Александр Собянин - Подмосковье. Падение в бездну

Я поднял к небу лицо. Над головой летали одинокие снежинки. «Надо же, снег, – удивился я про себя, – а ведь еще и октябрь не наступил».

Я потянул Пашку за собой, предложив:

– Наискосок от угла дома давай, может, вырвемся.

Мы рванули прямо сквозь густые кусты… или, можно сказать без преувеличений, сквозь настоящий лес посреди заброшенного города. По пути среди зарослей сирени и боярышника стали встречаться детские площадки: еще старой постройки скрипучие качели из труб с облупившейся краской, соединенных между собой сваркой и оплетенных омерзительными на вид лианами. Попадались еще какие-то игровые металлические конструкции новой формации, хотя самым новым в них была ярко-оранжевая паутина по углам.

– Скорей давай, парашютист хренов, шевели колготками, – подгонял я товарища. – Едва из-за твоей эквилибристики в лапы мутантов не попали.

Паша что-то неразборчиво в ответ мычал, экономя дыхание.

Мы добежали через огромный двор до очередной по счету пятиэтажки, заскочили за угол и тут уже перешли на шаг. Силы нужно беречь для настоящей опасности.

– Вон там, чуть дальше – овраг почти на километр, прямо по центру города, – предупредил Паша. – Но я знаю, где и как через него перебраться на ту сторону.

Я обратил внимание, что он уже почти не хромал. Прямо железный человек, ничем его не проймешь.

Мы остановились на кромке оврага, и я присвистнул от удивления. Разлом был широк и глубок, не меньше трех этажей жилого дома вошло бы. Весь он был завален легковыми автомобилями, фургонами и даже бронированной военной техникой. В одном месте, по всей видимости, при ударе о дно вспыхнула легковушка, от нее пламя перекинулось на соседние машины, и сейчас там остались лишь обгорелые остовы. Люки на военной технике были все как один вскрыты, двери и багажники на гражданских авто распахнуты настежь или безо всяких изысков банально взломаны. Рядом с ними прямо на земле валялись распотрошенные чемоданы и сумки. Это уже мародеры постарались в поисках нужных в зоне бедствия вещей. Даже нормальный человек в отсутствие законов с лихвой погружался в хаос.

Вперемежку с техникой громоздились друг на друге зеленые армейские ящики из-под боеприпасов, столбы, опутанные колючей проволокой, которыми военные и полиция ограждали коридоры эвакуации и временные пункты содержания гражданских лиц. Все это посыпалось на дно оврага, когда поверхность земли стала расходиться глубоким разломом. В густой и местами высокой траве я приметил несколько обглоданных начисто скелетов. Ветер нанес в овраг кучу мелкого мусора. Полиэтиленовые пакеты и сейчас висели, колышась на слабом ветру, зацепившись за ветви кустов. Этот апокалиптический пейзаж выглядел удручающе. Я почувствовал, как начала дергаться щека.

– В этом овраге фон радиационный никак не уменьшается, – предупредил Паша. – Надо бы химии наглотаться. Есть у тебя какие-нибудь препараты? А то я пустой.

– Давай наглотаемся, – не стал спорить я. – Есть у меня препараты в нужном количестве, я ведь только из-за Периметра.

Я достал из нагрудного кармана упаковку таблеток, вытащил фляжку, протянул Паше.

– Небось, с той стороны водичка? – с некоторой долей грусти спросил Паша.

– С той стороны, – подтвердил я.

– Когда Зона совершила очередной скачок, я на улице находился, – приглушенным голосом рассказывал Паша, пока мы неторопливо спускались по склону, бросая настороженные взгляды по сторонам. – Веришь, земля вдруг мощно так загудела, а под моими ногами асфальт трещиной зазмеился.

– Почему не верю, я ведь в это время в двадцати километрах от тебя находился и тоже в городке, только поменьше, – немедленно откликнулся я. – Мне тоже есть что вспомнить, и землю там тоже нехило трясло.

– Реакция спасла, – не замечая ремарки, продолжил свой рассказ Паша. – Я в сторону бросился. Трещина узкая, но глубокая, мне оттуда ни за что бы не выбраться. Застрял бы я там между узких стенок, так бы и умер от жажды и голода, а потом в мумию превратился. А после очередного выброса стал бы ходячим мертвяком… или, вон, лысым.

– Фантазер! – фыркнул я.

– Людей довольно быстро начали эвакуировать. Опыт же уже имелся, хотя и более чем печальный. Знали все доподлинно, что если Зона кусок земли отхватила, то ни за какие коврижки уже обратно не отдаст. Перепахала она всю местность оврагами и глубокими разломами, видно, намекая, что людям здесь делать больше нечего. Многие жилые дома пошли трещинами, другие и вовсе стали крениться, а потом рухнули.

– Точно так же, как и везде. А эвакуация, небось, со стрельбой и жуткой паникой? – уточнил я, хотя уже и сам знал ответ.

– Люди везде одинаковые, – ответил Паша, пожав плечами. Он поскользнулся, проехался на спине пару метров по влажной траве и уперся подошвами ботинок в бок перевернутой легковушки. Та не достигла дна оврага, наткнувшись на изогнутый ствол березки. Чрезвычайно довольный благополучным исходом падения, Паша повернул голову ко мне и продолжил: – Когда несколько лет назад Зона еще только появилась и занимала маленькую территорию – ты ведь сам знаешь, чем это закончилось.

Я нахмурился от неприятных воспоминаний. Как будто из-под земли отребье всякое начало вылезать, насилие царило повсеместное, огнестрельное оружие сразу же появилось в неимоверных количествах.

– Вот-вот, – кивнул Паша. – Банды возникли мгновенно. Думаешь, что-то изменилось? А вот ни фига, по-прежнему отстреливают друг друга, делят сферы влияния, и конца этой бойне нет. Только мелкие объединились, скумекав, что так проще выживать и грабить.

– Напрашивается аналогия с любым государственным строем в истории человечества, – сказал я. – Разрозненные сообщества так же объединяются, укрупняются, а дальше создают коалиции, чтобы дербанить более слабых.

Паша сглотнул и продолжил:

– Мародерством тоже уже перестали брезговать. В одном только Волоколамске материальных ценностей скопилось на миллиарды. Складов осталось, забитых под завязку, столько, что вывозить и вывозить за Периметр.

– За время моего отсутствия ничего поменялось, – с грустью подытожил я и тут же встрепенулся. – Хотя нет! Скажи-ка мне, друг Интернет, что это с живностью произошло? Где дикие кабаны, где упыри, где бесы? Ни одного пока не встретил, хотя других мутов уже наблюдал. И раньше я таких точно не видел.

– А шут его знает! – легкомысленно пожал плечами приятель. – Я толком и не заметил, когда одни виды сменились другими. Это же все постепенно происходило. Ну, сперва просто было очевидно, что кабанов стало меньше, а незнакомой нечисти больше. Так поди угадай, отстреливают хрюшек настолько тщательно или это аномальная эволюция постаралась – придумала более жизнеспособные виды на смену отмирающим.