Мери Ли - Туман

Листаю дальше и нахожу блог какого-то ученого, до вчерашнего дня его страница была практически пустой, но сегодня каждая статья набрала уже более семи миллионов просмотров. Доктор Локи пишет о тумане и утверждает, что все заражения, которые были зафиксированы, скорее всего передались воздушно-капельным путем. То есть от тумана не сбежать, так или иначе участь заражения преследует каждого, но он говорит, что при выходе из дома нужно надевать респираторы, а лучше вообще не покидать свои квартиры, заклеить окна и двери. Но если все же необходимость покидания квартир и домов пересиливает, то внимательно следить за прохожими и стараться не контактировать с ними. Также доктор Локи предупреждает, что власти не показывают и десятой части того, что происходит в мире, они боятся паники и беспределов, но ученый уверен, что человечество столкнулось с самой ужасной проблемой в своей истории.

Сворачиваю браузер и бросаю взгляд в сторону окна. Уже светает. Сколько я просидела за просмотром? Мама так и не пришла. Звоню ей, и она поднимает трубку после третьего гудка.

– Алекс, я скоро буду.

– Ты где?

– У меня были дела. Я вернусь через пару часов.

– Ты у него?

Тишина и односложный утвердительный ответ.

Я злюсь.

– Могла бы сдержаться, когда здесь Лекса.

– Прости, я…

– Мы ждем тебя, – говорю я и отключаюсь.

На часах пять сорок утра. Ни о каком сне не может быть и речи. Иду в комнату к сестре и проверяю, как она там. Лекса спит, поджав под себя ноги. Возвращаюсь к себе и снова открываю браузер. И с каждым прочитанным мною словом, кровь холодеет в жилах. На нашу землю надвигается что-то поистине ужасающее.

– Алекс? Алекс, вставай.

Лекса пытается растолкать меня, а я прячу голову под подушку и отмахиваюсь от неё рукой.

– Алекс, мне страшно, – говорит она, и я всё же откидываю мягкую, теплую и такую родную подушку в сторону.

Сажусь и, зевая, спрашиваю:

– Что на этот раз?

– Мама так и не пришла, а на улице ту-туман.

Что?!

Я моментально выныриваю из царства сна и соскакиваю с кровати, практически сшибаю Лексу с краешка, на котором она уселась. Подлетаю к своему окну и замираю. Я вижу соседний дом, но словно смотрю на него сквозь целлофановый пакет. На улице орет чья-то сигнализация от машины, лает собака и слышны какие-то крики небольшой группы людей.

– Нам нужно найти маму и сходить к Зари. Он в центре города, в отеле…

– Лекс, погоди. Мне нужно проснуться.

Ухожу в ванную, умываюсь и пристально вглядываюсь в своё отражение. Что делать? Какой-то там научный чувак говорит, что из дома уходить не стоит. Но нам невозможно не выходить. Быстро бегу на кухню и открываю холодильник, просматриваю содержимое. Нам еды хватит на два дня, с учетом того, что мама не вернется. Вот черт! Лекарство. Лексе нужен инсулин.

Сестра заходит в кухню, и я, обернувшись, смотрю на неё.

– Лекса, инсулин, на сколько у тебя осталось?

– Неделя.

Неделя. Семь дней. С голоду мы загнемся быстрее, чем сестра от сахарного диабета.

Нужно закрыть щели с окон и дверей. Шарю по кухонным шкафчикам и нахожу скотч, и мы принимаемся за оклейку стыков на окнах. Не знаю, поможет ли это нам не обзавестись новым вирусом. Но я не могу ничего не делать. Как только три наших окна становятся похожими на жилище бомжа, я беру телефон и звоню в бар. Никто не берет трубку, и только потом я вижу сообщение от Билли: "Сегодня у нас незапланированный отдых". Звоню маме, папе и Лари, и никто из них не берет трубку. Гадство!

Кажется, что я начинаю задыхаться. Это паника, и она волна за волной погружает меня в свою пучину.

И что я должна делать?

Чувствую себя брошенной, но не это самое страшное, а то, что за Лексу теперь отвечаю только я. И я, черт возьми, не имею никакого понятия, как мне сберечь сестру… и себя.

– Алекс? Что ты решила? – спрашивает Лекса.

А я ничего не решила, иду в гостиную, где обычно спит мама, ведь розовый ад предназначен только для Лексы, а другой комнаты, кроме моей, у нас нет.

Впервые за долгое время включаю телевизор и нахожу новостной канал нашего города. На экране молодой приятный на вид мужчина с неправдоподобными ровными зубами, белизне которых даже унитаз позавидовал бы. Он говорит, что скоро в городе наступит полная изоляция и введут комендантский час, многие уезжают из города, но ведущий считает, что это ошибка. С каждым часом туман становится все плотнее и плотнее. Он просит звонить в 911 и сразу же говорить туман и адрес. Туда выедет машина полицейских, сразу, как только освободится. На данный момент линия спасения перегружена. А пока на этом всё. Следите за новостями и берегите себя.

На этом всё?! А как же инструкция, как жить в новых реалиях?

– Что будем делать? – спрашивает Лекса, и я хочу ей треснуть за этот вопрос.

– Нам нужны еда и лекарство.

– Мы же не пойдем туда?

– Мы – нет. Я пойду одна.

Я достаточно знаю свой район и буду передвигаться куда быстрее без балласта. В конце концов, не станут же люди на меня бросаться? Не станут ведь? Да?

– Ты не можешь меня бросить, – говорит Лекса, и я поворачиваюсь к ней.

При виде трясущейся нижней губы и слез в глазах я тут же вспоминаю её маленькой. Я так её любила и до сих пор люблю, и как бы я не лелеяла свою ревность, должна отодвинуть ядовитое чувство на задний план.

– Лекс, посмотри на меня, – уверенно говорю я и жду, когда сестра сморгнет слезы и поднимет взгляд серых глаз. – Я тебя не бросаю. Но у нас нет выбора и придется выйти за продуктами и лекарствами. Ты слышала про карантин? Если нам запретят выходить из дома, тогда я не знаю, что делать, но пока есть возможность запастись нужным и переждать пока правительство не решит эту проблему.

– А как же мама, папа и мой Зари?

– Они взрослые, пусть сами о себе думают, лучшее, что мы можем сделать для наших родителей, так остаться… невредимыми.

Какое-то время Лекса борется с подступающими слезами, но в итоге собирается и даже немного изгибает губы в улыбке:

– Ты точно вернешься?

– Обещаю! – произношу я с излишней уверенностью в голосе, с такой, которой совершенно не испытываю.

Собираюсь и предусмотрительно обматываю себе голову и нижнюю часть лица шарфом. Сгребаю свои деньги, которые заработала вчера, и лезу в мамин тайник, в банку из-под арахисового масла. К сожалению, там всего три доллара. Лекса дает мне рецепт на лекарство, запоминаю название и убираю листок в карман джинсов.

Подхожу к двери и с ужасом смотрю на ручку.

Сказать, что мне страшно, это ничего не сказать, но если я буду медлить и услышу ещё хоть один крик с улицы, то никогда не решусь выйти.

– Лекс, стой у двери, никого не впускай, пока я не вернусь.