Андрэ Нортон - Опасная охота

— Это с моей планеты, — пояснил закатанин. — Затан устроил экспедицию, когда еще я был лишь мальцом. Он отправился в Каньон Двойной Тьмы, и мы обнаружили там вот это… — он снова перевел курсор на край экрана, и прежнее изображение исчезло, сменившись чем-то еще: на столе лежал объемный цилиндр, часть руки закатанина была видна рядом с ним, чтобы показать, какого он размера.

— Это остатки корабля, — продолжал Зорор. — Очень старого, такого древнего, что даже мы не знаем, каких он времен, но это действительно космический корабль. Команда, должно быть, была небольшой по численности. Мы просвечивали лучами, чтобы изведать это и классифицировать. Похоже, раньше такое не видели. А это, — он указал на кости, все еще погребенные в твердой каменной глыбе, — было найдено не очень далеко от выходного люка. То, о чем рассказал наш маленький брат, вероятно было членом команды этого корабля. Этот комок мы нашли возле корабля, когда экспедиция уже собиралась обратно. Я сохранил это, как напоминание о том, что даже на древней планете могут обнаружиться необычные вещи — пока неразгаданные головоломки. Мы с Фарри уже говорили о легендах и рассказах, включенных в «историю», как эти кости, превратившиеся в окаменелую грязь, но вероятно все еще живущие в преданиях некоторых народов даже и поныне. У терран тоже есть такие истории, которые они распространили по всему космосу. Крылатый народ, народ, который когда-то обитал на той планете, с которой они появились, это народ, который боялся своих необычных знаний и старался не враждовать с расами, господствующими на их родной планете.

Эта легенда внезапно вновь ожила на многих мирах, некогда занесенная терранами, путешествующими среди звезд: Маленькие Люди иногда бывают дружелюбны, но обычно боятся тех сил, которыми сами обладают, и это нельзя понять посторонним.

Поэтому история, дошедшая до нас с Вейланда, не может быть просто совпадением. В действительности эта планета была именована так разведчиком, которого все знали как собирателя легенд. Он также служил моему народу тем, что доставлял странные рассказы и артефакты. Когда для него года взяли свое, он вернулся на Зорп, где его приняли с почестями, а его лекции стали заслуженно популярными. Я сам присутствовал на одной такой лекции, имеющей отношение к Вейланду. Эту планету он назвал так в честь легендарного «бога» или какого-то исторического героя. Тогда он рассказал нам часть древней песни — и она навсегда осталась у меня в памяти, поскольку для моего народа она предоставила пищу для интересных размышлений. Для его народа она означала предостережение, для моего — своего рода поиски знаний.

Отрывок из этой старинной песни звучит так:

На высокой-высокой горе

На заросшей осокой долине,

Не рискнем мы пойти на охоту:

Мы боимся здесь «малых людей».

Когда закатанин повторил этот куплет, губы Ворланда задвигались ему в такт. Потом закатанин кивнул.

— Выходит, тебе тоже это известно, далекий путешественник? — спросил он.

— Однажды я слышал отрывок из этой песни от сказителя на Рассвете. Но тогда это был отрывок из другой истории, которая завершилась «перемалыванием» — поскольку появилось местное древнее чудовище, которое пожирало детей.

— Маленькие Люди, — повторила Майлин. — А знания, которые они скрывали — так никто ничего и не узнал?

Зорор кивнул на Фарри.

— Можешь убедиться, посмотрев на него. А что касается даров, которые показались бы необычными и даже опасными для тех, у кого их не было… С нами здесь наш юный брат, способный общаться посредством мыслей, а также отчасти считывать прошлое, держа в руках предмет. — Он похлопал по кому земли.

А вот Фарри думал о чем-то другом.

— Эти крылья, — его рука коснулась крыла. — Неужели эти крылья и есть «шкуры»?

К нему вернулась ярость, обуревавшая его прежде. Его руки вытянулись вперед, и он снова потер пальцами оставшийся на запястье ожог, при этом глядя через плечо Зорора на экран, где увидел не миниатюрный космический корабль, все еще изображенный там, а саму звездную карту. Ему показалось, что закатанин думал о том же самом, хотя на этот раз Фарри не ощущал вторжение в его разум другого.

— Похоже, там какие-то крупные неприятности.

— Стоит обратиться в Патруль? — осведомился Ворланд.

Закатанин медленно покачал головой.

— Какие у нас доказательства? Мы прочитали данные, имеющиеся о человеке, с которым вошли в контакт. Ксексепан под подозрением, но до тех пор, пока на свет не выйдет больше улик, они и пальцем не пошевелят. Гильдия? Кто-нибудь наверняка знает о них нечто. То, что мы подслушали, делает совершенно ясным, что за Фарри велась слежка, да и за вами, несомненно, тоже. Однако я считаю, что главный их объект — это наш юный брат. И все же он не обладает никакими знаниями, которые пошли бы им на пользу. А значит, он им нужен только потому, что он тот, кто он есть.

— А кто я? — выпалил Фарри. Порой он чувствовал себя так, словно запутывался все сильнее, когда желал только свободы действия — но что же ему следует делать? На это он не знал ответа.

— Для того ты и прибыл сюда, чтобы узнать, — ответил Зорор. — О новом для нас народе, а не о том, что рассказывается в старинных легендах…

— Народ, — вторил ему Фарри, — который когда-то боялся, который враждовал, и вероятно с Гильдией… — Его мысли перескакивали от того, во что он верил, к тому, во что не мог поверить. Если бы все эти обрывки разговоров и мыслей могли слиться в единую форму, в форму правды!

— Западный квадрант, — произнес Ворланд, по-прежнему пристально глядя на карту, однако было ясно, что его мысли блуждали где-то еще. — Должны же быть карты полетов на Вейланд. Но разве существуют карты, по которым можно провести корабль в такую даль?

— Официально? — спросил Зорор, снова посасывая свой напиток. — Наверное, есть краткая запись автоматического полета. Хотя, возможно, подробная карта есть у Ксексепана.

— Запись с автоматического зонда, — тихо произнес Крип. — Мы как-то пользовались этим способом. Такой полет очень рискованный, но, будьте уверены, мой народ знает, что это можно сделать — и доказывал это неоднократно.

— Итак, достанем такую запись, — констатировал закатанин.

— Вам самим необязательно отправляться туда, — преодолевая переполняющие его чувства, сказал Фарри. — Вы так много сделали для меня… — Он вытянул руки, одну — к Майлин, другую — к вольному торговцу. — Вы дважды освобождали меня. Из сточных канав Приграничья и из темницы, в которую я угодил. — Он невольно вздрогнул, вспоминая, как бродил под грузом еще не раскрывшихся крыльев, думая, что он — обыкновенный урод и отбросы. Обитатели Приграничья называли его «отребьем», и он понимал, что у него нет никакого будущего, кроме той перспективы, что когда-нибудь его тело подберет мусорщик. И пока он не пустился в рискованное путешествие со своими спасителями, и пока его крылья наконец не высвободились, он делал для своих друзей то, что они делали для него — служил им, не жалея сил своего маленького тела.