Виталий Сертаков - Заначка Пандоры

То, что представляла собой Пандора, выглядело похоже и в то же время совсем иначе. Когда Джек, подстегиваемый криками Кристоффа, схватил Квинси за плечо, обезьяна как раз падала, задавленная телами своих умирающих сородичей. Всем телом она повисла на просунутых в решетку пальцах Сьюзан, едва не вывернув девушке кисть. Аура животного воспринималась Пендельсоном, как мощное дугообразное свечение светло-сиреневого цвета. Пока шимпанзе пребывала в обмороке, спектр ауры сменился на глубоко фиолетовый.

С Квинси Джек выходил на контакт легко и естественно. Не отрываясь взглядом от набегающей ленты шоссе, он, стоило только захотеть, чувствовал ее тело, как свое, чувствовал, как ее руки придерживают на коленях болтающуюся голову обезьяны, переживал даже боль в ее вывихнутом пальце и ее голод, наряду с собственным. Он слышал ее страх и смятение, слышал обрывки ее мыслей — иногда бессвязных, иногда удивительно четких.

Например, был момент, когда девушка вспомнила о показаниях ошейников, надетых на шимпанзе. Она совершенно точно воссоздала в памяти давление, частоту пульса и дыхания ее семерых подопечных на протяжении всего эксперимента. Квинси без малейшего напряжения, без запинки смогла запомнить и повторить огромное количество цифр.

Пандора очнулась в пути только один раз. Хорошо, что профессор готовился к этому моменту заранее. Он успел надавить на тормоз, прежде чем лавина ужаса и боли, хлынувшая от животного, ослепила его.

Теперь Пандора проснулась окончательно, и если ее не удастся успокоить, неизвестно, сколько времени они оба выдержат возле нее. Бешеная какофония звуков и образов, хоровод морд и человеческих лиц, среди которых он узнал и себя, вкус кислых фруктов во рту, резкая смена верха и низа, боль от укола, веселая игра, красно-белый летающий мячик, весело, весело, счастье, потом темно, темно, лапы привязаны…

— Мамочка, мамочка… — повторяла Квинси, повиснув в проеме двери.

«Сьюзан, мы должны быть вместе!» — послал сигнал профессор.

…Вращение по часовой и обратно, удары по спине, дикая радость и снова страх, огромная банановая кожура, колючий ошейник на шее, так хочется снять его, так нестерпимо чешется под ним… Круглые кегли в руках добрых женщин в халатах, надо угадать кеглю…

«Сьюзан, вместе!»

…Желтые зубы матери, куски решетки, ветка дерева, плечо человека, соска со сладким соком… Картинки с треугольниками и квадратами… Любимый жест «Дай еще!»… Большие клавиши красного и желтого цвета… Любимый жест «Обними!»… Надо придвинуть табуретку, чтобы достать висящее на веревке яблоко… Фишер обнимается, Фишер поделился вкусным…

Наконец, девушка услышала и откликнулась. Джеку моментально стало легче, вдвоем они опутали сиреневое сияние мягкими, успокаивающими зелеными ручейками, они говорили ему о любви, о защите, о безопасности… Они отважились слиться втроем, так же, как тогда, перед клеткой, но Пандора отпрянула, хотя и не так резко, как раньше.

— Она пытается говорить с нами…

— Не забывайте, вербальное общение не входит в число доступных ей способов коммуникации.

«Спокойно, девочка, спокойно, Сьюзи здесь с тобой, любит тебя… Если хочешь, будем играть… Если хочешь, будем кушать… Пандора хочет кушать?..»

Сиреневая дуга еле заметно качнулась навстречу. Сама обезьяна забилась в угол комнаты, дрожала всем телом, закрыв голову лапами.

— Джек, она понимает…

— Вы молодчина, Сьюзи, но постарайтесь избегать пока абстрактных понятий. Двигайтесь на уровне ассоциаций, не «кушать», а конкретный сочный апельсин…

Пандора выглянула одним глазом. Пендельсон застыл в неудобной позе, но не осмеливался сделать резкое движение. Он чуял запах антисептика и средства от тараканов, запах животных в виварии и корицы, рассыпанной в шкафчике буфета. Невнятное сонное бормотание обезьян, писклявая болтовня крыс, скрип незакрепленной форточки в дальнем крыле здания, легчайший сквозняк по ногам, вибрация двигателя в подвале… Квинси прилипла спиной к косяку.

— Может, попробовать амслен? Она знает почти семьдесят жестов…

— Позже… Не забывайте, это она «разбудила» нас. Добейтесь внутреннего контакта!

Квинси присела на корточки.

— Можно, я позову ее на руки?

— Да, так будет лучше. И захватите шоколадную пасту…

— Пандора, иди к мамочке!

Обезьяна заворчала, к ее сморщенной мордочке возвращалась обычная хитрая мимика. Опершись на тыльную сторону кистей, она в мгновение ока перенесла тело под больничную каталку и жадно оглядывала незнакомое помещение.

— Она чувствует запах шимпанзе…

— Зверинец этажом ниже. Там ее мать и двое братьев…

Квинси обмакнула палец в шоколадный крем. Пандора раздумывала, кося глазом из-под клеенки. У Пендельсона затекла нога. Он переключился на внутреннее зрение, на сей раз это удалось сделать, не зажмуриваясь. Вольфрамовая радуга Пандоры почти соединилась с изумрудными морскими ежами людей. Она еще дергалась по краям, но сердцевина успокаивалась, светлела…

— Она узнает нас…

Очень медленно и постепенно Джек постарался представить себе вкус сладких сырных сухариков и нежного арахиса, растворенного в какао. Пандора изобразила улыбку и запрыгала, раскачивая спиной стоящую на колесиках каталку. Сьюзан подхватила игру, в голове Джека возник образ девушки, держащей на руках шимпанзе, нежно гладящей ее по шерстке за ухом. Пандора вылезла из укрытия, сделала один неуверенный шаг, второй… Внезапно что-то изменилось. Вместо горячих семейных объятий всплыла совсем другая, слегка смазанная, тревожная картина. Он почувствовал себя со связанными руками, ощутил жгучую боль от иголок, растекающуюся одновременно по шее и локтю. Желудок выворачивался наизнанку…

— Джек…

— Да, да! Она спрашивает, не будем ли мы ее снова мучить.

Пендельсону казалось, он всю ночь таскал мешки с цементом. Из колен точно выдернули кости. Ему хотелось только одного — свалиться лицом на пол и заснуть. Там, в невидимом мире, где сплелись две человеческие сферы, царил покой, и в этот покой вклинивался лишь беспокойный зачаточный разум животного. Они навалились на Пандору с двух сторон, что было сил спасая ее от отчаяния.

«Спокойно, хорошая девочка, больно не будет, мы друзья, все друзья…»

— Джек, она понимает слова!

— Не заблуждайтесь, всего лишь интонацию!

Пандора прыгнула, в мгновение ока обвив шею Квинси лапой, а другой ухватив банку с кремом.

— Сьюзи, она не человек… Потому так тяжело поддерживать диалог.

Он позволил себе разогнуться, размял затекшие ноги. Лаборантка ходила из угла в угол, баюкая Пандору, напевая ей песенки. Та бурчала на своем ухающем языке, то пыталась натянуть на голову пакет из-под сухарей, то начинала искать что-то в прическе Квинси. Профессор принес кресло и отправился вниз за ошейником. У входа в свой бывший кабинет он замешкался. Стоило прихватить с собой парочку пособий и кое-что проверить…