Алиса Арчер - Отсутствие света

Я прошел мимо Густава, не спуская с него глаз и продолжая держать на мушке. Возможно, пистолет и не остановит мертвеца, но этот мнимый барьер создавал видимость, что я контролирую ситуацию. Внезапно меня охватило странное чувство – будто вокруг тела закружился горячий вихрь. Первые секунды ощущение было приятным, но затем в середине груди начала разрастаться дыра. Ледяная, колючая и невыносимо тяжелая. Она заполнила грудную клетку, перетекла на живот и спину, подобралась к плечам. Я попытался дойти до двери, но ноги больше не слушались. Пустота пожирала меня изнутри, отбирала жизнь, высасывала душу. Я упал на пол в прихожей, перед глазами застыла картинка – угол стены и коричневый потертый плинтус. Я не мог пошевелить ни головой, ни руками и не видел, что происходило за спиной. Спустя несколько секунд мягкий хрипловатый голос произнес:

– Спасибо за заботу, Густав.

Некромант, дьявол его побери. Что он сделал со мной?

Над головой нависло лицо – я не мог разглядеть его черт из-за положения головы и видел только силуэт склонившегося надо мной человека. Какое-то время он разглядывал меня, а потом задал вопрос:

– Ты всегда встречаешь гостей ударом по голове? Как-то негостеприимно, не находишь?

Силуэт исчез, я услышал удаляющиеся шаги. Он прошел в кухню и заговорил с Густавом.

– Посади его на стул, так, чтобы он мог меня видеть. Сходи в магазин – купи одноразовую посуду, овощей, мяса и сладостей. И в аптеку – мне нужны йод, пластырь и обезболивающее. А мы пока потолкуем.

Картинка перед глазами задвигалась, и я понял, что мертвец тащит мое тело по полу. На кухне Густав одним рывком поднял меня и усадил за стол. Я оказался лицом к лицу с некромантом и получил возможность хорошенько его рассмотреть. Светлые волосы с едва заметной проседью, прямой нос, голубые глаза. Из глубокой ссадины на лбу сочилась кровь. Я отметил, что не припомню, видел ли когда-нибудь более чистый славянский типаж. А может, так казалось по контрасту с привычной смуглостью Црвени.

Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, затем некромант отвел глаза.

– Что же мне с тобой делать? – тихо спросил он, потирая переносицу. Опустил голову и застыл, разглядывая узорный рисунок на дешевом линолеуме.

Разумеется, я ничего не ответил. Сидел, словно парализованный, и не многим отличался от разумного столба. Не испытывал ни страха, ни тревоги. Просто ждал, когда он начнет говорить. Все что я мог – попытаться просчитать ситуацию и возможный предмет беседы. В прошлом мне уже доводилось сидеть напротив любителя задавать вопросы, правда, тогда я не был зафиксирован так надежно – меня просто привязали к стулу. Вот тогда было страшно до тошноты. А потом стало еще и очень больно. И спасло меня лишь умение правдоподобно врать. Может, и на этот раз прокатит.

Минуты шли, но некромант не спешил начинать разговор. То ли специально тянул время, то ли вправду не мог определиться, нужен я ему или нет. Он немного сместился с доступной мне точки обзора, и теперь я видел лишь его плечо, часть кухонного окна, холодильник и дверцу навесного шкафа. Я представил, что сижу здесь день, неделю, месяц. Вспомнил победную ухмылку Црвени. Черт, угораздило же меня влипнуть.

Наконец он заговорил:

– Я вернул тебе часть Потока. Совсем немного, так что не делай резких движений. И первое, что я хочу сказать, – тебя убил не я.

– Знаю.

– О, ты помнишь свои последние часы. А остальное? Сколько ты помнишь вообще?

– Достаточно, – слова давались легко, но звучали тихо. Я не чувствовал движений губ и языка и по-прежнему не мог пошевелиться.

Некромант вздохнул:

– Что ж, рад за тебя. Но твоя дальнейшая судьба зависит от того, насколько хорошо ты сможешь все забыть. Твоя жизнь закончилась. Ты мертв.

Да успокойся, чувак, я в курсе. Лучше расскажи, чего ты от меня хочешь?

Словно прочитав мои мысли, некромант перешел к делу:

– Я поднял тебя не из жалости. Мне нужен помощник. Я бы объяснил подробнее, но у меня раскалывается голова. Так что дождемся Густава.

– А если я откажусь? – я задал вопрос, хотя расклад был понятен.

– Я верну все на круги своя. Ты попадешь в ад на сутки позже, только и всего, – пожал плечами некромант. И больше не произнес ни слова до возвращения Густава.

Когда мертвец вошел с двумя огромными пакетами, я вздохнул с облегчением. Мысленно, конечно. Мне изрядно надоело это состояние думающего манекена, и я надеялся на продолжение разговора. Но некромант первым делом схватил лекарства. Прошел в ванную и застрял там надолго – Густав успел распихать продукты по полкам и снова застыть посреди кухни. Когда шум воды стих, послышался голос:

– Я посплю немного, а ты сделай что-нибудь поесть. Разбуди, когда будет готово.

Твою мать! Да сколько же мне еще здесь сидеть?!

Какое-то время я наблюдал, как мертвец нарезает хлеб, помидоры и сыр. Затем спросил:

– И как тебе в роли прислуги для некроманта?

– Обычно Волот сам готовит себе еду, – равнодушно ответил Густав. – Помощник выполняет другие задачи.

– И зачем ему второй? Один не справляешься?

– Ты будешь вместо меня.

– А ты?

– Я получу свободу.

– Умрешь?

– Я уже мертв.

Мда, информативно, ничего не скажешь. На кой ляд я поперся выяснять, кто пришел за мной? Сейчас был бы уже на складе.

По ощущениям прошел еще час, прежде чем некромант наконец появился в кухне. Уселся за стол, подвинул тарелку с бутербродами поближе к себе и весело произнес:

– Все-таки обезболивающее – лучшее изобретение двадцатого века. Выпил таблетку – и как рукой сняло. Ни морфий, ни опиум не сравнятся с ибупрофеном.

Опустошив тарелку, он обратился ко мне:

– Почему у тебя в морозилке пальцы?

Ох, дружочек, не совал бы ты нос не в свое дело.

– Это улика.

– Улика? Ты полицейский?

– Да.

– Что стало с их владельцем?

– Он не выжил.

– Его убил ты?

– Нет.

– Как тебя зовут?

– Ярослав Матвеев. В заднем кармане джинсов лежат документы.

– Мне не нужны документы, Ярослав, – некромант очень мягко, почти ласково произнес мое имя. – Я хочу убедиться, что тебе можно доверять. У тебя есть семья?

– Нет.

– Совсем никого? Родители? Братья? Сестры?

– Нет.

– Что ж, это неплохо. Так легче, когда никто не тянет назад, – он оглянулся на Густава, но тот не отреагировал.

– Меня зовут Владислав Новгородский, – минуту помолчав, представился некромант. – Ты можешь называть меня Владом.

– Или Волотом? – я повторил имя, которое называл Густав. Надеялся смутить некроманта, поймав на лжи, но он лишь улыбнулся.

– Последний раз я представлялся Волотом больше ста лет назад. Я назван так при рождении, но сейчас это имя устарело, и я выбрал созвучное. Влад – почти то же самое, что и Волот, но не вызывает вопросов. Поэтому тебе все же лучше называть меня Владом.