Евгений Абрамович - Головорезы

– Уроды косорукие! – крикнул кто-то.

– Спились совсем! – поддержали его.

– Обленились! Разожрались на наших харчах!

– Стрелять не умеют, а туда же!

– Сейчас мы их научим!

Кувалда снова нажал на кнопку рации.

– Дядя Паша, лупи по домам!

Бронетранспортер обстреливал дорогу впереди. Теперь его башня повернулась в сторону коттеджей. Снова загрохотали спаренные пулеметы. Светящиеся очереди трассирующих патронов фейерверком накрыли гвардейцев. Врезались в стены, отскакивали от них разноцветными всполохами.

– Звездные войны! – сказал кто-то рядом.

Кувалда повернул голову. Артем. Улыбнулся желтыми зубами, подмигнул.

– Как сам, Тема!?

– Ништяк, командир!

«Мясорубка» вторила головной машине, паля со всех стволов. Бойцы, лежавшие у обочины, тоже давали прикурить.

– На штурм, мужики! – крикнул Кувалда, – Перебежками! Десять человек прямо во двор и к дому! Еще десять за мной в следующий! Остальные прикрывают! Поняли?!

– Так точно, командир!!!

Чтобы поднять боевой дух бойцы самообороны обычно горланили речевки, которые родились из кричалок фанатов местной футбольной команды.

– Новополоцкие парни! – проревел Кувалда нараспев.

– Круче всех! – ответил ему десяток глоток.

– Новополоцкие парни!

– Круче всех!

– Новополоцкие парни!

– Круче всех!

Огонь прикрытия разгорелся с новой силой. Воздух заполнил грохот оружия и такой приятный, уже почти родной, запах пороховых газов. Две штурмовые группы, обогнув технику и стреляя на ходу, рванули по направлению к зданиям. Каждая к своей намеченной цели. На бегу они орали во всю мощь легких все те же воинственные стишки.

«Славный город над Двиной,

Мы с тобой, наш дух един!

Новополоцк наш родной

Никому не отдадим!»

Ответный огонь из домов стал вялым и редким. Кувалда прыгнул в пролом в кирпичном заборе. В несколько широких прыжков преодолел маленькую лужайку, заросшую высоким, почти по колено, пожухлым бурьяном. Чуть не врезался в бетонную стену дома. Все, слепая зона, можно секунду перевести дух. Тыльной стороной ладони он вытер пот со лба. Рядом с ним уже были его бойцы. Абрам, Тема, Чирик, остальные. Они действовали быстро и молча, по уже налаженной, знакомой схеме. Доставали из карманов гранаты, отгибали усики, дергали чеку. Ждали зажав смертоносные плоды в руках, прижимая рычаг предохранителя. В соседнем дворе кипел бой. Там уже пошли на штурм. В глубине дома были слышны, шаги, голоса, выстрелы и ругань.

– Новополоцкие парни!

– Круче всех!!!

Десяток гранат одновременно залетели в выбитые окна первого этажа и стукнулись о твердый пол. Здание содрогнулось от взрывов. На улицу через проемы повалил черный дым, облако мусора и пепла. Взяв в руки автоматы, бойцы ринулись внутрь коттеджа. На первом этаже стало тяжело дышать, в воздухе висела плотная пелена пыли. Стены, пол и потолок были иссечены осколками. В центре гостиной, возле самого входа лежал окровавленный труп в бушлате. Еще один тряпичной куклой повис на перилах лестницы на второй этаж. Сверху доносился топот ног. Кувалда поднялся на одну ступеньку, достал гранату из кармана разгрузки. Остальные бойцы обшаривали первый этаж. Пусто, никого. Чека осталась в руке Кувалды, с легким звоном отлетел рычаг предохранителя. Снаряд, запущенный умелой рукой, улетел на второй этаж. Там снова рвануло, застонали изношенные перекрытия, с потолка посыпался мусор и хлопья штукатурки. На лестнице сверху показался человек в камуфляже, с нашивками национальной гвардии на куртке. Белый рыцарь на коне на красном фоне. По лицу человека струилась кровь, раненный и контуженый, он шатался, трясущимися руками искал опору. Кувалда сделал два быстрых выстрела, в грудь и голову гвардейца, того отбросило назад. Его ноги подкосились, он без звука сполз по стене.

Командир бросился вверх по лестнице. Остальные за ним. На втором этаже было три комнаты, видимо, бывшие спальни. Одна пустовала, заваленная мусором. В другой на полу были разложены спальные мешки, между ними стоял низкий столик с остатками еды и полупустой бутылкой самогона. Третья комната – угловая, с двумя большими окнами. Одно наполовину заложено кирпичами и мешками с песком. Там же установлен пулемет, огневая точка. На полу, раскинув руки, валялся труп. Левая часть его лица вдавлена внутрь черепа. Единственный уцелевший глаз удивленно уставился в провисший дощатый потолок. Кувалда выглянул в окно. БТР медленно двигался вдоль центральной улицы. Его пулеметы не умолкали, обстреливали верхние этажи соседних коттеджей. За ним по пятам ехала «Мясорубка», ее бойницы вспыхивали огоньками выстрелов. За машинами крались пехотинцы. Оглядывались по сторонам и стреляли. Иногда от них отделялась группа бойцов, забегала во дворы, пробиралась в дома.

Абрам подошел к другому окну, которое выходило на боковую улицу. Он попытался что-то сказать. Заикался и от волнения выдавливал из себя только отдельные звуки.

– Зд… здесь… ещ…

Затем замолк, поднял автомат и начал стрелять. Кувалда и остальные подбежали к нему. Соседний коттедж отделяла узкая асфальтовая дорога. Из дома выбегали ополченцы, метали гранаты в следующий двор. Стреляли и кричали. По боковой улице двигался отряд гвардейцев, не меньше десяти человек. Стремительно перебегали от забора к забору. Хотели ударить с тыла. Те ополченцы, которые ушли вперед, не могли их видеть. Впереди бежал боец в черной кожаной куртке, нес на плече тонкую трубу гранатомета РПГ, ствол которого угрожающе распух оливково-зеленой гранатой, похожей на толстый продолговатый плод. Сейчас он доберется до открытого участка за заборами, где ему откроется незащищенный тыл «Мясорубки».

– Здесь еще, – смог, наконец, выговорить Абрам. На удивление быстро и четко.

Он стрелял. Обнаруженные гвардейцы ответили, рассеялись по дороге. Чирик подхватил с соседнего окна трофейный пулемет, лента которого свешивалась почти до пола.

– Подвинься, дружище! – крикнул он Абраму.

Упер сошки в подоконник. Пулемет начал плеваться короткими очередями, несколько гвардейцев остались лежать на земле. Гранатометчик как будто споткнулся на ходу, растянулся на земле и остался лежать. Остальные, отстреливаясь, отступили за угол соседнего здания. Стрельба там оживилась с новой силой. Видимо, их встретили ополченцы.

– Все, – скомандовал Кувалда, – Дом чист. Идем дальше!

Перед отходом они быстро обшарили все мертвые тела в доме. Автоматные рожки, гранаты, кто-то нашел два полных цинка с патронами. Калибр пять-сорок пять, больше тысячи штук в каждом.

– Оставь пока здесь, – сказал Кувалда, – на обратному пути заберем…

Чирик достал откуда-то еще две пулеметные ленты и обмотал вокруг себя. На первом этаже их встретили два ходока, только что убитые гвардейцы уже успели ожить. Один, тот что висел на перилах, сейчас медленно поднимался по лестнице. Злобно сопел, глядя на живых людей. С подбородка капала кровавая слюна. Ему выстрелили в голову, тело со стуком скатилось с лестницы. Другой, изуродованный взрывом гранаты, сейчас сидел на полу, тупо озираясь по сторонам. Боец по прозвищу Муха пинком повалил его на бок, а потом двумя ногами прыгнул ему на голову. Череп ожившего смялся с противным хрустом, на пол брызнула каша из крови и раздавленных мозгов. Муха поскользнулся в ней, коротко выругался, но удержался на ногах. Возле входа сложили все то, что сейчас нельзя забрать с собой. Цинки с патронами, автоматы без магазинов, кое-что из еды. Голодные бойцы запихивали в рот куски хлеба и самодельной колбасы, жевали на бегу, быстро работая челюстями. Кувалда не ел, работала старая боевая привычка. На полный желудок некоторые ранения могут стать смертельными. Он видел много прострелянных и вспоротых животов, из которых вываливались скользкие горячие кишки, сытые хозяева которых недавно с удовольствием поели.