Светлана Лоскутова - Тэсс

Остаток дня Степан провел в своей палатке. За это он должен был благодарить местного доктора Шурочку, которая строго-настрого запретила ему хоть куда-то выходить.

– Постельный режим дня на два – на три, – осмотрев Степана и обработав рану, строго сказала она.

– Шурочка, вы, наверное, хотите моей смерти? – улыбнулся Степан. – Вы хотите держать меня взаперти целых двое суток? Да это же пытка какая-то… Где же ваше милосердие?

– К сожалению, эта пытка может продлиться и дольше, – отпарировала доктор. – Это как пойдет… – она сердито посмотрела на Степана, а потом добавила с обидой: – Степан Андреевич, что вы все Шурочка да Шурочка? Я просила называть меня Александра Сергеевна…

«Да какая из тебя Александра Сергеевна?» – глядя на доктора, подумал Степан. Шуре, которая приехала в лагерь сразу после института, было немногим за двадцать.

– Хорошо-хорошо, Шу… – он испуганно замолчал, а потом добавил: – Александра Сергеевна.

– Так-то лучше, – улыбнулась врач. – А то Шурочка да Шурочка… Будто я маленькая какая-то… – она снова сделалась серьезной и наставительно произнесла: – Так вот, Степан Андреевич, сейчас вам нужен покой и только покой… Я завтра к вам загляну.

Шурочка собрала инструменты, которые принесла с собой, в объемную сумку и, попрощавшись, удалилась из палатки. Проводив ее взглядом, Степан тут же о ней забыл и глубоко задумался. То, что с ним недавно случилось в горах, никак не выходило у него из головы. Он, конечно, размышлял и о другом, но каждый раз мысленно возвращался к Сильвии.

«Может, это все же глюки? – засомневался он. – Стукнулся при падении, и вот тебе результат: голова выдумывает черт-те что… А никакой Сильвии в этой пещере и не было вовсе… Что она там говорила?» Степан напрягся и стал вспоминать весь их разговор, тщательно перебирая каждое произнесенное слово. В конце концов он дошел до горы Анук, которую упомянула Сильвия, и задумался. «Что-то я не слышал про такую, – размышлял он, представляя в голове карту местности, которую он знал почти наизусть. – Где эта гора находится?»

Он довольно долго водил по карте мысленным взором, но так ничего и не нашел. «Чем я вообще занимаюсь? – наконец сказал он сам себе. – Если бы кто-то сейчас прочел мои мысли, вот посмеялся бы вволю… Я, Степан, и вдруг какая-то колдунья… – он усмехнулся. – Если даже допустить, что эта женщина была наяву, то, скорее всего, это какая-нибудь местная сумасшедшая… Мало ли их тут бродит…»

От такого заключения Степан успокоился и даже уснул. Однако Сильвия и ночью не оставляла его в покое. Она кружилась перед самым его носом и все время повторяла: «Белые люди ушли к горе Анук, но ты, Степан, никогда их не найдешь…»

– Степан Андреевич, можно к вам? – врезался в сновидение чей-то голос, и Сильвия тут же исчезла. – Это Александра Сергеевна… Как ваше самочувствие?

«Опять она, – открывая глаза, недовольно подумал Степан. – Пришла проверить, следую ли я ее инструкциям».

– Отлично! – бодрым голосом крикнул Степан, втайне надеясь, что Шура после этого уйдет.

Но Шура не оправдала его надежд и зашла внутрь палатки.

– Я бы хотела удостовериться в том, что все действительно отлично, – сказала она и села на раскладной стул рядом с постелью начальника лагеря. – Как ваша голова?

– Совсем прошла, – отчитался Степан, которому при появлении врача пришлось сесть.

– Я рада вашему оптимизму, – с иронией произнесла Шура, – но хочу убедиться в этом сама.

Доктор заставила Степана повернуться к ней затылком, освободила от пластыря рану на голове, долго смотрела на нее, а потом вернула пластырь на место.

– Сегодня гораздо лучше, – удовлетворенно констатировала она.

– Да на мне все заживает как на собаке, – шутливо произнес Степан и повернулся к Шуре лицом.

– Степан Андреевич, надо бы поосторожнее там в горах, – вдруг ласково, даже как-то по-матерински произнесла Шура. – Ведь когда-то это может плохо закончиться.

– Хорошо, Шура, я учту, – согласился Степан.

На этот раз доктор не сделала ему замечания по поводу своего имени.

– Ладно, пойду я, – сказала она. – У меня, кроме вас, и другие больные…

Шура встала, повесила на плечо свою большую сумку с инструментами и выскользнула из палатки.

В этот раз, как ни странно, про постельный режим Шура ничего не сказала, и Степан сразу решил для себя, что он отменяется. Некоторые части тела после падения еще болели, но в целом Степан чувствовал себя довольно сносно. «И все-таки следует быть поосторожнее и не попадаться Шурочке на глаза», – подумал он, оделся и пошел на улицу. Ему вдруг отчаянно захотелось как можно больше узнать о Сильвии.

Для начала Степан решил наведаться к Валере, который, как ему казалось, лучше остальных подходил для разговора. Он был самым надежным из всех археологов и никогда не болтал лишнего. Степан после расспросов о Сильвии очень боялся насмешек у себя за спиной. Особенно в этом плане любил поиздеваться Армен. Он сначала с каменным лицом принимался рассказывать новичкам страшилки, а потом, когда видел, что ему поверили, вдруг начинал весело хохотать.

Оказавшись на улице, Степан к своей радости обнаружил, что вокруг было пусто. Чтобы и дальше избежать ненужных встреч, археолог решил обогнуть лагерь стороной. Пропетляв между палатками, Степан оказался на самой окраине и вдруг увидела метрах в двадцати от лагеря каких-то людей. Одна фигура была худой и длинной, а другая коренастой и приземистой. Недалеко от них стоял мотоцикл с ярко-желтой полосой на боку. На полосе выделялась черная надпись, но, что именно было написано, Степан не разобрал.

Высокую фигуру Степан, хорошенько приглядевшись, все-таки узнал, это был Стас, а вот вторую он раньше никогда не видел. Незнакомец был одет в черную кожаную куртку с желтыми вставками на груди, такого же цвета брюки и одной рукой прижимал к себе что-то круглое. Видимо, это был шлем.

Стас, который стоял лицом к Степану, заметил его, что-то сказал своему другу, и тот заспешил к мотоциклу. Он явно не хотел ни с кем знакомиться. «Это еще что такое?» – нахмурился Степан и направился к Стасу, который уже шагал ему навстречу.

– Привет! – натянуто улыбаясь, на ходу бросил Стас.

Он, видимо, намеревался проскользнуть мимо начальника, но Степан остановил его.

– Постой-ка, – поравнявшись со Отшельником, приказал Степан. В глазах Стаса промелькнул испуг. – Кто это? – он махнул рукой в сторону удалявшегося мотоцикла.

– Да это школьный друг заезжал, – стараясь держаться непринужденно, сообщил Стас. – Они с ребятами-байкерами остановились тут недалеко, вот он и решил заскочить ко мне на минутку.

Степан слушал Стаса и не верил его словам. За все время пребывания Отшельника в лагере он ни разу не видел, чтобы тот с кем-нибудь водил дружбу. Разве что местный пес Барон, с которым он проводил много времени, мог считаться его другом. Других же друзей у Отшельника Степан раньше не наблюдал.