Михаил Ежов - Изгой

— Мы сократили число подозреваемых во взломе, отсеяв тех, кто вышел перед хакерской атакой или непосредственно после неё. Осталось двенадцать тысяч пользователей кабин длительного пребывания.

Двенадцать тысяч!

— И что нам это даёт? — повысил голос Виллафрид. — Что пятьдесят, что двенадцать — иголка в стоге сена.

— Из них мы проверили две с половиной тысячи, — продолжил начальник смены.

Вид у него был совершенно несчастный. Ещё бы: не повезло расхлёбывать такое дело. С другой стороны, если справится, не пожалеет.

— Приложите больше усилий, — распорядился Виллафрид, стараясь говорить спокойно, не выдавая раздражения и нетерпения. — Задействуйте ещё сотрудников. Постарайтесь существенно сократить число подозреваемых. Если хакер не будет найден, отключим всех, но пусть это будут не семь, не шесть и даже не пять тысяч геймеров. Ваша задача — по крайней мере, минимизировать потери.

— Да, герр Герстер, разумеется. Я понимаю.

— Действуйте.

Виллафрид сбросил вызов. Внутри у него бушевал ураган. Отключение даже сотни игроков станет скандалом. Игровые серверы давно не знали подобных казусов. Вспомнив о том, что недавно собирался вырубить пятьдесят тысяч кабин, Виллафрид побледнел. Отец воскрес бы из мёртвых и явился лично прикончить сына за такое. Причём, как в виртуальности, так и в реале. Он дорожил репутацией сервера больше, чем деньгами.

Виллафрид встал и подошёл к бару. Дрожащими руками Виллафрид налил себе виски, бросил в стакан горсть льда и, сделав пару кругов по комнате, остановился возле серии восточных гравюр, развешанных на стене без видимой системы, но с тщательно продуманной гармонией.

Может, всё дело заключалось в том, что сын не был достоин унаследовать дело отца?

Виллафрид вспомнил, как его взяли на охоту. Он тогда только начал ходить и ещё учился пользоваться конечностями. Мышцы были совсем слабыми, но уже подчинялись идущим из мозга сигналам. Лаэрт Герстер настоял, чтобы сын попробовал выстрелить из ружья. Оно было большим и тяжёлым, так что егерю пришлось держать его, пока Виллафрид пытался нажать на спусковой крючок. Выражение лица Герстера-старшего, наблюдавшего за этим, было смесью сожаления, нетерпения и неприязни. Когда выстрел, наконец, прозвучал, он лишь покачал головой.

Поболтав лёд, Виллафрид сделал большой глоток.

Не стоило ли всё-таки самому пройти игру? Но от воспоминания о первой попытке по спине пробежали мурашки. Нет, такую боль выдержать невозможно! По крайней мере, он, Виллафрид, точно не был способен на подобные подвиги. Наверное, отец был прав, считая сына немощным — это убеждение он сохранил и после того, как Виллафрид научился ходить и даже бегать. Всю жизнь Герстер-младший чувствовал себя рядом с отцом неполноценным. Но не отказываться же из-за этого от его денег. Нет, Лаэрт должен сыну хоть какую-то компенсацию!

Раздался телефонный звонок, заставивший наследника корпорации вздрогнуть.

Виллафрид раздражённо выдернул мобильник из кармана и, поджав губы, уставился в экран. Однако через пару секунд лицо его смягчилось, и, когда он произнёс «алло», в голосе не было и намёка на неприязнь.

— Вилли, милый, как ты там? — пропел бархатистый женский голос.

— Тётя Аделхайд, — Герстер улыбнулся и подошёл к окну. — Рад тебя слышать.

— Надеюсь, мой мальчик. Но ты не ответил: как ты?

— Неплохо, спасибо.

— У тебя осталось совсем мало времени.

— Да, я знаю. Я… работаю над этим.

— Твой отец хотел, чтобы ты унаследовал корпорацию. Эта игра… Он придумал её не для того, чтобы помешать тебе. Ты же понимаешь?

Виллафрид на миг прикрыл глаза. Это был не первый их разговор на данную тему. Тётя всегда старалась убедить племянника, что Лаэрт Герстер любит его. Виллафрид не говорил ей, что она напрасно старается: он не сомневался в чувствах отца. Дело было в другом. Герстер-старший постоянно старался «исправить» сына, воспринимая его как нечто сломанное. Он хотел улучшить Виллафрида, поднять до того уровня, на котором любовь к нему сможет стать безусловной. Или хотя бы оправданной.

— Ты меня слышишь? — спросила тётя. — Алло!

— Да, разумеется. Всё оказалось совсем непросто.

— Ты снова нанял кого-то, — это был не вопрос, а утверждение.

Ну, естественно: проходи Виллафрид «Полночного рыцаря» сам, он не разговаривал бы сейчас по телефону.

— Пришлось. Надеюсь, этот справится.

— Геймер?

— Не совсем. Вор.

— Как ты сказал?

— Хакер, ворующий промышленные секреты. Один из лучших. Может быть, даже самый лучший. Известная личность в определённых кругах.

— Ты уже пользовался его услугами?

— Нет, мне его порекомендовал… Неважно. В любом случае, у него прекрасная репутация. В определённом смысле.

— Хм… милый, но красть и играть — это ведь не одно и то же. Я уверена, что любой геймер, даже не слишком опытный, заткнёт за пояс хакера, впервые начавшего играть. Ты действительно думаешь, что правильно поступил, сделав последнюю ставку на него?

Скептицизм в голосе женщины не укрылся от чуткого слуха Виллафрида. Ему тут же захотелось убедить её, что он принял верное решение: мнение тёти Аделхайд всегда было важно для него.

— Знаю, но геймеры уже пробовали и потерпели фиаско. Даже чемпионы.

Женщина помолчала.

— А как он сможет взломать игру, милый? В «Идавёле» ведь стоит защита от вредоносных программ — никто не способен пронести их в сервер. Иначе игры превратились бы в соревнования читеров.

— Для моего человека сделали исключение.

— Понятно. Что ж, надеюсь, ты не прогадал. Кстати… ты рассказал ему? Этот хакер в курсе, что сделал с игрой твой отец?

Виллафрид сглотнул.

— Э-э-э… вообще-то, нет. Не счёл нужным.

— Вот как?

— Зачем ему эта информация? Как она может ему помочь?

— Ну-ну, я просто спросила. Дело твоё, верно?

— Да, конечно, — поспешно согласился Виллафрид.

Он испытал облегчение оттого, что тётя оставила щекотливую для него тему. Впрочем, он и сам не мог понять, почему так болезненно реагирует на неё.

— Я позвонила пожелать тебе удачи, милый, — пропела женщина. — Может, поужинаем завтра вместе? Вне зависимости от результата твоей… м-м-м… борьбы за наследство.

— Да, конечно, — предложение обрадовало Виллафрида. — Всё-таки, надеюсь, мне не придётся брать девиз Айвенго.

— Напомни, радость моя.

— «Лишённый наследства», тётя Аделхайд.

— Ну, не шути так! Ещё есть время. Я в тебя верю.

— Спасибо. Твоя поддержка всегда… помогала мне.

— Увы, это всё, что я могу. К счастью, у тебя полно специалистов, разбирающихся во всех этих… технических вещах.

— Да, так и есть.

— Ну, тогда до завтра, милый.

— Пока.

Опустив руку с телефоном, Герстер-младший вздохнул. Тётя осталась единственным близким ему человеком. Раньше она была частью триумвирата, составляя его с родителями Виллафрида. Затем, после смерти сестры, выступала в дуэте с Лаэртом Герстером. Теперь вот осталась только тётя Аделхайд.