Джефф Грабб - Крестовый поход Либерти

– Вряд ли. Как говорит Менгск, историю пишут победители. Воспоминания проигравших уничтожаются как устаревшие данные.

Майк глубоко затянулся и закашлялся, скривив лицо:

– В чём они их маринуют, в кошачьей моче?

Рейнор поднял руки:

– Лучшее, что я смог найти в данных обстоятельствах. Мерзкие, как наша жизнь.

– Точно, – согласился Майк. – Раз уж заговорили о сверх-Менгске, как прошёл ваш разговор с Арктурусом?

– Я сказал ему, что Дюк – ещё та змея. – Рейнор вздохнул. – А он ответил…

– Что он наша змея, верно?

Рейнор отрицательно покачал головой:

– Я верю в соображения Менгска, будто Конфедерация должна уйти, и он помог мне смыться из-под стражи, но… Некоторые его сделки… Некоторые задания, на которые он нас посылает…

– Не соответствуют упомянутым целям, – закончил Майк, выпустив дурно пахнущий клуб дыма. – Они просто разобьют твоё сердце. Когда идеализм встречается с реальностью, реальность отступает редко. Политических проституток я видел больше, чем зерглингов. А зерглингов я видел немерено.

Оба умолкли. На заднем плане передатчики приглушённо вещали о муталисках и «фантомах», «голиафах» и гидралисках, о похожих на морские звёзды тварях, уже окрещённых королевами зергов. И о смерти. Они без умолку говорили о смерти.

– Я тебе говорил, что однажды был женат? – прервал молчание Рейнор.

Майк приготовился к погружению в бездны чужой личной жизни.

– Мы об этом не говорили, – тихо произнёс он, надеясь, что от него не ждут ответной откровенности.

– Был женат. Имел ребёнка. Говорили, он был «одарённый».

– Мне померещились кавычки вокруг этого слова. Одарённый подобно «призракам»? Псионическая сила? Телепатическая?

– Да. Отправили его в специальную школу. Правительственный учебный корабль. Спустя несколько месяцев мы получили письмо. В школе произошёл «инцидент».

Майку доводилось слышать о подобных письмах. К сожалению, они были слишком обычны. Ещё один маленький грязный секрет Конфедерации, выплывший наружу.

– Извини, – произнёс Майк. Это было всё, что он мог сказать.

– Да. Лидди так и не оправилась. Она таяла на глазах, в ту зиму жена слегла с гриппом и больше не поднялась. Я с головой ушёл в работу. Понял, что мне нравится работать одному.

– В эту ловушку легко угодить: искать спасение в работе, – проговорил Майк, глядя на огонёк передатчика, означавший, что его репортаж ведётся в пустоту.

– Всё равно, я хотел, чтобы ты знал, – сказал Рейнор. – Ты мог подумать, что я был груб с Керриган из-за того, что она телепат. Может, и был. Но у меня есть на то причины.

– У неё свои проблемы, ты знаешь. Ты мог бы быть с ней помягче.

– Это не так легко, когда она знает, что ты действительно думаешь.

– Керриган похожа на хорошего солдата, – сказал Майк. Её образ непроизвольно ворвался в его мысли. – Может, она просто немного напряжена, вот и все.

– Я думаю, она опасна, – сказал Рейнор. – Опасна для отрядов, окружающих её. Опасна для Менгска. И опасна для самой себя.

Майк пожал плечами, размышляя, стоит ли говорить экс-маршалу всю правду. Наконец решил ограничиться нейтральным:

– У неё была тяжёлая жизнь.

– А у нас она лёгкая?

– Тем больше причин присматривать за ней. Не имеет значения, знает она об этом или нет. Нам всем нужны ангелы-хранители.

После этого разговор перешёл на обсуждение того, какие миры уже восстали и какой эффект произведёт дезертирство Дюка на других военных лидеров. Наконец Рейнор попрощался и ушёл.

Майк взглянул на полупустую пачку сигарет. Едкий вкус первой все ещё ощущался во рту.

– Чёрт побери, – проговорил он, потянувшись к пачке и спичкам. – Полагаю, здесь ты отучишься привередничать.

Я играл в шахматы с Арктурусом Менгском. Регулярно проигрывал, кстати. Возможно, однажды я предстану перед каким-нибудь высшим судом, где мне скажут, что это было преступлением против государства, а я не найду оправданий. Кроме того, что я проигрывал чаще, чем побеждал. В большинстве случаев Менгск выставлял передо мной во время игры какую-нибудь приманку, и я хватался за неё, слишком поздно понимая, что не заметил ловушку, расставленную им.

Вся человеческая кампания против зергов была подобна такой игре. Она состояла из серии поражений, каждое из которых было более унизительным, чем предыдущее, потому что каждый раз мы не замечали, что же происходит на самом деле. Первое предупреждение о появлении зергов на какой-то планете приходило обычно слишком поздно, когда биоковер оказывался уже у порога или же протоссы врывались в пространство со своими кораблями-громовержцами.

Мы думали, что можем избавиться от них. Некоторые из нас, включая и самого Менгска, считали, что мы можем их контролировать. Но все мы были лишь пешками в великой игре.

Нет, не пешками. Костяшками домино. Каждая вступала в свой черёд, планета за планетой, человек за человеком, пока мы не добрались до самой большой доминошки из всех, той, что называлась Тарзонис.

Манифест Либерти

– Сравнение между войной и шахматами уже делалось, – сказал Арктурус Менгск, поставив коня так, чтобы одновременно угрожать и ферзю Майка, и его слону.

– Вы хороши и в том и в другом, – ответил Майк, двигая своего ферзя с намерением забрать ладью Менгска.

– На самом деле я понял, что сравнение не верно, – сказал террорист, забирая конём слона. – Шах и мат, между прочим.

Майк, прищурившись, взглянул на доску. Теперь стратегия Менгска была настолько же очевидна, насколько и скрыта буквально секунду назад. Журналист мысленно одёрнул себя, а затем потянулся за своим бокалом с бренди. На заднем плане из приёмника лились позабытые старинные мелодии Миллера и Гурмана. Пепельница была полна окурков, все – Майка. От них воняло кошачьей мочой.

Собеседники находились на борту «Гипериона», все так же стоявшего в потайном ангаре на Антиге Прайм. Дюк отправился реорганизовывать отряды мятежников в нечто похожее на подразделения конфедератов. Рейнор же старался проследить, чтобы Дюк не провалил все дело. Где находилась Керриган, Майк не имел представления. И это было в порядке вещей.

– Шахматы не похожи на войну? – спросил Майк.

– Когда-то, возможно, и были похожи, – ответил Менгск. – На старой Земле, во мраке времени. Два равных противника, с равными силами, на едином игровом поле.

– Но это не так. Уже не так.

– Не совсем, – произнёс террорист, продолжая дискуссию. – Первое: противники почти никогда не бывают полностью равны. Конфедерация Людей имела ракеты класса «Апокалипсис», а моя родина – нет; Конфедерация разыгрывала эту карту до тех пор, пока Корал IV не обратился в шар из почерневшего стекла, повисший в космосе. Точно так же поначалу казалось, что нашему маленькому восстанию не хватит людских и финансовых ресурсов, однако с каждым новым мятежом Конфедерация все больше теряет желание сражаться. Она постарела и прогнила, и нужен лишь хороший пинок, чтобы она обрушилась. Такого в шахматах не увидишь.