Виталий Сертаков - Заначка Пандоры

— Ты слышишь, Тим? — Большой Д. поднял револьвер.

— Ничего не слышу, — сипло произнес Юханссон.

— В том-то и дело. Слишком тихо.

— Здесь же край города… — робко возразил Юханссон.

Он напряг слух и различил лишь легкий шорох ветра в кустах и далекий гул автомобильных моторов.

— Я не о том! — отмахнулся Большой Д. — Тут, за стенкой, должно быть десятка два собак. Я как-то был в подобном заведении. Они что, сговорились молчать?

Полковник запрыгнул на пандус и осторожно толкнул низкую дверцу. Та с легким скрипом отворилась, выпустив новую порцию собачьих запахов. Внутри было темно.

— Мне это не нравится, Стенли! — заявил Большой Ю. — Лучше я свяжусь с Грегори, пусть вызовет спецгруппу…

«Какого черта мы тут делаем?» — подумал Юханссон. Внезапно боль в разбитом затылке отступила, он начал соображать яснее и сразу же вспомнил, что случилось с Бентли. Тот тоже недооценил опасность.

— Мы же не пойдем туда, Стэн?

— Я уже звонил координатору, — не спуская глаз с темного провала входа, мрачно усмехнулся Большой Д. — Грегори не отвечает. Я подозреваю, Тим, что ему уже не до нас. Мы только убедимся, что здесь всё в порядке, Тим. Проверим и уйдем. Если хочешь, оставайся снаружи.

— Я с тобой, — покорно вздохнул Юханссон. — Какого черта! Не могу же я жить и бояться собственной тени! Подожди, Стэнли, я прихвачу что-нибудь…

Почти весь первый этаж занимали помещения, отведенные четвероногим постояльцам (полковник почувствовал, что запах животных стал острее), но внутренняя дверь, ведущая к ним, оказалась заперта. Зато слева, в тамбуре, обнаружилась лесенка наверх. Второй этаж был пуст. Мужчины прошли по узкому, блистающему чистотой коридору, заглядывая во все кабинеты и зажигая на своем пути свет. В конторской комнатке на стуле висел синий рабочий комбинезон и валялись перчатки. На столе, возле телефонного аппарата, остывала почти полная чашка кофе.

Юханссон потянул шнурок жалюзи. Солнце хлынуло в полутемный офис. С этой стороны здания окна выходили не на улицу, а во внутренний двор, разделенный низкими оградами на несколько прямоугольных секций. На земле валялись миски, игрушечные косточки и несколько резиновых мячиков. И ни одной собаки.

— Куда подевался этот парень? — шепотом спросил Большой Ю. Он постоянно забывал, что Стэнли слышит его и так, «внутренними» ушами. — Нас неверно информировали, здесь нет ни одной псины. Возможно, их всех разобрали по домам…

— Тсс… — Большой Д. поднял палец, и Юханссон осекся на полуслове.

С первого этажа донесся какой-то неясный звук. Полковник бесшумно выскользнул в коридор и выглянул за угол. Здесь, в тупичке, находилась вторая лестница, более широкая, чем та, по которой они поднялись наверх. Напротив ступенек располагались два красочных стенда, заполненные фотографиями собак и краткими резюме. Юханссон успел прочитать надпись: «Ласковый Тоби ищет новый уютный дом…» Полковник жестом велел ему затаить дыхание. Звук внизу повторился. Такое впечатление, будто кто-то быстро потер жесткой щеткой по дну кастрюли.

«Тим, держись за мной, прикрывай мне спину. Будь настороже».

«Понял».

Сердце у Большого Ю. рвалось из груди.

Полковник преодолел верхний пролет. Он нащупал на стене выключатель, но подумал и опустил руку.

«Тимоти, я вижу в темноте…»

Под лестницей их встретил просторный прямоугольный холл и парадный вход, через который они не смогли войти снаружи. Направо открывался проход в такой же коридор, как и наверху, но разделенный двухстворчатой дверью из матового стекла, вроде тех, что ставят в больницах.

Еще две стеклянные двери напротив выхода. На одной табличка «Смотровая». Несколько мягких кресел вдоль стен, журнальный столик, заваленный буклетами. И снова повсюду стенды с фотографиями животных и трогательными обращениями к людям.

«Очаровательный пинчер, три года… Ищет семью…»

«Люблю детишек, прекрасный защитник…»

Юханссон испытывал странные ощущения. Ему вдруг показалось, что он находится не в собачьем приюте, а в настоящем детском доме, обитатели которого отчаялись ждать у пыльных окон и ушли все вместе куда-то вниз, в темноту… Большой Д. потрогал по очереди обе двери, не спуская глаз с ниши, где начинался коридор. Юханссон нервно вращал головой, до боли в кистях сжимая черенок лопаты, которую он подобрал во дворе. Тишина звенела в ушах миллионами москитов, накатывалась на него горной лавиной.

Двигаясь вдоль стены, Большой Д. добрался до арки коридора. Глазами приказал шефу встать напротив. Очень медленно, держа оружие наизготовку, полковник приложил руку к одной из полупрозрачных створок.

«Нет! — не выдержал Юханссон. — Стенли, мне страшно! Там кто-то есть!»

«Мне тоже страшно. Следи за моей задницей!»

Полковник усилил нажим, створка чуть подалась. Юханссону совершенно некстати вспомнились сразу все молитвы, которые его заставляли учить в детстве. И проклятые ладони снова вспотели.

Большой Д. рывком распахнул дверь. И тут же упал на одно колено, изготавливаясь к стрельбе. Пусто. Юханссон позволил себе вытереть руки о пиджак и перевел дух. В конце коридора квадрат света падал на пол из распахнутого окна.

— Он здесь, Тим! Следи за выходом, я осмотрю.

Сотрудник приюта, седой пузатый старичок, был жив. Бедняга лежал лицом вниз у входа в уборную, закрывая руками окровавленную голову.

— Стэнли, он дышит?

— Да. Его только придушили немножко. Скорее всего, на дедулю напали, когда он выходил из туалета. Он упал и ударился головой. Очнется. Смотри по сторонам Тим! — Полковник перевернул раненого.

— Боже, у него следы зубов на горле!

— Успокойся, Тим! Слушай, если бы его хотели убить, то убили бы. Я же говорю: слегка придушили… — Полковник изменился в лице. Он по-прежнему стоял на коленях, прижимая носовой платок к рассеченному лбу старика и смотрел куда-то за спину Юханссона. — Тимоти, я же просил тебя прикрывать мне спину!

Сдерживая предательскую дрожь в коленях, Юханссон обернулся.

Они все были здесь — маленькие и большие. Пара дюжин собак собралась позади него, отрезая путь к выходу. Карликовый пинчер, две болонки, сеттер с забинтованной ногой, а остальные в основном, дворняги. Они просто стояли и молча смотрели. А потом от группы животных отделились метис лабрадора и здоровенный облезлый сенбернар. Пасть лабрадора была перемазана в крови. Юханссон попятился. Псы сделали еще шаг вперед. Теперь к двоим «центрфорвардам» добавился вислоухий доберман со следами ожога на боку. Юханссон перехватил лопату поудобнее. Боковым зрением он увидел, как Стэнли поднимает револьвер.

«Не вздумайте бежать, Тим!»

Но бежать им обоим было некуда. В конце коридора, где находился туалет, зияло окно, на которое понадеялся Большой Ю. Но оказалось, что окно выходит во внутренний двор, обнесенный со всех сторон трехметровой сеткой.