлён.

— Командует нами вице-адмирал Готти, — опять очень уж быстрый и откровенный ответ. — И мы, исполняя приказ, должны вас уничтожить! Это велит нам долг перед Директоратом и честь наших семей.

Правильные, насквозь идеологически верные слова, но… Зачастую они не значат ничего, а вот интонации, с которыми они произносятся, и есть истинная суть сказанного. Как сейчас. Панкратц не фанатик, хотя его род и полностью предан Директорату. Только предан расчётливо, разумно, получая от этой своей верности кучу мелких и пригоршню крупных бонусов. Это не Синклеры, не Жене, не Валленберги и не иные, которые действительно верны с той или иной приправой фанатизма.

Более того, выделялись слова «приказ», «должны», «велит нам долг». Отсюда и намеренный пафос, и показная решительность с зашкаливающим патриотизмом. Слушают сейчас наши переговоры, вот и все дела. Наверняка сам вице-адмирал и слушает, зараза этакая. Сам же Панкратц да и многие, если вообще не все, из этой шестёрки преследователей отнюдь не горят желанием с высокой степенью вероятности склеить ласты здесь и сейчас. Но вынуждены изображать опять же высокую степень рвения в атаке, которая непременно начнётся вот прям щас или чуть позднее. А посему…

— Вот и исполняйте… приказ, — тоже выделяю последнее слово. — Вас встретят так, как вы этого заслуживаете, верные адмиральские пёсики, даже собственного мнения не имеющие.

Чем, помимо всего прочего, хороша менталистика, так это возможностью даже в начале своего развития выделять те или иные слова, намерения, а ещё добавлять в них вес . Вот и Панкратц с прочими не могли не понять адресованный именно им посыл. Какой? Изображайте рвение напоказ, но не по существу, в результате чего в ответ вас тоже особо не тронут, не станут вести огонь именно на поражение. Ну а коли, вздумаете начать сражаться серьёзно… Вот такого энтузиаста первым делом и прихлопнут.

Р-раз, и связь обрывается. Нутром чую, что это не волею самого Панкратца, а согласно полученного им приказа происходит. Этакое радикальное прерывание общения бунтовщиков в нашем лице с законопослушными и покорными лоялистами. Ну-ну! Нужное я уже успел сказать. Более того, мой посыл дошёл до адресатов, к гадалке не ходи.

— А сейчас, будет тщательно изображаемая героическая атака, — усмехаюсь я, произнося эти слова, адресованные остальным пилотам звена, но первым делом Саманте. Суть понятна?

— Да чтоб мне год только с игрушками забавляться, если не поняла! — похабно так усмехается Меерштайн. — Они изображают стрельбу по нам. Мы палим в них, но так, чтобы не создавать риска самим пилотам. Ноги колоссов?

— Можно и руки. В общем, пальба по конечностям. Дадим нашим преследователям возможность показать героическое сопротивление, лишь волею случая обратившееся в очередное поражение.

Злорадный смех Сэм, полубезумное хихиканье Бельской, слышавшей наш разговор, но не собирающейся влезать в него покамест. А вот Свирский, согласно своему непоседливому характеру, пытался даже набиться в плане присоединиться. Однако был кратко и матерно одёрнут по причине завязанности своего колосса на транспортировку одного из трофеев. Хватит уже, и без того успел погеройствовать, пусть и в лучшем смысле этого слова.

Сейчас мне интереснее было, какую именно тактику для своих ни разу не ретивых подчинённых выберет вице-адмирал Готти. Смех смехом, а сверхтяжёлый «Ландскнехт» с поддержкой в виде высокоманевренного и ориентированного на снайперскую стрельбу «Ирбиса» является очень неудобным и опасным противником даже для усиленного звена средних колоссов. В текущем же случае, некоторая побитость наших с Сэм колоссов вполне компенсируется слабостью большей части противостоящих нам машин. Той, с которой ничего не сделать, ибо низкое качество оружия, силовых щитов, брони и прочего не купируется даже опытностью сидящих внутри пилотов. Её, опытности, тоже нема, но это так, к слову.

Перестройка на ходу в атакующий порядок. Отнюдь не идеальная, с заминками, даже некоторой долей сумятицы. И рассчитанная на то, чтобы подавить наши два колосса любой ценой, даже пожертвовав большей частью группы. Выдвижение «Бумеранга» и «Уравнителя» в первый ряд, чтобы они, как наиболее защищенные, приняли на себя первый удар. А уж пожертвовав ими, как менее ценными, вывести на атаку «Гробовщика», по сути штурмовика, вместе с «Кочевником», заодно приказывая «Дротику» и «Гоплиту» вести обстрел, вроде как снайперский, но на деле не слишком сразу по нескольким причинам.