Денис Владимиров - Стаф [СИ]

Я же откровенно провоцировал контингент. Злость, постоянно ожидание, этот долбанный нервяк — все требовало выхода. Молило. Надо было срочно выплеснуть пламя ярости, иначе можно было сгореть изнутри. Выгореть. Перегореть. А ведь все только начиналось… И страх, липкий мерзкий, холодный, как пот во время температурной горячки, заворочался, стал просыпаться. Заставил нервничать. Но, как говорилось, не боятся только идиоты, остальные преодолевают данное чувство.

Никого не пожалею!

— Ты это… не понял! — агрессор даже головой помотал отрицательно, видимо, выражая степень моего непонимания, а «понял» прозвучало как «пнял», — Мне! Нравятся! Твои! Ботинки!

— И? Ты что в любви им признаешься? — задумчиво сказал я, а морда разбойника становилась все безумней. Давай, давай, кинься с ножом, — Ладно, разрешаю поцеловать. Но только один раз. Учитывая такие сильные чуЙства, вдруг потом ночью не уснешь. И привычная Дунька Кулакова не поможет. Скажи, а правду говорят, что у многих зеков хер на баб не стоит? Только на пацанов, носки и… ботинки? — сделал как можно более простецкое выражение на лице, мол, действительно, интересует данный вопрос так, аж есть не могу.

Пауза воцарилась секунд на десять, если не больше. Смешки стихли. Каждый, в том числе и лидер, пытался осознать и понять, что я только сказал. Доходило плохо.

Да, туго придется, если всей гурьбой на меня бросятся.

Приготовился при подобном исходе событий, отпрыгивать назад. Бить, отпрыгивать, опять бить. И так до победы. Уязвимой для их оружия у меня оставалась только нижняя часть лица, другую защиту им не пробить.

— Чтоооо?! Я тебя сейчас на лоскуты порежу! — наконец взревел атаман и бросился на меня с ножом в руке, ловко достав его откуда-то. Даже не заметил этого момента, отслеживал полностью обстановку.

Красава! — с веселой злостью подумал, резко взмахивая глефой.

Едва удержался на ногах. Лезвие прошло сквозь шею, как будто воздух рубанул, и не было на ее пути ни плоти, ни позвонков.

Ррраз.

И все. Сначала даже недоуменный взгляд на оружие бросил. Сработало ли? Но в ту же секунду голова покатилась вниз, скаля белые зубы, оказавшись у ног Сойера. Тот рефлекторно отпрыгнул, а тело жертвы закончило начатый шаг и завалилось на бок, окатывая кровью бывших, уже точно бывших, подельников. Завизжали бабы, куда тем пожарным сиренам. Истошно, дико, тонко.

Заткнулись они также неожиданно, как и начали верещать. Бандиты замерли на месте. Они сейчас были дезориентированы. Не могли в полной мере осознать, как так? Ведь всего минуту назад все было ясно и понятно. И хорошо. Есть богатенький Буратино, который сейчас должен был скинуть с себя так раздражающие ценности. Их босс строил планы по построению криминального сообщества, рассказывая про Нью-Васюки, а сейчас его мертвые глаза смотрели на них. К таким резким поворотам они пока не привыкли, не перестроились. Но ключевое слово здесь «пока».

Не останавливаться! Действовать!

С трудом сдерживая дрожь пальцев, отчего еще сильнее сжал левой рукой глефу, лезвием которой ткнул в сторону Сойера.

— Тебе тоже нравятся мои ботинки? — рыкнул, будто хищник.

Дожимать, дожимать…

— Нет… — быстро-быстро замотал тот отрицательно головой.

— Тебе не нравятся мои ботинки? — наигранно возмутился.

Да, влияние Джоре налицо, даже шуточки в его духе проявились. Отпускать их просто так нельзя, надо ломать, иначе эти шакалы, поджав хвосты, сейчас сбегут, а потом устроят темную. Надо делать так, чтобы сама мысль о таком исходе событий вызывала оторопь и подспудное желание обгадиться от собственной смелости.

Поэтому я вперил тяжелый, как надеялся взгляд, в бандита.

— Не, не, ты не все правильно понял. Сапоги хорошие, спору нет. Но мне как-то и в своих удобно, — начал торопливо оправдываться тот.

— Вы? — обвел я оружием остальных участников действа.

— Мы с ним согласны. Он все верно сказал…

И бабы закивали.

— Теперь взяли лопаты! Этого раздеть, трофеи все сложить вот сюда, — указал место, не выпуская из поля зрения разбойников, подобрал кристалл, старался делать все медленно, неторопливо, будто для меня, что людей убивать, что кур резать. А самого уже практически трясло, если бы не «Самообладание+» била бы уже крупная дрожь.

— Держись, сучара! Только держись! — это себе и про себя. Шайке, метнувшейся к лидеру, и торопливо освобождающей его от одежды заявил, — Пора выполнять вашу заповедь.

— Это какую? — недоуменно посмотрел Сойер.

— Кто сдох, того закапывают. Вы мм…леди куда? — девицы боком-боком хотели скрыться с глаз, а там огородами, огородами… — Цирк решили посмотреть? Билеты нужно отрабатывать. Поэтому тоже в помощь! И кто сквозанет, дальше фургонов все равно не убежит, там достану, и медленно-медленно башку отрежу. Глядя в глаза, — сам недоумевал, от последней фразы. Это-то тут при чем? Какая разница, куда я смотреть буду? — А может сейчас начать?

Продавил.

— Голову не трогать! — веско заявил.

Надо было создавать имидж бледной отморози, у которой на висках иней от лютой стужи в голове. И для этого самые подходящие условия, все создал. Своими руками. Остались незначительные штрихи. Но не облеваться бы… Ком у горла, который я незаметно сглатывал, повторяя про себя общеизвестную истину — мертвым все равно.

Срубил с ближайшего куста длинную прямую ветку, очистил. И неторопливо заострил с двух сторон. Когда я закончил, то обнаружил, что тело без головы осталось в одних трусах. Одежда была аккуратно сложена чуть поодаль, а сверху водружен рюкзак и нож покойника.

Ударники труда с опаской поглядывали на меня, торопливо выбрасывая землю из ямы. Заглянул. Однако… Могут ведь, когда захотят, за пять — десять минут они углубились минимум на полметра. Их бы энергию, да в мирное русло.

Ладно, хватит. Приказал закапывать труп. Сам поднял голову за ухо. Стрижка под расческу не предполагала иного, затем водрузил шеей на заостренный конец, зеки и девки кидали в мою сторону уже по-настоящему дикие взгляды. Но скорость работы возросла, когда уголовники насыпали небольшой холм, свой страшный трофей я водрузил в изголовье.

Картинно перекрестился: «И пусть Господь наш отделит овец от козлищ!», — мерно произнес строку, услышанную в каком-то фильме, помолчал и обернулся к шумно сглатывающему Сойеру, замершему с МПЛ в руках, да и у остальной компании вид был бледный и… трезвый, — Красиво?

— Нее… — но поймал мой неодобрительный взгляд залепетал, поправляясь и часто-часто кивая, — То есть… да… да, да, да… Очень, очень красиво! — и чуть сдвинулся в сторону, подальше, готовый сорваться с места.

— Я рад, что смог это осознать, а то не каждый день встретишь ценителя настоящего искусства, — постарался сказать как можно более добрым голосом, вроде получилось, не дрогнул, хотя трясло меня внутри… Колотило. Еще чуть-чуть и… — Хочешь так же?