Михаил Ежов - Изгой

Двигаться я мог, так что направился к вампирше, но она отступала, не желая связываться. На меня набросилось ещё больше саранчи. Мерзкие твари впивались буквально в каждый сантиметр моего тела. Хорошо хоть, я почти не чувствовал боли — сказывалось действие бронекомбеза, да и одежда защищала. Но очки здоровья исчезали, как снег под напором огнемёта. Да и кисти рук, шея, лицо — всё, что оставалось открытым, страдало от укусов и было покрыто кровью.

— В Китае раньше была казнь под названием лин-чи, — сообщила носферату. — От осуждённого отрезали по маленькому кусочку, пока он не умирал. Эту экзекуцию ещё называли «укусы морской щуки». Рыбы, к сожалению, нет, но мои крошки справятся не хуже.

Жизнь: 108

Саранча отщипывала понемногу, но её было столько, что следовало поторопиться, пока я не помер. Тем более, я понятия не имел, что случится, если очки здоровья уйдут в ноль. Наверное, пришлось бы начинать с места несгораемого сохранения или начала миссии. В любом случае, это означало потерю времени, чего я стремился избежать.

Нужно было остановить Кримхильду, заставить её стоять. Я приказал Ехидне напасть, но вампирша и на этот раз легко отбросила мутанта, который, перекувырнувшись в воздухе, врезался в бронированную стену и сполз на пол. Это было очень плохо, потому что я уже едва мог двигаться: саранча повисла на мне тяжеленными гроздьями.

Жизнь: 71

Можно было использовать аптечки, но какой смысл? Я просто потерял бы их, ведь до сих пор не было ясно, как разделаться с Кримхильдой. Ну, то есть, я понимал, что надо уничтожить генератор, который, судя по зелёному свечению, находился в животе вампирши, но добраться до него не мог.

Носферату со смехом кружила передо мной, её брюхо полыхало, она издавала торжествующие возгласы и иногда подпрыгивала, расправляя суставчатые ноги.

Я должен был распороть ей живот! Но как это сделать, если на тебе висит килограмм семьдесят здоровенной мутантской саранчи?

Жизнь: 49

О, чёрт! Кажется, я собирался вот-вот сдохнуть!

Вдруг мне в голову пришла безумная идея. Такое иногда случается в моменты отчаяния — наверное, организм концентрируется на поиске выхода и выдаёт нечто спасительное.

Я мысленно приказал Ехидне подбежать ко мне. Как только мутант оказался рядом, я с трудом забрался на него.

— Решил сбежать? — спросила Кримхильда, остановившись. Её передние конечности расправились зубцами наружу. — Этого я тебе не позволю. Станешь обедом, а может, и на ужин что-нибудь припасу. Иногда приятно растянуть удовольствие.

Но я не собирался отступать. Саранча игнорировала Ехидну, так что зверь мог передвигаться совершенно свободно. Я приказал мутанту атаковать вампиршу. Он кинулся вперёд, несколькими прыжками сократил расстояние между нами и носферату и припал на миг к полу, словно готовясь к прыжку. Но я поспешно остановил его и велел не атаковать голову Кримхильды, а вместо этого проскочить у неё между ног. Чтоб, так сказать, две киски почти встретились, но не соприкоснулись.

Вампирша замахнулась зазубренными клешнями, готовясь в третий раз отбросить Ехидну, но мутант, в последнюю секунду изменив направление движения, пронёсся под ней.

Влажное кожистое брюхо почти коснулось моей головы, когда я вскинул меч и рассёк его. Кримхильда заверещала и подпрыгнула, оттолкнувшись всеми лапами сразу, но было поздно: из её зловонного чрева вывалился искрящийся генератор, похожий на металлическое яйцо. Ехидна развернулась за спиной Кримхильды, и мне стало видно, как из разреза полилась жёлтая вонючая слизь. Носферату с визгом упала на пол. Она корчилась, размахивая конечностями, но, конечно, не умирала. Началась обратная трансформация, и постепенно вампирша приняла человеческий облик. Скользя в собственных жидкостях, она поднялась на ноги, злая, как раненая тигрица. Дыра в животе зияла мокрыми алыми внутренностями, края были слегка вывернуты и трепетали, стремясь к регенерации. Я видел, что они уже даже начали стягиваться.

Ловкость: 10

Саранча отваливалась от меня. Насекомые валялись на полу, перелетали на стены и потолок, забирались обратно в отверстия, из которых вылезли.

— Зачем тебе сражаться со мной? — спросила Кримхильда, прикрывая рану ладонями. Её голос показался мне ещё более старым, чем был вначале. — Оставайся здесь. В башне полно места для нас обоих. Я подарю тебе такие наслаждения, о которых ты даже не слышал, — алые губы раздвинулись в широкой улыбке, демонстрируя клыки. — Я залечу твои раны и научу магии. Ты станешь могущественным человеком.

С этими словами вампирша вскинула перемазанные жёлтой слизью руки, и с кончиков её пальцев сорвались два багровых шара. В полёте они превратились в огромных огненных птиц, которые набросились на меня и обхватили крыльями.

Я оказался объят пламенем! И оно жгло!

Жизнь: 31

Я приказал Ехидне атаковать. Мутант прыгнул на Кримхильду, но та со смехом увернулась. Уменьшившись в размерах и утратив лишние конечности, она стала быстрее и ловчее. Её пальцы сжались в кулаки, и я почувствовал, как огненные птицы стиснули меня в жарких смертоносных тисках.

Жизнь: 26

Я поспешно вколол себе две аптечки подряд.

Жизнь: 46

Ехидна совершила ещё один прыжок, вампирша попыталась отскочить, но я спрыгнул с мутанта и обрушился Кримхильде на спину. Мы оба упали, и я нанёс подряд несколько ударов прежде, чем носферату сбросила меня с себя и поднялась на ноги. Её шатало, белую кожу пересекали чёрно-красные ожоги, оставшиеся от меча. Вампирша развернулась и одарила меня ненавидящим взглядом.

Я по-прежнему горел, как факел. Моя атака не прекратила действие магии Кримхильды, хотя крылья и ослабили давление. Я попытался вырваться от птиц, но как можно вырваться из огня, если он уже охватил тебя?

Жизнь: 32

— Не надумал остаться со мной? — глумливо осведомилась носферату, нацеливая в меня кулаки. — Или я не достаточно горяча для тебя?

Я вколол себе третью аптечку.

Жизнь: 42

Взмах мечом, и правая кисть Кримхильды упала на пол. Из культи фонтаном брызнула кровь. Я попытался высосать вампиршу, но она ловко отступила.

Одна из огненных птиц растворилась. На пол осыпались гаснущие на лету искры.

Жизнь: 38

Я атаковал носферату, нанося частые удары, пока не удалось оттяпать и левую руку. Кримхильда завертелась волчком, разбрызгивая вокруг себя кровищу. Выглядело это так, словно поливальный шланг вырвался и заплясал под напором воды.

Огонь исчез. Я походил на дымящуюся головешку и испытывал страшные муки. Надо было просить у Герстера в два раза больше денег! Хотя, если честно, в такие моменты понимаешь, что бабло играет в жизни не такую уж исключительную роль. Иногда боль, обычная физическая боль, перекрывает всё!