Артём Помозов - Проклятое место. Тропою мести

– Вам это что-то дало?

– Мы знаем, что это не ты убил ее.

– Я не убиваю женщин. Но смысла в таком допросе нет. Мало ли что я скажу? Слова – это ничто.

– Для кого-то ничто, – согласился Лешка. – Только вот у Вадика самый настоящий дар, он вранье всегда вычислить сможет. А то ж, с органами сотрудничал там, за колючкой-то!

– Мой друг преувеличивает, хоть мне и приятно, что он такого мнения обо мне. Нет у меня никакого дара, я просто наблюдателен, – усмехнулся Вадим. – Я верю тебе, сынок. Вижу, что ты не лжешь. Либо ты классный актер.

– Я так, между делом ляпнул. Понту-то мне вам лгать?

– Никакого. Но, сынок, вообще-то я не об этом хотел поговорить. Ты в прошлом был правой рукой Рахмана, да?

– Вот она, народная молва. Да, я был одним из шести основателей, но я давно ушел. Из-за личных разногласий. Чтобы не провоцировать конфликтов и не раскалывать группировку, я принял решение уйти. К чему ты клонил?

Музыкант и Лешка переглянулись.

– Что? – нетерпеливо переспросил Андрей.

– Ты едва ли скоро отойдешь от своей потери, и мне, наверное, нужно было бы заткнуться… Мне жаль, что так случилось с той девушкой, правда. – Вадим тяжело вздохнул. – Но не сказать тебе я не могу. Нет больше «Анархистов». Нет их. Хорошими вы были мужиками, правильными, с понятиями. Но так вот случилось…

– То есть как это – нет?

– А вот так это, – ответил молодой. – Турко и его банда. Они даже не скрывали этого зверства.

– Я ничего не понимаю…

– Перед самой Зарядкой в чате проскочила инфа, что «Удар» и «Анархисты» будут объединяться, вот они и закатили званый ужин, чтобы это единение отпраздновать. Собственно, там всех и порезали. Пока ты спал, я следил за ситуацией в Сети. Вот, смотри, что нашел. Разверни фотку. – Лешка дал Андрею свой коммуникатор. – Мы должны были тебе сказать, извини.

Рэй молча уставился на поцарапанный экран КПК. На фотографии был запечатлен Рахман, подвешенный за шею на массивной ветке. Рядом с ним висел еще один человек – уже в экипировке «Удара». Бывший анархист узнал и его – это Чехов, один из доверенных людей Турко. На груди Рахмана – картонка, черные буквы на которой гласили «Предатель». Такая же картонка была и у мертвого Чехова, только с другим обозначением – «Мятежник».

– Нет-нет-нет… этого не может быть… не может быть… – Он узнал и место, тот самый пейзаж. Здесь, на этом самом дереве, когда-то давно болтался генерал Андрейченко, что работал вместе с Малининым и использовал свое положение в «Ударе» в личных целях. – Они… они… – Кружка выпала из рук Андрея, чай разлился по полу.

Отстраненно отдав коммуникатор Лешке, сталкер сполз с ящика, привалился к стенке и засмеялся, словно сумасшедший.

Лопата входила в стылый грунт Чернобыльской Зоны отчуждения.

Когда-то деревня Зимовище, над которой теперь кружил черный ворон, была обжитым лагерем для тех, кто только-только начинал постигать нелегкое ремесло искателя. Сегодня оно превратилось в груду руин и большую братскую могилу.

Андрей утер пот со лба и отбросил найденную в бункере Валерьевича лопату в сторону. Лицо не выражало никаких эмоций, а уцелевший глаз как будто потускнел.

– Я не хотел запоминать тебя такой, но в жизни редко получается все так, как того хотим мы. – Он опустился на колени перед телом девушки, над которым, назойливо жужжа, кружили мухи. – Прости меня…

«Мы… с тобой… мы всю жизнь хотели поговорить… и вот момент настал… а говорить уже поздно…»

Подул ветер, разгоняя опавшую осеннюю листву. Как она тут? Вечная осень, деревья и цвести не должны – а вот. Сразу листья такими вырастают – разноцветными, но гнилыми и мертвыми. Может, и с людьми так?..

Музыкант с Лехой разводили костер у строительной будки. Той самой, где так любил постоять и покурить Лис, наблюдая за бурлящей в лагере новичков жизнью. Казалось, все это было не так уж и давно. Куда ушло?

– Я сделаю то, что обещал. – Андрей встал. – Прости меня… это какой-то ночной кошмар… хочу проснуться… и чтобы ты рядом… Если бы я мог хоть что-то исправить…

Взяв девушку на руки, он бережно, словно та была хрупкой фарфоровой куклой, опустил ее на дно вырытой могилы, успев подумать, что Оля стала легче. Хотелось бы верить, что это бессмертная душа покинула бренную оболочку, но не верилось с высоты прожитых лет и жизненного опыта.

Давным-давно, в прошлой жизни, когда Андрей был совершенно другим человеком, он вместе с Рахманом стоял на этом месте, слушая наставления Лиса. Тут, между двумя скособоченными деревенскими хатами, которые теперь были выгоревшими и окончательно развалившимися. В те дни Рэю казалось, что Зимовище просуществует вечность, как и мудрый наставник Лис. Или тот отрезок времени, пока существует само Проклятое Место. Не сбылось.

– Прощай. – Выбравшись из ямы, Рэй снова взялся за грязную рукоять. – Я люблю тебя и всегда любил. Еще увидимся…

Когда он закончил, рана в боку напомнила о себе. Ныла немного, но терпимо. Артефакты – лучшее лекарство. Вот только жаль, что человек не хочет использовать энергию Зоны и ее подарки на благие дела, а обращает их во зло…

Рахманинова Ольга Павловна

1983–2014

Любящая жена и мать

Нож Рэй нашел возле горсточки пепла, в которую превратился Кот. Этим же ножом нацарапал памятные строки: вывел их на двух досках, из которых соорудил крест. Лезвие было толстым, а рукоять удобной и приятной на ощупь, так что сталкер решил присвоить холодное оружие. Пригодится.

Андрей установил еще один кустарный монумент возле спуска в бункер Валерьевича – посвятил его торговцу и всем искателям, что погибли в день карательной операции военных.

Третий был для Кота.

Майор службы безопасности Украины

Дятченков

«Кот»

Заслуживал ли предатель рукотворный памятник? Андрей не знал. Но он смог ненадолго отвлечься от мрачных мыслей, пока искал доски для креста и выцарапывал лживые слова. Лживые ли? Если отбросить события нынешних дней, следовало помнить, кто загнал жалкие остатки религиозных фанатиков из Припяти на Чернобыльскую АЭС, где те, скорее всего, вымерли от запредельного радиационного фона. Так что на совести майора были не только умерщвленные новички и смерть бедной девушки, но и что-то хорошее, что-то правильное.

Чертов круг насилия, чертовы полутона. Как жаль, что мир не такой, каким нас учили видеть его в начальной школе.

Вечерело.

– Рэй, давай к нам! – позвал Музыкант к костру. – Сюрприз стынет!

– Сейчас! – отозвался Андрей.

Он вернулся к Олиной могиле и сел на землю, скрестив ноги по-турецки. Потянулся за пачкой сигарет – та вся пропиталась кровью, но Андрей плевать хотел. Раскрыв, вытащил одну, поджег кончик.