Евгений Абрамович - Головорезы

Кувалда снова сложил листок и сунул его обратно в карман.

– По-моему, ни у кого нет сомнений в их вине.

Патроны тратить не стали. Слабо сопротивляющихся гвардейцев уложили в ряд под колесами БТРа. Дядя Паша тронулся с места и в несколько секунд пленные были раздавлены многотонной машиной. Их кровь брызнула на асфальт из-под колес, как сок перезревших фруктов. Колонна двинулась дальше, как вдруг из ее хвоста послышались крики и щелканье затворов.

– Сзади!

– Машина!

– Стоять!

Кувалда бросился туда. По дороге, со стороны Полоцка, светя фарами сквозь снегопад, ехал темный микроавтобус. Кувалда остановился на разделительной полосе и поднял руку. Машина продолжала движение. Тогда он вскинул автомат и дал короткую очередь. Пули разбили одну фару, высекли искры из капота и мелкими трещинами располосовали лобовое стекло. Микроавтобус съехал на обочину и остановился. Из кабины с поднятыми руками выскочил коренастый, невысокого роста мужик в темной куртке и вязаной шапке.

– Не стреляйте! – испуганно заверещал он на удивление тонким голосом, – Не стреляйте, мужики! Это же я! Не узнали?! Договаривались ведь!

Кувалда пошел к водителю, не сводя с него автомата. Мужик замер на месте, по-прежнему держа над головой дрожащие руки. Он затравленно оглядывался на горящие дома и разбросанные вдоль обочин трупы. Подоспевшие бойцы выволокли из кабины пассажирку, немолодую седую женщину.

– Вы ее не трогайте, ребята! – заступился за нее мужик, – Ваши внутри! Вы что, не узнали меня, а? Договаривались ведь… Что тут вообще творится у вас?

– С кем ты там, о чем договаривался? – выпалил Кувалда.

– Ну как же…

Договорить он не успел.

– Что в машине? – спросил его Кувалда.

Чирик открыл задние двери.

– Женщины, – послышался его голос, – Красивые…

– Так и есть! – подхватил мужик и снова заладил, заглядывая Кувалде в глаза, – Договаривались же! Девчонок вам привез для отдыха. Нашим спасителям, доблестным воинам ФНС.

– Здесь больше нет ФНС…

Мужик открыл было рот, но тут же закрыл. Услышав слова Кувалды, он только сейчас заметил на одежде окруживших его вооруженных людей нашивки. Не белые рыцари ФНС, а водяные цветы самообороны.

– Воюете, да? – спросил он рассеянно.

– Угу, – буркнул Кувалда, – воюем… не навоюемся никак…

Он пошел к микроавтобусу. В груди быстро заколотилось сердце. Дыхание участилось, когда он, пригнувшись, зашел внутрь и заглянул в салон. Как и много раз до этого, надеясь увидеть там…

Внутри сидели четыре девушки. На вид всем не больше двадцати. Красивые, как сказал Чирик. Чистые, опрятные, в хорошей одежде. Наверняка теплые и приятно пахнущие. Четыре пары глаз испуганно смотрели на Кувалду из глубины салона. Он с минуту молча вглядывался в их лица. Наконец, разочарованно вздохнул. Нет. Ни одной знакомой черты. Сколько раз он просыпался по ночам в страхе от того, что ему казалось, будто он забыл то самое, ее лицо. Лез в темноте в карман, где хранилась фотография, в тысячный раз всматривался в плоское изображение и снова засыпал со слезами и радостным осознанием, что нет. Не забыл. Сколько уже было за последние годы таких женщин и девушек? Отдающихся солдатам за кусок хлеба и банку консервов. Он смотрел на них и не видел того, что ему хотелось бы.

– Вы свободны, – сказал девушкам Кувалда, – если хотите, идите с нами. Этот, – он кивнул на водителя, который говорил с кем-то снаружи, – вам слова не скажет. Если что, я его… …

Никто из них не шелохнулся. Девушки просто сидели и смотрели на него. Кувалда вышел из машины.

– И не страшно с таким грузом разъезжать? – спросил у водителя Муха, опершись спиной о борт микроавтобуса.

– Раньше по-всякому бывало. С нами еще два бойца ездили с автоматами. Да убили их. А сейчас, когда ФНС у власти, стало спокойнее. Бандитов на дорогах почти нет.

– Ну да. Все они теперь в ФНС.

– Зато все по закону. На блокпостах расплачиваешься – и едешь, куда хочешь. Если девочки поработают хорошо, так еще и конвой организуют.

– А девки эти кто такие?

– Одна племянница наша. Других на дорогах подобрали. Хорошие девочки, ласковые…

– Все, – прервал их диалог Кувалда, – вали отсюда, сутенер.

Муха в последний раз затянулся самокруткой, выбросил бычок на обочину и пошел к своим.

– Так это, командир, – не отставал от Кувалды водитель, – может, отдохнуть хочешь? Или ребята твои? После боя устали-то. Сейчас все организуем. Вы нам только полный бак залейте и накормите. Ну и девочек не обижайте…

– Вали, я сказал.

– Точно, командир? Девчонки хорошие…

– Со слухом проблемы?

Он резко ударил мужика в живот. Тот согнулся пополам и закашлялся. На Кувалду с кулаками набросилась пожилая женщина, которая ехала в кабине с водителем.

– Что вы делаете, суки?! За что ты его?!

Кувалда оттолкнул ее. Женщина споткнулась и завалилась на спину. Быстро поднялась и начала громко ругаться матом.

– А ну заткнулась, падла старая! – Кувалда поднял автомат.

– Все, командир, все! – отдуваясь, мужик закрыл женщину собой, снова подняв руки, – Поняли мы, уедем сейчас. Уймись, Маринка!

Подошедший Артем примирительно хлопнул друга по плечу.

– Хорош, Витек! Успокойся. Не настрелялся еще, что ли?

Из люка БТРа по плечи высунулся дядя Паша, с наслаждением курил и осматривался по сторонам.

– Как жизнь, дядя Паша? – проходя мимо, спросил его Кувалда.

– Ништяк, командир. Сам знаешь.

На броне, завернутый в бушлат, лежал труп Коли Крупко.

– Так, я не понял, мужики! – весело крикнул Тема. – Мы только что победили! Почему не вижу радости?

– Ура! – невпопад подали голос несколько бойцов.

– Слабо радуетесь, – подхватил Кувалда.

– Ура! Ура! Ура!

– Уже лучше! А как вам командир?!

– Хорош командир!

– Новополоцкие парни!

– Круче всех!!!

Сегодня они действительно были круче всех. Во всяком случае тех, кого они только что убивали. А что будет дальше неважно. Загадывать наперед было глупо.

Пленные, которых оставили на блокпосте, так и остались лежать там связанными. Разве что только протрезвели. Их убили быстро. Трупы с проломленными головами не стали трогать. Пусть мертвецов собирают проигравшие.

Освобожденный город встретил колонну ликованием. Вооруженные ополченцы шли навстречу, одобрительно кричали, лезли обниматься. Снег напитывал влагой одежду людей и холодной кашей хлюпал под ногами. Мимо победителей скрипели деревянные телеги с грудами мертвецов. Их тащили пленные солдаты ФНС, с которых уже сняли хорошую одежду и обувь, нарядив взамен в драные вшивые лохмотья.

Убитых сжигали до ночи. Большие костры на берегу Двины пылали ярким пламенем, выдыхая жирный тяжелый пепел и черный дым, который прибивал к земле усилившийся к вечеру дождь. Огонь капризничал и шипел, но, подпитываемый бензином и мусором, не гас.