Вячеслав Низеньков - Познай Себя … В прошлом

Чтобы меньше попадаться на глаза жителям городка, нападение запланировалось в ночь. В городок они входили почти на самом рассвете. Передвигались вдоль стен домов, стараясь находиться в тени. Наткнулись только на двух грабителей, которые решили ограбить одинокого путника, которым и был командир Рату, шедший далеко впереди своей группы. Трупы неудачливых воришек затащили в ближайшую подворотню…

Вилла их встретила покарёженными металлическими воротами, выломанными большим рабочим механизмом на колёсах, который стоял здесь же во дворе. План захвата был разработан давно, поэтому, не задавая вопросов, люди бегом кинулись по своим местам. Рату с двумя военными – в дом, а оба полицая и Адуман -во двор. Приказ был короткий : «Зачистить территорию, по возможности, тихо».

Это переводился с военного на гражданский язык так : «Живых не оставлять, работать ножами, стрелять в крайнем случае». Диверсанты не оставляют свидетелей, их никто не должен знать в лицо, и что они «здесь» были. А командир Рату действовал привычными ему методами.

Хозпостройки и приусадебный участок были безлюдны. Только один полицай нашёл пять трупов, сброшенных в яму с отходами. Никого не найдя, они отправились было в дом, когда открылось окно на втором этаже и оттуда вывалился человек. Следом в окне показался Марот и показал знаками, чтобы они спрятали труп. Пока шли к дому, Марот успел выкинуть из окна ещё двух мужчин и одну женщину.

Все были убиты видимо, во сне. Рату хорошо знал своё «дело», и захват виллы произошёл без шума. Мёртвых скинули в яму с отходами. Бросая в яму последний труп, полицай Муган хохотнул:

– Ну вот они и встретились. Эти, которых наши замочили, видать, кончили тех, которые здесь лежали раньше. Можно сказать, что мы восстановили справедливость. Возмездие! – он потряс рукой в воздухе.

Адуман, сморщившийся, как от зубной боли, развёл руками:

– Давай короче. Там виллу шмонать надо, а ты здесь базар пустой разводишь.

Моментально сообразив, о чём идёт речь, полицаи заспешили к дому. Следом за ними, не спеша, шёл ухмыляющийся Адуман.

Шмонать дом, как выразился Адуман, им не пришлось. Всё было сделано до них предыдущими грабителями, которых они убили. Всё ценное было упаковано и свалено в углу дома на первом этаже. С первыми лучами солнца уже вся группа была переодета в добротную гражданскую одежду, и дело встало только за техникой. Взяв с собой обоих полицаев, командир Рату ушёл в город искать транспорт. Шли они, не скрываясь, уверенно, оружие держали на виду, чтобы ни у кого не возникло глупых вопросов, как сказал Раду.

Вскоре во двор заехал общественный автобус. Рату вместе с незнакомым водителем вошёл в дом. Через некоторое время из дома в автобус стали грузить вещи. За руль автобуса сел полицай Гурий, а незнакомый водитель так и не вышел из дома …

Через три цикла они въезжали в столицу Диктатора. По дороге их четыре раза хотели ограбить, и четыре раза они принимали бой. Автобус представлял из себя решето и не было ни одного целого стекла. В столицу добрались только трое из шести. Командир Рату, Адуман, и полицай Муган. Все остальные были убиты по дороге в коротких, но кровавых стычках.

Адуман выжил только благодаря Подлецу, который заранее сканировал местность и предупреждал его о засадах, а две крупные военные банды на бронетехнике, которые перекрывали дорогу по маршруту автобуса, пришлось заранее уничтожать челноку из стратосферы.

Командир Рату после всего увиденного был мрачнее тучи. Все, кто нападал на них, носили военную форму. Оставшиеся в живых Повстанцы вместо того, чтобы защищать свою Планету, занялись грабежами и убийствами.

Адуман спросил его об этом.

– А что говорить? Ты сам всё видел. Это все те ПАТРИОТЫ нашей Родины, про которых трубили в видеотранслятарах и которым Диктатор раздавал ордена «налево и направо». А в действительности,они оказались бандитами в форме, – Рату зло крутил в руке нож, которым резал мясо.

Они сидели на окраине столицы, ели и думали, куда идти и с чего начать.

Адуман развёл руками:

– Извини, командир. Других у нас нет. Полицаи разбежались и тоже мочат нет – нет безвинный народ по мелочи, – он смеясь показал на улыбающегося Мугана.

– Ну, а солдаты уже по – крупному с размахом на броневиках на дорогах грабят. Да и мы сами несвятые в этом вопросе, – и он подмигнул вечно весёлому Мугану.

Рату не разделил их веселья и так же мрачно заметил:

– Живёте одним днём вот и весело вам. А людям каково? Власти, я смотрю, вообще нет. Инопланетяне намудрили: армию разбили, власть свергли и устранились от дел. По закону, кто побеждает, тот и правит! Вот если бы они захватили планету, то мы бы смогли с ними здесь воевать, освободительное движение организовать и армия бы по дорогам не разбойничала…

Адуман захохотал. Все недоумённо смотрели на него…

Сквозь смех он выдавил:

– Так это инопланетяне виноваты, что армия людей на дороге грабит? И что планету не оккупировали???…

Отсмеявшись, уже спокойно сказал:

– Командир, я думаю, как? Инопланетяне воюют с Повстанцами? Вот они их и мочканули всех кого смогли, а народ – то причём? А что власти нет, тут уж ты меня извиняй. У нас, что не начальник города, то продажная тварь, мать родную за горсть пепла продаст. Да и подчинённые у него под стать ему. Что, скажешь не так ?

Рату хмуро кивнул:

– Ну, так.

Адуман повернулся к Мугану:

– А у полицаев не так?

Тот махнул рукой:

– О чём ты говоришь? Чтобы устроиться на работу полицаем, надо заплатить начальнику. И потом со взяток платишь процент. И взятки – то все полицаи забирают ты думаешь себе? – он весело засмеялся.

– Начальству! А если не будешь давать им деньги, выгонят с работы. А что сделаешь? Они – начальники!

Адуман усмехнулся и спросил у Рату:

– Что скажешь, командир? Инопланетяне виноваты?

Рату встал, выплюнул недожёванное мясо и молча ушёл за автобус к деревьям.

В сумерках, они втроём, не спеша, прогулочным шагом, вошли в столицу…

Сориентировались быстро. Пошли на звуки громкой музыки, которую отлично было слышно в притихшем большом городе.

Трех мужчин, уверенно шагавших по почти безлюдным улицам, редкие прохожие старательно обходили или просто останавливались, уступая дорогу. А внимательный взгляд легко бы заметил некоторую особенность, которая объединяла эту компанию. У всех одна рука была засунута или в карман, или за пазуху. И только сумасшедший решил бы «им перейти дорогу».

Подойдя к дорогому заведению, из которого гремела музыка, Адуман, отодвинув в сторону Мугана, коротко сказал:

– А ну, дай – ка я здесь порулю, – и шагнул первым к дверям, возле которых кипели страсти.