Василий Лазарев - S-T-I-K-S. Гром

Погрузка шла уже три часа, и мы устали вглядываться в бескрайнюю степь. Слезились глаза от пыли. И мне казалось, что это всё ни к чему, как по рации передали сигнал опасности. Кто-то кричал что к нам движутся порядка десяти заражённых. Среди них один рубер и кусачи. Мне это ничего не говорило, пока я их не увидел. Как назло, этим тварям приспичило выйти прямо на нас. Как будто других мест не было. Чуть дальше к северу стояло человек двадцать и среди них было столько розовощёких хлопцев. Степь покрылась пылью, и кто там конкретно нас посетил я не видел. Но судя по посеревшему лицу коллеги слово «рубер» ввергло его в шок. У нас было только стрелковое оружие ну и позади метрах в тридцати стоял танк. А что толку что он там стоял? Как он попадёт по движущейся мишени, которая преодолевает стометровку за две секунды? Если только пулемёт, и то хватит ли ему угловой скорости.

Пыль приближалась и тут из неё выскочили чудовища. Я готов был опять переспать с людоедом, но то, что я увидел это выходило за рамки. Смотрел я как-то фильм «Чужие», вот эти ребята были похоже оттуда. Только выглядели ещё страшнее. Они подпрыгивали, пролетая по воздуху метров десять, отталкиваясь передними лапами и задними и снова взлетали. Рация у Медведя крикнула голосом Лешего, чтобы отходили ближе к танку.

– Отходим к танку, – звучно крикнул Медведь, – боеприпасы беречь.

Да какой там беречь. Справа от меня затарахтел пулемёт Дегтярёва, выплюнув за пару секунд весь диск. Мужик, державший пулемёт, попросту кинул его на землю и побежал, сверкая пятками к танку. Медведь старался перекричать испуганных людей, но всё было без толку. И я их прекрасно понимаю. Сам я пока не стрелял. У меня же помповое, я выжидал дистанцию. До чудовищ несущихся во весь опор оставалось метров тридцать и тут время остановилось, и я смог их детально рассмотреть. Впереди гордо бежал самец метров трёх ростом весь покрытый хитиновыми многоугольными пластинами. Его лапы были богато усеяны длинными наростами и достигали двух третей длины туловища. Где-то метра два. Наросты торчали в районе локтей, плеча, и запястья выглядели как шипы и, судя по длине могли проткнуть человека на вылет. Оканчивались они длинными пальцами с кинжалами крепких когтей. Пасть с двумя рядами зубов, напоминавших частокол куда без проблем, войдёт моя голова. И ноги как у слона. По бокам его бежали не менее симпатичные ребята они отличались от вожака чуть более меньшим набором инструментов для разделки человечины. Но они надеялись всё-таки вырасти большими и стать такими как папа. Вот такая компания вырулила из пылевого облака. И ещё я заметил, что пули калибром 7.62 не очень-то и расстроили папу. Нам удалось уложить только двоих из десятка, остальные стремительно приближались. Причём вожак пёр прямо на меня.

Медведь что-то кричал мне в ухо дёргая за ремень, но я застыл парализованный видом приближавшегося чудовища. Наконец пелена ужаса ушла, и я заставил себя хладнокровно бороться за свою жизнь. Убегать от такого было без толку. Подняв карабин, я выстрелил, когда до вожака оставалось пять метров. Я надеялся на кучность и заградительную мощь патрона, рассчитанного на слона. Но из моей затеи вышел только пук. Я нажал ещё раз на спусковой крючок опять никакого эффекта. Моя пушка по-прежнему молчала. Сука! Я успел нажать в третий раз и только тогда я понял, что она неисправна. Но как же так, я ведь только вечером из неё стрелял. Больше времени у меня не оставалось и я, уходя от размашистого удара лапой просто упал спиной назад на землю. К моему счастью когти просвистели надо мной, и я уже решил, что выкручусь как краем глаза заметил приближающуюся в замедленной съёмке вторую лапу. От неё я никак не уходил. Тело обладало инерцией всё же. Лапа неумолимо приближалась. Когти каждый сантиметров по тридцать целили мне в сердце. Через полсекунды я исчезну, мелькнуло в голове. Вероника улыбнулась, прощаясь со мной и тут я вспомнил ненавистную рожу Матвея.

Глава 6

На вас когда-нибудь падала бетонная плита? Нет? А на меня вот упала. Дышал я носом стараясь не напрягаться. Ноги мои выгнулись в обратную сторону и похоже стали сгибаться как у монстров. Боли в ногах я не чувствовал. С одной стороны замечательно, а с другой где-то слышал, что такое обычно бывает, когда ломается позвоночник. Это никак не входило в мои планы, и я попытался приподняться. Лучше бы этого сделал. Разряд боли пробил мою грудь, и я упал назад и потерял сознание. Второй раз пришёл в себя под грохот танковых орудий. Они стояли рядом со мной и по очереди в кого-то увлечённо стреляли. Помню, что из ушей пошла кровь и я в третий раз потерял сознание. Обрывки памяти показали мне что меня тащат на носилках. Леший вытаскивает шприц из нарукавного кармана и колет меня в грудь через камуфляж. Смотрю на свою развороченную грудь и жалею костюмчик. Затем темнота.

Так я провалялся три дня или может быть неделю? Но всё когда-то кончается и мне пришлось открыть глаза. Первую кого я увидел это была Наташа. Она сидела рядом на стуле и читала книгу. Я прокашлялся, и она обратила на меня внимание. Её глаза широко распахнулись, и она ничего не говоря выскочила из палаты. Наверно испугалась. Неважно значит выгляжу. Ну ладно посплю тогда ещё. Не буду пугать, а то, как завизжит и всё. Но визжать она не стала, но вернулась назад с целой делегацией. Первым в палату вошёл Медведь и навис надо мною как гора. Из-за него выглядывал Феликс, от которого хорошо так пахло игристым, и он глупо улыбался. За ними в комнату вошёл ещё кто-то, но я не видел кто. Только слышал.

– Гром, хочу тебя расстроить, – загробным голосом повествовал прапорщик – твоё ружье испортили.

– Надо думать, там такая суматоха началась, – согласился я.

– Нет, его испортили ещё здесь до выезда. Ночью, когда мы уснули пьяными. В дробовике начисто отсутствовал курок. Поэтому не было выстрела.

– О как. И кто же такой добрый отправил меня на фронт без ружья?

– Ты сам то, как думаешь? – многозначительно сказал Медведь.

– Альфа наша. Кто ж ещё.

– Вот так-то.

– Тогда почему я живой? Прекрасно помню, как меня ударил лапой этот урод. Или ты мне снишься? – я скорчил гримасу, пытаясь понять есть ли у меня лицо.

– А вот здесь я не знаю, что тебе сказать. Ты убил его наповал. В падении ты умудрился выстрелить и снести голову руберу. У тебя из руки вырвалась здоровущая такая молния и почти в упор врезалась ему в башку. Любо-дорого смотреть. Сначала она треснула, а потом почернела и большими кусками осыпалась на песок. Он как бежал, так и упал на тебя, но вот только успел тебя черкануть по груди.

– Ага черкануть, – как эхо прозвучал голос Феликса – Мама дорогая.

– Это тот, что бежал первым? – вспомнил эту скотину с лапами больше меня ростом.