Виталий Сертаков - Сценарий «Шербет»

Итак, загадочная блондинка и ее седой спутник исчезли, не оставив даже конфетного фантика или запаха дыма. Искать больше некого, теперь ему предстоит самая важная и неприятная часть работы — разобраться со спящей Линдой.

Полонский снова обернул ладонь платком и решительно толкнул дверь кладовки. В нос ему ударила духота вспотевшего тела и еще какой-то неприятный, но узнаваемый кислый запах.

Линда Юханова вскрыла себе вены, но это ей показалось недостаточным. Она несколько раз полоснула скальпелем по горлу. Девушка покончила с собой буквально минуту назад, возможно, как раз тогда, когда он разгуливал по кухне.

Большая часть тела Линды продолжала находиться в спальном мешке, снаружи были плечи, обтянутые темной тканью, и чуть светлел вырез на груди. Раньше обе руки она прижимала к себе, словно придерживала живот. Теперь голова поехала назад, все быстрее и быстрее, оставляя на стене жирную багровую полосу, пока тело окончательно не завалилось на спину. Левая рука откинулась в сторону; в черных от крови пальцах сияло голубое лезвие.

Януш стоял на пороге и с натугой глотал ставший вдруг твердым воздух.

Его поймали. Нет сомнения, что через минуту сюда ворвется наряд с собаками. Попался на дешевый трюк и теперь никогда не отделается от трупа.

Причем, это не просто труп, а еще одна перерезанная нитка, которая могла привести его к настоящим убийцам Рона Юханова. Каким-то образом бандиты сумели протащить сюда женщину в спальном мешке, или укололи психотропным препаратом и просто вели под руки. Все подстроили нарочно, как будто знали, что Януш здесь появится. Вначале возникли загадочные соседи, вынуждая его раздобыть «стрекозу», потом они исчезают и подбрасывают спящую актрису, которую сейчас ищет весь город…

Рано или поздно он докажет свою непричастность, но уже через час его ждет увольнение, и на сей раз — волчий билет на всю оставшуюся жизнь. Бывший мент, уволенный за незаконные действия в отношении свидетелей и подозреваемых, обнаружен в чужой квартире с трупом…

В чужой квартире! Черт, как он мог позволить себя так провести! Януш шагнул назад, аккуратно притворил дверь кладовой и вторично запросил данные по этому адресу. Ну конечно! Квартира была зарегистрирована на него, и, согласно отчету центрального «домового», никаких изменений не было с прошлого года. За информацией годичной давности «домовой» рекомендовал обратиться к владельцу жилья. Владелец жилья…

У Полонского голова шла кругом, он почти не замечал, что весь дрожит, что ноги в одних носках замерзли на остывшем полу. Сейчас было важно одно — не совершать резких движений, убегать все равно нет смысла. Он запечатлен на всех камерах в подъезде и гараже, его запомнили охранники. Напротив, следует сесть и хорошенько продумать, как выпутаться. Первым делом — сообщить в милицию, покидать место преступления все равно нельзя.

А кстати, кто сказал, что совершено преступление? Перформер покончила с собой только что, потому что минуту назад она была жива. Еще один абсурд, который только усугубляет проблему. Согласно такой зловещей логике, девушка нарочно поджидала дознавателя, чтобы в его присутствии вскрыть себе вены. При этом она не вскрикнула и вообще не произнесла ни слова. Она сделала все, чтобы посадить его в тюрьму, а он даже не сможет внятно объяснить, откуда известно, что еще полчаса назад она мирно спала под действием снотворного. Если обнаружат «стрекозу» или самодельный скрин, с которого велось управление ею, обеспечена еще одна уголовная статья.

Значит, все-таки придется выйти и избавиться от улик.

Пиликнул скрин, отвечая на вопрос по поводу собственника. Не так давно Януш уже задавал компьютеру этот вопрос, выплывало одно малоизвестное риэлтерское бюро, и потому он остолбенел, встретив знакомый логотип. Итак, владельцем квартиры был его родимый телеканал, а Полонский арендовал служебную площадь по льготной цене, как привилегированный сотрудник.

Он вошел в собственную квартиру, этим объясняется поведение охраны и послушность замков. Черт подери, тогда кто же живет за стенкой?

Он откашлялся и повторил запрос, указав адрес в соседнем подъезде. Давно следовало бежать, звонить, срываться с места, но дознаватель словно прирос ногами к полу.

Квартира в соседнем подъезде тоже значилась за ним, но владельцем жилья выступал аноним. Час от часу не легче! Если так пойдет дальше, окажется, что весь дом принадлежит Полонскому.

Януш вернулся в прихожую. Здесь его тоже ждал очередной сюрприз. Коробка оставалась на месте, но надпись с листа бумаги испарилась. Он двумя пальцами поднял бумагу и посмотрел на свет. Последняя версия детских шпионских чернил не оставляла ни малейшего следа. Черт, они даже по времени рассчитали, когда краска начнет исчезать, взаимодействуя с кислородом. В том, что на бумаге и коробке не найдется отпечатков пальцев, Януш не сомневался.

Он тронул коробку пальцем, но ничего не произошло. Меньше всего он верил, что в посылке окажется нечто, способное пролить тайну на смерть Милены Харвик. Теперь он боялся совсем другого. В трех метрах, за тонкой пластмассовой стенкой, лежала мертвая женщина. В письме был призыв от Ксаны, призыв о помощи.

Полонский почувствовал настоятельную необходимость присесть. Где-то в безмерной дали шелестел лифт, булькала вода в трубах, с мягким шорохом вращались вентиляторы.

Он потянул крышку, но влажные пальцы соскочили.

Янушу вдруг стало все равно, посадят его или оставят на свободе. Больше всего на свете он боялся открыть коробку и найти на дне ее… палец или ухо жены. В этом мире все нереальное вчера оказалось реальным; скрипели и непоправимо рушились стены, которые он считал непоколебимыми.

Если там действительно письмо с важной информацией, то он должен прочесть его первый. Если там бомба, то лучше он откроет коробку сам.

Януш открыл коробку.

Большая цветная фотография, и больше ничего.

Со снимка ему показывала голую задницу наглая рыжая сука в корсете и расклешенных брюках. Ее лица не было видно, лишь кончик сигареты дымился, и краешек скулы выступал из-за спутанной огненной прически. Однако он узнавал ее теперь, и не видя лица. Она стояла в вызывающей позе, расстегнув обе молнии на брюках, выпятив гладенький тощий зад.

Та самая, чьи ноги не так давно вылизывал покойный Юханов. Та самая, из-за которой бедной пианистке Лиз проделали дыру в затылке.

Поперек гуттаперчевой белой задницы шла размашистая надпись:

«Держись, хани, остались пара шагов! Целую во все места!»

Хорошо, что я не заметался, как заяц, ошалевший от света фар. Я подождал еще минут пять, сделал несколько дыхательных упражнений, успокоил пульс и набрал Ксану.