Константин Денисов - Выживальщики 5. Спасённые

Когда они вошли в его «комнату», девочка подошла к ложу и сев рядом с матерью взяла её за руку. Спас видел, как она закусила себе губу, чтобы не расплакаться, как в глазах у неё стоят слёзы и вот-вот начнут стекать по щекам. Наконец, одна слезинка не удержалась и быстро сбежала вниз.

– Я подожду снаружи, – сказал Спас, желая оставить девочку одну, чтобы ей не приходилось сдерживать при нём свои эмоции.

Она подняла на него блестящие от слёз глаза, и он прочитал в них совсем лёгкую, но благодарность. Девочка кивнула.

Спас вышел, удалился от пещеры метров на двадцать и сел, привалясь к стене и распрямив больную ногу. Посидев так пару минут, он решительно встал и пошёл в сторону выхода из подземелья. За всё это время из пещеры, где лежала Матильда, не донеслось ни звука.

Он лежал на камнях и пялился в небо очень долго. Как ему показалось, не один час. Несколько раз у него было побуждение встать и пойти обратно, но он сдерживался. Наконец, раздались лёгкие шаги. Девочка подошла к нему и села рядом. Они помолчали.

– Меня зовут Юна, – сказала она, после продолжительной паузы.

– А меня Спас, – ответил он.

– Я знаю, как тебя зовут, это я придумала это имя.

– Ты? – он удивлённо повернулся.

– Я, – кивнула она, – это значит спасённый, потому что мы тебя спасли, и в то же время спаситель, потому что и ты должен был нас спасти.

– И по-прежнему должен, – сказал он и опять уставился в небо.

– Только вот никаких нас уже нет, я осталась одна, – холодно сказала Юна.

Он не нашёлся что ответить. Они опять помолчали.

– Это я уговорила маму тебя вылечить и попросить помочь нам. Она нашла тебя в пещере и притащила сюда, но не была уверенна, стоит ли тебя выхаживать, и согласишься ли ты помогать. Каждый раз, когда она кому-то верила, это плохо заканчивалось.

– И этот случай не исключение, – сказал Спас, но она проигнорировала его слова.

– Поэтому, она много лет прожила здесь одна. Так проще, никто не предаст. И с тобой она связалась только ради меня. Не хотела, чтобы я тоже, как и она, жила под землёй всю свою жизнь… а теперь её нет….

– Я даже не представляю, каково тебе сейчас, но мне тоже не всё равно. Ты, наверное, всё знаешь? Знаешь, что я потерял память? Кроме Матильды, я не знаю в этом мире ни одного человека. Точнее не помню.

– Не знал, – поправила его Юна.

– Не знал, – согласился Спас, – теперь у меня есть только ты, хотя я и не подозревал о твоём существовании до сегодняшнего дня. Я поклялся, что уведу тебя отсюда. И я собираюсь эту клятву сдержать.

– А получится? – спросила Юна.

– Честно? Не знаю. Но я сделаю для этого всё возможное, – ответил Спас.

– Когда выходим? – спросила Юна.

Спас резко сел.

– Что, вот так сразу? – удивился он.

– Нет, конечно, нужно сначала маму похоронить. Но и тянуть, особо смысла нет. Теперь меня здесь ничего не держит, – сказала Юна.

– Твоя мама хотела дождаться, пока я начну вспоминать. Иначе, я просто не представляю куда идти и что делать, – сказал Спас.

– Ты что-нибудь вспомнил? – спросила Юна.

– Нет, пока, – ответил Спас.

– А если так и не вспомнишь, что, так и будем тут сидеть? Ты уже почти полгода вспоминаешь, и ничего. Почему ты думаешь, что что-то изменится, если просидеть здесь ещё полгода?

– Не знаю. Кстати, о годах, сколько тебе лет? – спросил Спас.

– Двенадцать, – ответила Юна.

– Да ладно, – Спас её недоверчиво осмотрел, – двенадцать? На вид лет семь или восемь.

– Двенадцать. Мама тоже всё время удивлялась и говорила, что я должна выглядеть старше. Может это от того что много времени под землёй приходится проводить, я так медленно росту, может от питания, а может и гены такие…

– Гены? – удивился Спас, – для маленькой девочки, выросшей в пещере, ты знаешь очень сложные понятия.

– Да? – удивилась Юна и пожала плечами, – не знаю. Ты первый человек, с которым я разговариваю в жизни, после мамы. Но зато с ней, мы разговаривали целыми днями, когда она не добывала еду. Она верила, что я смогу отсюда выбраться и устроить свою жизнь, и готовила меня к этому. Она мне рассказывала все, что знает сама, всё что помнила. Учила меня читать, писать и считать.

– У неё получилось! – сказал Спас слегка восхищённо.

– Надеюсь. Она всё в деталях мне рассказывала про мир, про свою жизнь, про людей. Мы обсуждали всё это много раз. Говорили и говорили. Мне кажется, что я как будто прожила всю её жизнь, которая была там, снаружи, до того, как её сюда сослали.

– Значит, если ты всё знаешь, то и про то, как она сюда попала тоже? И что далеко не всем людям можно верить? – спросил Спас.

– Конечно, – согласилась Юна, – но некоторым можно, главное их найти. Вот тебе можно?

– Очень на это надеюсь, – искренне сказал Спас.

– Ты что же, сам не уверен в себе? – удивилась Юна.

– В точку! Я просто никак не могу понять кто я. На том месте, где должен быть я, просто большая дыра. А вдруг я плохой человек на самом деле? А? – сказал Спас.

– Я думаю, что ты можешь быть любым, каким захочешь. Даже если ты и был раньше плохим, то сейчас ты можешь выбрать стать хорошим. Что тут такого? – удивилась Юна.

– А если я потом всё вспомню?

– Ну и что? Если тебе понравится быть хорошим, и продолжай им оставаться. Это же всё только от тебя зависит. Давай договоримся, пока ты со мной, то обещай быть хорошим, что бы ты там вдруг не вспомнил, идёт? – спросила Юна.

– А можно, с врагами я буду плохой? – наивно спросил Спас.

– Нужно! – сказала Юна и слегка улыбнулась, – скажу больше, я на это очень даже рассчитываю.

Она встала и отряхнула штаны.

– Пойдём. У нас дел много. Маму нужно… – она не договорила и закусила губу.

Спас встал и попытался рефлекторно обнять её за плечи, чтобы успокоить, но она отскочила в сторону и уставилась на него.

– Прости, – сказал Спас, – наверное, раньше, для меня было нормально пожалеть девочку, если она расстроена.

– Ничего, – сказала Юна, взяв себя в руки, – просто ко мне раньше, кроме мамы, никто не прикасался.

– Извини, – ещё раз сказал Спас.

Юна постояла, видно принимая какое-то решение, а потом шагнула к нему.

– Ну, что ты там хотел сделать?

Спас растерялся.

– Это было неосознанно, но я пожалеть тебя хотел…

– Покажи как? Или уже забыл? – спросила Юна.

– Да нет, – он шагнул к ней, очень бережно обнял маленького человека, и правой рукой очень осторожно погладил по голове, – сейчас как-то специально и неловко получается, – пробормотал Спас.

– Да нет, ничего, – раздался снизу голос Юны, которая уткнулась ему в грудь, и он понял, что она плачет.

Спас задрал голову к небу, чтобы сдержать собственные слёзы, но это не помогло. Они скапливались в глазах до тех пор, пока небо и облака окончательно не расплылись, и потом нашли дорогу в уголках и потекли к вискам.